Передовики запретительства. ЕС и Украина так и не научились жить без России

2025-09-27T08:09:04Z — В уходящем месяце тема отказа Запада от российских энергоносителей вновь вернулась в информационное пространство. В стране-передовике в деле отказа от всего российского — Украине — внезапно обнаружили, что 19% дизеля на местном рынке имеют индийское происхождение. Народный депутат Алексей Кучеренко,...

В уходящем месяце тема отказа Запада от российских энергоносителей вновь вернулась в информационное пространство.

В стране-передовике в деле отказа от всего российского — Украине — внезапно обнаружили, что 19% дизеля на местном рынке имеют индийское происхождение. Народный депутат Алексей Кучеренко, некогда руководивший МинЖКХ, заявил, что с невинным видом нынешнее украинское правительство покупает из Европы и российский газ.

«Наши очень «мощные» руководители «Нафтогаза» обманывали украинцев всё это время: мол, добыча растёт, украинского газа хватает, импорт не нужен. Никто за это не ответил ни за что. А сейчас выяснилось, что нам приходится закупать 5,4 млрд кубометров», — отметил Кучеренко.

А Дональд Трамп — лидер страны, чьё руководство до недавних пор помогало Украине на всех возможных фронтах — стал использовать требования к Европе отказаться от российских энергоносителей как способ уклонения от введения новых антироссийских санкций.

Несмотря на то, что оба эти сюжета кажутся связанными лишь Россией, их объединяет куда большее.

Грустная Европа

В период с 2021 по 2024 годы объёмы импорта сырой нефти Европейским союзом из России сократились на 89%: с 2,3 млн баррелей в сутки до 260 тыс. баррелей в сутки. Это падение — следствие введённого в декабре 2022 года нефтяного эмбарго.

Отказ от российской нефти был компенсирован увеличением импорта из стран Северной и Южной Америки, а также Африки.

Официальное присутствие России сохранилось лишь на заводах, находящихся в собственности венгерской MOL (НПЗ в Венгрии и Словакии), на которые нефть поступает по южной ветке нефтепровода «Дружба».

Неофициальное присутствие наверняка есть в поставках из Казахстана, особенно если речь идёт о НПЗ в немецком Шведте.

С данными по импорту дизеля всё куда интереснее. ЕС от российских поставок отказался с февраля 2023 года. Если в 2022 году он закупил 20,4 млн тонн дизеля, что обеспечивало России роль крупнейшего поставщика, то к 2024 году наша доля на европейском рынке упала практически до нуля.

Такой отказ европейцы компенсировали увеличением импорта из стран Ближнего Востока (+7,8 млн тонн в годовом выражении по сравнению с 2021–2022 годами), США, Индии и Турции. И в двух последних случаях это означает, что Россия на этот рынок вернулась, однако компенсировать не удалось даже половины выпавших поставок.

С бензином ситуация существенно отличается от нефти и дизеля.

Во-первых, Россия практически не экспортировала бензин в силу специализации НПЗ на производстве дизтоплива — их мощности в «десятых» нарастили как раз для обеспечения возросших европейских потребностей в этом виде моторного топлива в процессе «дизелизации» Европы.

Во-вторых, бензином Евросоюз свои потребности обеспечивал преимущественно самостоятельно и даже был его экспортёром, ввозя недостающие объёмы Из США и Саудовской Аравии для баланса региональных нужд.

И на «закуску» остаётся газ: в 2020–2021 годах Россия поставила в Евросоюз 155 и 150 млрд кубометров газа соответственно. В 2022 году поставки сократились до 70 млрд кубов, в следующем году упали до 38 млрд, а затем подросли на 7 млрд кубов за счёт СПГ. Наша доля на этом рынке сократится по итогам текущего года до 13% с пиковых для 2020–2021 годов 45 процентов.

Из всего этого набора цифр, фактов и тенденций можно сделать несколько несложных выводов.

Во-первых, европейское нефтяное эмбарго привело к замене Евросоюзом энергетической зависимости от России на зависимость от США и других стран, так как мировое производство нефти от воли европейских политиков не зависит.

Во-вторых, европейцы закрывают глаза на поставки российского дизтоплива, позволяя зарабатывать Турции на реэкспорте, а Индии — на переработке, периодически читая им нотации о необходимости борьбы с Россией. Естественно, последняя стала зарабатывать меньше, а вот посредники, напротив, увеличили прибыль.

В-третьих, от российского газа и правда практически удалось отказаться, сократив долю России на европейском газовом рынке примерно на 27–32%, однако ценой сокращения потребления природного газа примерно на те же 30%. Проще говоря, отказаться-то отказались, но закрыв при этом многие энергоёмкие производства, которые как раз потребляли природный газ.

На этом моменте наступает состояние дежавю, так как подобные процессы уже происходили на территории Украины после 2014 года.

Законодатель мод

Законодателем европейской моды на отказ от российских энергоносителей изначально была постмайданная Украина, где обкатаны уже ставшие привычными экономические схемы.

В 2014 году Украина столкнулась с кризисом в электроэнергетике: угольным ТЭС стало не хватать угля. Попытки заместить антрацит с Донбасса топливом из США и ЮАР к успеху не привели.

Поэтому киевская власть в лице Петра Порошенко* в сговоре с олигархом Ринатом Ахметовым через подконтрольную Нацкомиссию по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) изменила методику расчёта цены угля для ТЭС на основе импортного паритета. Так возникла схема «Роттердам+».

Формула учитывала среднюю цену угля на европейских хабах (Амстердам-Роттердам-Антверпен) за 12 месяцев плюс логистические затраты на доставку на Украину. Однако на практике уголь как возили из ДНР и ЛНР, так и продолжили возить с той лишь разницей, что с весны 2017 года логистика усложнилась, и из-за самоблокады Украины от Донбасса антрацит стали везти через Россию, Белоруссию и даже Польшу.

Схема обеспечила прибыль всем её участникам, кроме шахтёров из народных республик Донбасса (они получили лишь задолженность по зарплатам) и граждан Украины, которым стали повышать тарифы на электроэнергию. Постепенно Украина стала замещать антрацит другими марками энергетического угля, а полностью избавиться от зависимости получилось лишь в 2024 году, да и то лишь благодаря смерти практически всей украинской тепловой генерации.

Та же история и с тем же условным «Роттердам+» происходит и в газовой сфере.

В 2013 году Украина сожгла 50,4 млрд кубов природного газа, а к 2021 году объём потребления сократился на 45%, до 27,3 млрд кубометров. За это она отключила от газа Донбасс в феврале 2015 года, заставила своих граждан экономить через акцию «Прикрути» во времена Порошенко* и непрерывное повышение тарифов, а также организацию схемы виртуального реверса, когда газ де-юре закупался в Европе, а де-факто продолжал отбираться из трубы на границе с Россией.

После 2022 года потребление газа продолжило падать: в 2022 году по сравнению с 2021-м оно обвалилось на 63%: стало меньше территорий с населением, а также промышленности и объектов тепло-и электроэнергетики. Теперь — если верить смелым гипотезам украинских политиков — для прохождения отопительного сезона Украине хватит 13,2 млрд кубометров газа, из которых 5,4 (как минимум) придётся закупить в Европе из-за ликвидации украинских газовых промыслов.

Та же история и с электроэнергией: её потребление сократилось с пиковых 160 млрд кВт*ч в 1990 году до 84,5 млрд кВт*ч к 2015 году и до 62 млрд кВт*ч в 2022 году.

Опять же, делаем выводы из всего этого набора.

Во-первых, отказ от энергоносителей из России — сперва газа, а затем и угля из российского Донбасса, дался ценой сокращения объёмов потребления топлива промышленным потребителями и выталкиванием «лишних» граждан за пределы Украины: кого с землями и домами, кого с биометрическим паспортом и безвизовым режимом.

Во-вторых, отказ от российских энергоносителей был использован киевской властью по полной программе. Она пиарилась, так как демонстративный отказ от российского был самым простым способом повышения рейтингов среди проукраинских избирателей. Она обогащалась, выстроив схемы по личному заработку, наваривая миллионы на закупке газа или выписывании себе царских зарплат и премий из бюджетов корпоратизированных госкомпаний.

Она даже превратила коммунальные тарифы в квазиналог: это от уплаты НДФЛ украинцы могут уклониться, а вот коммунальные платежи оплачивать придётся, иначе отключат.

В-третьих, борьба с российской энергией после 2014 года погрузила украинцев в состояние энергетической бедности, когда энергоносители есть, но стоят столько, что становятся недоступными для простых смертных.

ЕС и Украина: обмен опытом

Теперь, когда покончено с отдельными — европейскими и украинскими — наблюдениями, можно подняться на уровень выше, выдвинув несколько гипотез.

Первая гипотеза: Украина и Евросоюз учатся друг у друга и делятся опытом по борьбе с российской энергией. Крестовый поход против газа изначально (ещё в «нулевых») начала евробюрократия, приняв три так называемых энергопакета в рамках попытки превратить европейский рынок газа из рынка продавца в рынок покупателя.

Затем принятие этих требований стало обязательным для попавших в европейскую орбиту влияния стран бывшего СССР: Украины, Грузии и Молдавии. После 2022 года уже европейцы стали постигать украинское искусство заработка на разных схемах по ввозу российского под видом нероссийского.

Вторая гипотеза: Украина вчера — это Европа завтра или послезавтра.

Украинская борьба с «российским влиянием» после 2014 года принципиально ничем не отличается от европейской «политической целесообразности» после 2022 года. Единственное различие — уровень накала и идиотизма.

Поэтому по мере ослабления Евросоюза разных «схем» будет становиться всё больше.

Третья гипотеза: Украина и Европа используют друг друга как орудия для достижения собственных целей. Преступная политика киевской власти по отношению к своим же гражданам убедила Европу в верности её курса по снижению зависимости от России, став самоисполняющимся пророчеством о газе как энергетическом оружии.

Затем Украина стала использовать Еврокомиссию как орудие для борьбы с европейскими смутьянами — Венгрией и Словакией — а Еврокомиссия через солидаризацию с Киевом по этому вопросу подавляла бунт против попыток оспорить осуществляемый ею захват власти. В эту же «кассу» — попытка обосновать борьбой с Россией и необходимостью дальнейшей поддержки Украины отказ от принципа единогласия при принятии внешнеполитических решений.

Четвёртая гипотеза — у евробюрократии и киевской власти больше общего, чем кажется на первый взгляд. Их роднит безмозглость и безответственность при вере в собственную непогрешимость.

А теперь стоит вернуться к Трампу и его требованиям к «союзникам» из ЕС и НАТО.

Можно как угодно относиться к президенту США и его политике, но он продолжает придерживаться курса по выходу из украинского конфликта. На этом фоне выдвижение заведомо неприемлемых условий для Европы и Турции является сознательным шагом для закрытия темы с введением антироссийских санкций. И после твёрдого европейского «нет» Трамп разрешил своему венгерскому другу Виктору Орбану закупать российскую нефть.

Да, ЕС сейчас — примерно как Украина в период 2014–2022 годов: сокращает потребление энергоносителей и заимствует «передовые» практики, уплачивая за это непомерную цену.

И свернуть с курса сокращения потребления энергии будет крайне сложно до тех пор, пока европейцы не переосмыслят своё место в мире. А признаков готовности к рефлексии у них пока нет.

Читайте также: