«Пришлось идти на унизительные меры» 70 лет назад СССР попытался накормить народ. Почему провал мегапроекта стоил Хрущеву власти?

2025-08-05T21:01:05Z

6 августа 1955 года Леонид Брежнев стал первым секретарем ЦК КП Казахстана. Это назначение напрямую связано с началом освоения целины. Целина — один из масштабных проектов СССР, символ определенной эпохи и один из спорных эпизодов в истории Союза. Помимо споров на тему «зачем это нужно было затевать», существует ряд теорий, в том числе конспирологических. «Лента.ру» рассказывает, к чему привел этот мегапроект и почему он стал одной из причин смещения Хрущева.

Начало 50-х в СССР выдалось сложным. Несмотря на то что война была позади, ее последствия ощущались повсюду, и на страну надвигался продовольственный кризис. Это понимали в руководстве Советского Союза, хотя на XIX съезде ВКП(б) 1952 года второй секретарь ЦК КП Казахстана Иван Афонов бодро рапортовал об успехах партии и давал обещания на пятую пятилетку.

А уже 30 января 1954 года получил разнос от Хрущева за низкую эффективность — в частности, в области сельского хозяйства. Никита Сергеевич тогда разразился одним из своих перлов: «В Казахстане курица дает больше дохода, чем лошадь». На место уволенного Афонова назначили Леонида Брежнева. Затем его назначат на место первого секретаря Пантелеймона Пономаренко.

Дело было не в просчетах Афонова или Пономаренко на вверенной им территории. Просто в Москве затевалось что-то масштабное, и для реализации нового проекта требовался кто-то более энергичный. Брежнев, пусть и не в качестве первой скрипки, участвовал в аресте Берии и вообще пользовался доверием Хрущева.

Намечался суперпроект, который, к примеру, историк Дмитрий Орлов назвал «кавалерийской атакой» на зерновую проблему. Неужели все было так плохо?

К моменту смерти Сталина советская деревня находилась в состоянии глубокой депрессии. СССР пожинал плоды коллективизации и индустриализации.

По его словам, крестьяне несли тройную нагрузку: работали в колхозе «за палочки» (то есть за трудодни — вместо нормированной зарплаты колхозник получал деньги и натурпродукт согласно выработанным трудодням), выплачивали денежные и натуральные налоги, в добровольно-принудительном порядке подписывались на госзаймы. При этом по состоянию на 1953-й год население СССР оставалось преимущественно сельским (забегая вперед скажем, что урбанизация победит только к 1979 году).

Серьезных капиталовложений деревня не получала. Ее добивали «ножницы цен», последствия тяжелой войны — инфраструктурные и демографические, а также страшный голод 1946-го.

Экспорт зерна упал к 1947 году до минимума — 0,6 миллиона тонн. Если дореволюционная Россия носила звание хлебной сверхдержавы, то СССР даже близк не мог приблизиться к прежним показателям. К слову, хлеб в Советский Союз начали поставлять в 1941-1945 годах даже по ленд-лизу.

Ярче всех те события описывает их непосредственный участник — Леонид Брежнев. В 1979-м выйдет книга «Целина», Брежнев за нее получит Ленинскую премию.

СССР действительно вырвался в космос, овладел энергией атома и научился строить супермощные ракеты, а углеводороды стали основой его экономики. Неужели и «кавалерийский наскок» на зерновую проблему, именуемый «освоением целины», увенчался успехом? Посмотрим.

До того как погрузиться во внутреннюю и внешнюю политику, Хрущев был больше всего озабочен тем, как накормить страну и решить жилищный вопрос.

После смерти Сталина это стало для него делом чести. Сентябрьский пленум 1953-го был посвящен сельскохозяйственной проблеме. На нем Хрущева избрали первым секретарем ЦК КПСС. Другое дело, что не для одного Хрущева народное благосостояние было делом чести.

В 1953-м прозвучал не хрущевский план, а план Маленкова. Маленков предложил увеличить закупочные цены на зерно, поборов таким способом «ножницы цен».

Закупочные цены увеличили, и жизнь колхозников действительно на короткое время улучшилась. «Пришел Маленков — поели блинков», — гласила популярная поговорка.

Маленков же стоял на том, чтобы восстановить сельское хозяйство в привычных регионах — в европейской части. Маленковский неонэп был рассчитан на долгосрочную перспективу. Увы, инициативу быстро перехватил Хрущев, и уже в 1955-м Маленкова сместили со всех должностей.

У Хрущева был свой взгляд на проблему — кавалерийский. Теоретическая база принадлежала не ему. В конце ноября 1953-го министр сельского хозяйства РСФСР Павел Лобанов направил на его имя две докладные записки. Одна из них — «Об увеличении производства зерна за счет распашки новых земель». Предлагалось осваивать целинные земли Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока.

Хрущев загорелся идеей, ведь она сулила возможность получить много хлеба в ближайшие годы. Вместо того, чтобы латать дыры в сельском хозяйстве европейских регионов, нужно сделать рывок на восток.

Еще работала философия времен Великой Отечественной: если сделать масштабный массовый рывок, можно добиться чего угодно. Победили немца — решим и зерновую проблему! В феврале 1954-го, на следующем пленуме, с подачи Хрущева приняли решение о распашке целинных земель в Казахстане.

С этой целью в Казахстан и отправили «эффективного менеджера» — Леонида Брежнева. В 1955-м, напоминаем, сторонника неонэпа и бухаринца Маленкова сместили со всех должностей.

Как писал Брежнев в «Целине», по приезде в Казахстан на него и ближний круг его помощников навалилась «громада дел». Мы неслучайно говорили про «философию Великой Отечественной» — о ней упоминает и Леонид Ильич.

Он действительно проделал громадную административную работу, собрал свою команду и действовал как маршал Жуков, но на мирном поле. В итоге за 1954-1955 годы было распахано («поднято») 18 миллионов гектаров казахской степи. Целина заключалась не только в распашке нетронутых вековых земель, но и в строительстве инфраструктуры — жилья, школ, больниц, детсадов, клубов, новых дорог, мостов, аэродромов, животноводческих построек, элеваторов, складов, заводов.

В те годы, можно полагать, Брежнев и научился мыслить масштабно, как государственник. Целина, в свою очередь, стала своего рода предтечей космоса. Если в 1920-е главными героями молодежи были летчики, полярники, летчики-полярники, в 1930-е — стахановцы, в 1940-х — военные, то в 1950-е ими стали целинники, чтобы затем уступить пьедесталы космонавтам и физикам-ядерщикам.

По призыву партийных и комсомольских органов во второй половине 1950-х на освоение целины выехало около миллиона человек из всех союзных республик. Это были в основном молодые люди, которые срывались с места, ехали в неизведанную землю, обретая там свою судьбу. Целина стала не только экономическим, но и культурным феноменом.

На этой почве в искусстве родилось целое направление. Художники рисовали картины, композиторы и поэты писали песни, режиссеры снимали фильмы. В 1958-м на экраны вышла картина «Иван Бровкин на целине», которую современные критики характеризуют как «соцреалистический гламур», то есть идеализированная, приукрашенная правда жизни.

Стоила ли игра свеч? На этот вопрос сегодня нет однозначного ответа. Историки, экономисты и прочие специалисты, рассматривая вопрос с разных сторон, приходят к выводу, что целина — слишком сложный феномен, в котором неизбежно много положительных и отрицательных сторон. Благодаря этому всесоюзному порыву перешли на качественно новый уровень развития многие до того отсталые регионы.

Если ставить вопрос более определенно — удалось ли решить проблему с хлебом, — здесь можно говорить более предметно.

Целина дала кратковременный эффект, а потом проблемы вернулись. В  1960-х целина ударила по стране экологическими проблемами. Земли подвергались эрозии, казахстанские степи накрывали песчаные бури и суховеи. Сельское хозяйство европейской части России, поставленное на паузу в середине 1950-х, стремительно деградировало в 1960-х. В культурном плане в 1970-х это отразится появлением писателей-деревенщиков, оплакивающих судьбу русской деревни.

К 1964 году в СССР накопилось недовольство Хрущевым — среди простых людей, военных, а также среди партийной верхушки. Все его проекты отличались масштабом, были призваны «догнать и перегнать Америку». Он сократил армию и урезал ее финансирование; свел к минимуму надводный флот, сделав ставки на ракеты и подводные лодки; под знаменем целины засеял всю страну, даже неприспособленные для этого регионы, кукурузой; инициировал волну либерализации, названной «оттепелью»; поставил мир на грань ядерной войны в 1962-м при широко декларируемой борьбе за мир во всем мире.

Каждое из этих направлений его политики имело множество нюансов — как положительных, так и отрицательных, оценивать что-либо однозначно нельзя. В конце концов, он запустил в стране новую эпоху, и те, кто шли за ним, хотели они того или нет, следовали в хрущевском фарватере. Это касается и целины.

К 1963 году в СССР все же разразился продовольственный кризис. Старожилы вспоминали характерную особенность позднехрущевского времени — гороховый хлеб (точнее, хлеб с добавлением 30 процентов данной культуры). Иронично, что в 1961-м Хрущев объявил о построении коммунизма через 20 лет, а в 1963-м в стране выстроились длинные очереди за хлебом, муки же было и вовсе не купить.

Партийной верхушке в 1964 году требовался козел отпущения. Брежнев к этому времени, на волне целины, сделал мощную карьеру и был готов к решительному рывку. Не позднее весны 1964-го созрел антихрущевский заговор. В нем участвовали Андропов, Брежнев, Косыгин, Подгорный, Семичастный, Шелепин, Малиновский, Суслов и другие — те, кто займут ключевые посты в стране после отставки Хрущева.

12 октября Хрущева срочно вызвали из Пицунды, где он отдыхал, в Кремль и подвергли жесточайшей обструкции. Среди прочих звучало обвинение в провале «освоения целины», клеймилась его любимая «царица полей — кукуруза». Ему просто не оставили шансов.

В книге Сергея Никитича Хрущева «Рождение сверхдержавы» вскрывается прелюбопытнейший факт.

Владимир Семичастный в своих воспоминаниях «Беспокойное сердце» весьма подробно описал, как происходило его общение с Брежневым: «Когда в один прекрасный день я вошел в кабинет Брежнева, то сразу заметил, что Леонид Ильич чувствует себя более неуверенно, чем когда-либо раньше. Он пошел мне навстречу, пригласил сесть и начал разговор издалека. Очень осторожно и сверх меры мягко. "Как ты сам понимаешь, чувствуешь и видишь, положение в стране трудное, — начал он на ощупь. — Запустили мы заботу о простом народе, забросили партийный актив; много проявлений несогласия", — признал он самокритично».

Семичастный быстро понял, к чему все идет, но никак не реагировал. Впоследствии Брежнев предложит задержать поезд Хрущева и изолировать первого секретаря.

«При таком варианте вступление в должность нового "первого" прошло бы в обстановке полной безопасности, — писал Семичастный. — Однако он хорошо расценивал и свои возможности, а потому по мере приближения решающего момента его страх перед Никитой Сергеевичем нарастал».

Семичастный отверг эту идею, но Леонид Ильич продолжал наседать.

Разумеется, Семичастный отказался и от этого. Физическая расправа над проштрафившимся политиком, ранее нормальная практика, стала невозможной после XX съезда. Хрущева отправили на пенсию, и, говорят, оставшуюся жизнь он посвятил написанию мемуаров и работе на приусадебном участке, который можно было назвать образцовым. Вот такая ирония судьбы.

Решил ли Брежнев продовольственную проблему? На его счастье, к середине 1960-х СССР стал крупнейшим поставщиком углеводородов за рубеж, и на этой статье дохода держалась советская экономика вплоть до распада страны. С 1970-х зерно регулярно закупалось за рубежом, а свое, добытое в том числе на целинных землях, шло на корм скоту. Нефть обменивалась на зерно — все очень просто.

О целине постепенно забыли, и стала она атавизмом хрущевской эпохи. Хотя по факту работа там продолжалась, но все это перешло с генеральной линии на периферию внутренней политики.

Еще большая ирония и даже сарказм истории состоит в том, что Хрущев, сделав карьеру при Сталине, занял его место и осудил его посмертно в 1957-м. Брежнев провернул тот же фокус, сделав карьеру благодаря Хрущеву и осудив его прижизненно в 1964-м. Хрущев умер в 1971 году, и мнения о нем, как о любом лидере, представляют собой спектр оценок от диаметрально противоположных до комбинированных.

В 1980 году, за два года до смерти Брежнева, ходил такой анекдот.

Мальчик спрашивает у отца:— Папа, Ленин хороший?— Хороший.— А Сталин плохой?— Плохой.— А Брежнев?— Не приставай! Умрет — узнаешь.

Читайте также: