«Авиация была на пороге катастрофы» 85 лет назад началось грандиозное воздушное сражение Второй мировой. Чего добивался Гитлер?

2025-07-29T21:02:15Z

85 лет назад, в июле 1940 года, началось грандиозное воздушное сражение Второй мировой, получившее название «Битва за Британию». Как вермахту удалось в кратчайшие сроки разгромить армию Франции, считавшуюся сильнейшей на европейском континенте? Почему не состоялось вторжение немецких войск через Ла-Манш на Британские острова? Что послужило для Гитлера основной причиной нападения на Советский Союз? Об этом в интервью «Ленте.ру» рассказал историк Константин Залесский, вице-президент Ассоциации историков Второй мировой войны имени О. А. Ржешевского.

Константин Залесский: Дело в том, что после нападения Третьего рейха на Польшу 3 сентября 1939 года Франция и Великобритания объявили войну Германии, но не предпринимали на Западном фронте против вермахта активных действий (эти боевые действия получили название «странной войны» и «сидячей войны»).

После разгрома Польши Гитлер решил нанести удар по тем странам, которые находились с ним в состоянии войны, и отдал в конце сентября 1939-го приказ о разработке плана нападения на союзников.

— ОКХ (Oberkommando des Heeres — Верховное командование сухопутных сил вермахта) взяло за основу классический план германского генерал-фельдмаршала Альфреда фон Шлиффена, который союзниками ожидался. Какую роль в дальнейших событиях сыграл новый план наступления, который предложил немецкий генерал Эрих фон Манштейн?

Существует устойчивый миф, что германский Генштаб — это чуть ли не обитель богов, которые все могут и все умеют. На самом деле немецкий Генеральный штаб был довольно косной организацией, в профессионализме его членов имеются серьезные сомнения. План Шлиффена заключался в нанесении быстрого поражения Франции, чтобы избежать войны на два фронта еще и с Российcкой империей.

В 1939-1940 годах вопрос войны на два фронта не стоял и можно было бы о чем-то другом подумать, но в германском Генштабе не стали думать, взяв ту часть плана Шлиффена, которая касалась Франции — с наступлением в ее северной части. Главный удар должна была наносить немецкая группа армий «В» — через Нидерланды и Бельгию. Целью плана был не разгром французской армии, а принуждение Франции к миру: предполагалось, что фронт установится по реке Сомма, а там видно будет, как действовать.

И когда начальник штаба группы армий «А» генерал Эрих фон Манштейн предложил свои поправки, фюреру они понравились. Манштейн предложил нанести главный удар южнее, в полосе группы армий «А», через Арденны, которые противник считал непроходимыми для танковых войск, после чего переправиться через реку Маас и быстрым маршем выйти к побережью Ла-Манша, отрезав тем самым северную группировку неприятеля. Перед этим группа армий «В» вторгается в Голландию и Бельгию и отвлекает внимание союзников, а группа армий «С» организует давление со стороны линии Мажино. Это позволит вермахту выйти на оперативный простор и развернуть быстрое наступление в Центральной Франции.

Проведенная 7 февраля 1940 года командно-штабная игра в Генштабе показала, что план ОКХ имеет проблемы с развертыванием войск и использованием танков и операция, скорее всего, провалится. Получив такие результаты, Гитлер настоял на том, чтобы за основу был взят план Манштейна.

Командующие группами армий «В» и «С» генералы Федор фон Бок и Вильгельм фон Лееб, а также начальник Генштаба генерал Франц Гальдер выступили против плана Манштейна, считая его чрезвычайно авантюрным. В плане Манштейна был крайне важен темп: если прорыв через Арденны будет осуществлен медленно, то союзники смогут понять, где наносится главный удар, и начать отводить войска из Бельгии, а это полный провал.

Проблема была в том, что сложный рельеф Арденн позволял передвигаться лишь узкими колоннами в одну бронемашину, и танковые дивизии должны были растянуться на десятки километров. При небольшой пропускной способности предполагалось, что немецкие солдаты, в первую очередь танкисты, должны действовать в Арденнах без сна и отдыха трое суток. Для этого были применены наркотики.

Это сейчас мы называем их транквилизаторами. А это наркотик — первитин, который продавался в аптеках Германии как тонизирующие таблетки, и тогда считалось, что из-за небольшого количества метамфетамина он не вызывает привыкания. Вермахт закупил достаточно большое количество первитина, который во время наступления в Арденнах немецкие солдаты активно принимали. После разгрома Франции в германской армии решили с наркотиками завязывать — из-за его разрушительного влияния на организм солдат, вплоть до галлюцинаций.

В общем и целом — да. У французов были удачные локальные наступательные операции, но в масштабах бригады или дивизии. Дивизия де Голля действительно чуть ли не первой остановила немцев и даже заставила их немного отойти.

Его энтузиазм был оценен, де Голль стал бригадным генералом и государственным су-секретарем (что-то вроде заместителя министра) в Министерстве национальной обороны.

В Первую мировую войну Франция понесла самые высокие потери в процентном отношении среди стран Антанты (почти полтора миллиона человек) и не была готова вновь нести такие жертвы. Отсюда и оборонительная тактика, и линия Мажино, и «странная война»: авось удастся отсидеться за укреплениями, а там перейдем в наступление и разобьем немцев.

Англичане тоже были категорически не готовы нести потери того же масштаба, как в Первой мировой, и рассчитывали, что за них кто-то будет воевать на континенте: сначала это была Франция, а в 1941-м — Советский Союз. Британский экспедиционный корпус в 1940 году представлял собой всего три дивизии, включая танковые подразделения. Для сравнения: в Первую мировую войну Англия воевала в Европе пятью армиями и держала большой фронт в Северной Франции. То есть Британия была достаточно слабым союзником.

Существует устойчивый исторический миф, что Гитлер отдал этот приказ для того, чтобы дать возможность англичанам эвакуироваться и тем самым создать удобную ситуацию для последующего заключения мирного соглашения с Великобританией. В чем логика этой точки зрения — сказать невозможно, потому что как раз захват большого количества пленных позволял бы торговаться с Лондоном.

Это была ошибка, но ошибка вынужденная. Развивая наступление, немецкие танковые соединения оторвались от своей пехоты. В частности, XIX корпус генерала Гейнца Гудериана, создателя панцерваффе, который заявил, что ему не нужны никакие стоп-приказы — он готов идти дальше. Но он подчинялся более рациональным командирам (в том числе командующему танковой группой генералу Эвальду фон Клейсту), которые считали, что наступать одними танками — идиотизм, потому что танки расстреляют.

Германские танки, что бы ни говорил Гудериан, были войсками поддержки пехоты. У них были короткие пушки, и действовать без пехоты они в принципе не могли. Клейст потребовал остановиться и дождаться пехоты, чтобы плотнее обложить англо-французскую группировку в Дюнкерке и начать ее давить.

А немецкие танки были нужны, чтобы в рамках блицкрига наносить стремительные удары по деморализованному противнику в остальной части Франции и быстро захватывать неприятельские города, в том числе и Париж.

Во время совещания у Гитлера выступил командующий люфтваффе Герман Геринг и заявил примерно следующее: мой фюрер, я сотру с лица земли этот Дюнкерк и утоплю их флот, они не смогут эвакуироваться. Гитлеру понравилось это предложение, тем более что люфтваффе считалось детищем национал-социалистов (кригсмарине придерживался монархических взглядов, вермахт был аполитичен), и он отдал стоп-приказ.

При этом не просчитали погоду, которая оказалась плохой. Люфтваффе не смогло сразу организовать налеты, а когда смогло — было поздно. Англичане быстро приняли решение, бросили французов, которых оставили оборонять Дюнкерский плацдарм, и эвакуировали морем свои войска, за исключением тяжелой техники.

К 16 июля было ясно, что Франция разгромлена, и на волне этого успеха Гитлер хотел произвести высадку трех-четырех немецких пехотных дивизий в Англии, куда из Дюнкерка были эвакуированы в общем-то деморализованные войска. Как отмечал позже Черчилль, британское общество тоже было деморализовано. План «Морской лев» по большому счету был полной авантюрой. Несмотря на то что командующий военно-морским флотом Германии гросс-адмирал Эрих Рэдер отдал приказ собрать все, что может плавать, включая траулеры и рыбацкие лодки, этого оказалось недостаточно, и в Берлине пришли к выводу, что британский флот и Королевские ВВС потопят суда и корабли вторжения.

Да, после того, как Гитлеру доложили, что кригсмарине не может обеспечить высадку десанта в Англии, а французский флот Германии не достался, Геринг объявил, что бросит в бой против Великобритании три воздушных флота — 5-й воздушный флот генерал-полковника Ганса-Юргена Штумпфа, 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга и 3-й воздушный флот генерал-фельдмаршала Гуго Шперле — и поставит ее на колени.

То есть сможет контролировать Ла-Манш и утопит те британские корабли, которые будут мешать высадке немецкого десанта.

Первоначальная тактика люфтваффе по уничтожению британских истребителей в воздухе и на аэродромах с одновременными ударами по вражеским радиолокационным станциям привела к тому, что Королевские ВВС теряли больше машин и летчиков, чем могли восполнить. Многие британские историки и генералы считают, что к сентябрю 1940 года авиация Англии стояла на пороге катастрофы, и называют спасительной ошибкой изменение тактики люфтваффе.

На уничтожении вражеской ПВО, и в первую очередь РЛС, настаивал Шперле.

Тогда близкий к нему Кессельринг предложил другой вариант действий: нужно уничтожать не столько РЛС, сколько британских летчиков над Ла-Маншем (это будет иметь хорошую прессу) и начать бомбить Лондон, подав это как ответ возмездия за налет британской авиации на Берлин. Кроме того, предполагалось, что удары по английской столице сломят и без того деморализованную Дюнкерком британскую нацию.

Новая тактика привела к высоким потерям среди люфтваффе и сохранению Королевских ВВС. Лондон серьезно пострадал, но англичане еще больше сплотились вокруг своего правительства. Зеркально обратной картина стала позднее, когда британцы развернули массированные ковровые бомбардировки Германии. Вторая мировая война показала, что бомбежки городов ни в одной стране мира не подорвали моральный дух гражданского населения, напротив — вызвали лишь ожесточение против врага.

Часто утверждают, что Гитлер хотел свергнуть большевистское правительство и разгромить первое в мире пролетарское государство. На самом деле главной была не политическая, а расовая причина. Кампания против Советского Союза была изначально заложена в концепцию германского национал-социализма, и захват территорий на востоке планировался как важный элемент экономического укрепления Третьего рейха.

Пакт Молотова — Риббентропа Гитлер рассматривал исключительно как тактический маневр для того, чтобы развязать себе руки на западе, и только. «Морской лев» же требовался фюреру, чтобы покончить с англичанами и затем начать войну на востоке с главным противником.

Нельзя сказать, что вермахт был сильнее в танках или авиации, которых у Красной армии было больше. Все решает не оружие, а человеческий фактор. К 1941 году вермахт, одержав ряд громких побед, был, что называется на кураже, и солдаты верили своим офицерам.

Немцы превосходили советские войска по уровню подготовки комсостава, который был представлен военачальниками с опытом Первой мировой войны. В Красной армии таких командиров было мало, в основном командовали люди с опытом Гражданской войны и с невысоким уровнем военного образования (например, тот же Жуков закончил кавалерийские курсы командного состава и курсы усовершенствования высшего начальствующего состава).

В 1941 году имели место очень большие просчеты советского командования, боязнь командиров нижнего, среднего и старшего звена действовать самостоятельно, тогда как в вермахте поощрялась инициатива среди офицеров. В целом между вермахтом и Красной армией существовал определенный паритет по численности личного состава, однако на направлении главных ударов немецкому командованию удалось добиться двукратного, если не больше, перевеса, обеспечив себе чрезвычайно удобные стратегические условия.

Не совсем, но в принципе тактика блицкрига учла опыт войны во Франции. Еще одним важным фактором стало лучшее управление боевыми действиями в вермахте. Например, у немецких танков радиосвязь была во всех танках, тогда как в Красной армии в лучшем случае она имелась лишь в командирском танке.

Советский танковый взвод состоял из трех танков, чтобы им было легче управлять, а немецкий — из семи бронемашин. В панцерваффе к 1941 году боевая слаженность экипажей составляла два года, а советский танковый экипаж мог пойти в бой с новобранцами.

И так по целому ряду других моментов, которые привели к тому, что на первом этапе войны Красная армия не смогла оказать то сопротивление противнику, какое должна была оказать. Это просчеты не советского солдата, который до конца выполнял свой долг и честно умирал за Родину, а тех, кто не смог подготовить армию к боевым действиям: высшего руководства страны, наркомата обороны и Генерального штаба РККА.

Стратегия блицкрига — откровенная авантюра, основанная на уверенности нацистского руководства, что СССР — колосс на глиняных ногах, ослабленный предвоенными репрессиями, что Красная армия будет разгромлена в приграничных сражениях и не сможет восполнить свои войска. Когда Гитлеру сказали, что у русских 13 тысяч танков, он ответил, что это ложь. Уверенность в победе была так высока, что план «Барбаросса» предполагал частичную демобилизацию в вермахте к концу 1941 года.

Немецкое командование неверно просчитало сопротивление Красной армии. Например, Брестская крепость должна была быть взята 22 июня 1941 года максимум за шесть часов. На деле же организованное сопротивление ее гарнизона было сломлено лишь к концу месяца, а последние очаги подавлены через месяц после начала штурма.

«Молниеносная война» предполагает очень четкое соблюдение темпа наступления, и Брестская крепость — показатель того, что блицкриг был сорван 22 июня 1941 года, а 5 декабря 1941-го, с началом советского контрнаступления под Москвой, окончательно похоронен.

Читайте также: