Человек с микрофоном: «Многие потребляют весьма упрощённый музыкальный контент»

2025-09-26T02:50:00Z — Журналист Properm.ru взял интервью у уличного певца Олега Мясникова.

Журналист Properm.ru взял интервью у уличного певца Олега Мясникова. Все лето пермяки могли видеть и слышать этого человека с микрофоном около бывшего здания галереи. Кто-то садился на скамейку и погружался в светлые воспоминания, кто-то радовался, кто-то грустил. И даже те, кто просто проходил мимо, спускаясь к реке, невольно цеплялись ухом за пронзительное пение. Потому что по-настоящему прожитая эмоционально песня равнодушия не терпит. Журналист Properm.ru пообщался с загадочным артистом с приятным голосом с Соборной площади Олегом Мясниковым. Мы узнали, кто его научил красиво петь, как он относится к шоу «Голос» и почему Киркоров — молодец. — Как начался ваш музыкальный путь? —  Когда я ходил в школу, у нас, как и всех, были уроки пения. Именно на этих занятиях учителя выбирали наиболее способных к этому искусству детей, так я попал в школьный хор. Меня заметили и назначили солистом коллектива. Потом я пел во всяких пионерских лагерях. А когда туда приезжали какие-нибудь почетные гости, меня непременно ставили на сцену. Помню, как-то в лагере «Авангард» в Кировском районе в зале оказались зрители из Прибалтики, и специально для них я дал концерт, исполнив замечательную песню «Я сегодня до зари встану». Уже в мединституте я пел на студенческих веснах, а на пятом курсе начал заниматься с педагогом по вокалу, с солисткой нашего оперного театра Еленой Васильевной Опариной. Была такая замечательная меццо- сопрано! И когда мне показалось, что у меня всё получается, я захотел бросить медицину и уйти в консерваторию, но мама запретила, сказав, что под пистолетом буду заканчивать мединститут и получу диплом. Пришлось так и сделать. А поскольку окунулся в профессию, забросил занятия пением. — И все-таки музыка вас не отпустила… Да, я вернулся к ней уже много лет спустя, только когда повел свою старшую дочь к профессору кафедры сольного пения Института культуры Ирине Руфовне Котельниковой — известной в то время солистке нашего оперного, одному из лучших педагогов Перми. Я попросил разрешение послушать еще и меня. Она согласилась и назначила мне тут же педагога, своего коллегу по театру и вузу Сергея Александровича Перова. Он со мной занимался до своей смерти. За это время я два раз становился лауреатом конкурса «Романсиада». Потом мой преподаватель умер прямо на сцене, он выступал в дуэте с своей женой. И я опять пение забросил, пока не нашел замечательных артистов нашей оперы Алексея Герасимова и Сергея Власова. Сергей Иванович удивительный, один из тех, кто за короткий срок может исправить вокальные ошибки кому угодно, даже таким бестолковым, как я. А затем со мной занимался заслуженный артист России Александр Агапов. Он когда-то служил в театре у Бориса Покровского, объехал весь мир с гастролями. — Расскажите про ваш дебют в качестве уличного исполнителя? В 20-м году я решил, что наконец созрел для публичных выступлений, как-то мы с саксофонистом Сергеем Шеиным летом вышли на Соборную площадь и с той поры стали давать совместные вечерние концерты. Если сказать точнее, мы музицировали: три-четыре произведения он играет, потом я пою несколько песен. Так и чередовали, чтобы слушатель не заскучал. Потому что даже самый замечательный саксофон слушать полтора-два часа без перебивки очень сложно. Я и сам тогда не выработал еще певческую выносливость, мне нужно было брать паузу. У меня ведь достаточно непростой для вокалистов репертуар: Магомаев, Ободзинский, Градский. Я часто беру произведения так называемых кроссоверов, певцов с академическим образованием, поющих популярную эстрадную музыку. Самый яркий пример советского кроссовера — это Муслим Магомаев. — Как сложился такой интересный концертный плей-лист? К счастью, мои представления о хорошей музыке формировались в детстве под влиянием старшего брата. Он обладал и обладает замечательным голосом и вкусом, я слушал то же самое, что и он. На тот момент вся страна слушала Градского, Тухманова, Помните, «по волне моей памяти» и так далее? Я начинаю концерт на площади всегда с одной композиции — «Что так сердце растревожено» на музыку Тихона Хреникова и из кинофильма «Верные друзья». Это не случайно. Это замечательная, на мой взгляд, очень проникновенная песня. Во-первых, с ней я стал лауреатом «Романсиады». Во —вторых, она у меня наиболее была наиболее отработанная. Мне важно произвести в самом начале концерта хорошее впечатление на слушателя, чтоб он задержался, зацепить аудиторию. Я на ней разогреваюсь, у меня есть возможность почувствовать, в каком состоянии певческие силы. К тому же, она такая напевная, красивая, с хорошим текстом, вызывает массу приятных ассоциаций у разных поколений. — А что вы никогда не станете петь на Соборной площади? — Отторжение вызывают все песни шансона, не нравится творчество Михаила Круга, Елены Ваенги, также не буду петь Александра Серова и Стаса Михайлова. Из современного у меня есть в репертуаре песни Сергея Трофимова, Иванова, Агутина. Это очень качественный продукт. — Чтобы петь легко и непринужденно несколько часов, нужны силы, выносливость… Как физически готовитесь к выступлению? — Перед концертом я делаю распевку. К тому же, нужно учитывать погоду. Мои педагоги научили меня певческой гигиене, то есть, уже при температуре воздуха плюс 15 градусов пора замолкать, потому что это очень вредно для связок. А на площади еще дует ветер с Камы. Правда, в этом году я пошёл некоторый риск, потому что очень хочется попеть и порадовать людей и в сентябре. А еще надо быть в хорошей физической форме — заниматься обязательно физкультурой. Поэтому меня и хватает как минимум на 2,5−3 часа, я на площадке с 19:00 до 22:00 без перерыва. В юности я занимался метанием копья, потом было карате и бокс, даже участвовал в студенческих соревнованиях в своей весовой категории. А где-то ближе к завершению учебы в меде увлекся пауэрлифтингом, снова забросил и спустя десятки лет опять жму «железо». Певец должен внешне выглядеть красиво. Важна эстетика. В этом смысле Киркоров — умница, молодец. А оперный певец Хворостовский был вообще помешан на спортзале. Словом, артист обязан заботиться о том, какое впечатление он производит на зрителя. Иногда это позволяет заслужить снисхождение от женской аудитории. Когда выходит на сцену красавчик, женщина менее критична. Ведь не всегда получается спеть идеально. Люди приходят в зал получить удовольствие. — Кстати, о людях. У вас есть обратная связь с вашим зрителем? — У нас есть страничка в ВК «Музыкальная встреча на Соборной», так и называется, как фестиваль, который я провожу. Она существует уже несколько лет. На всех концертах я приглашаю слушателей заходить туда и писать предложения по поводу того, что они хотели бы услышать, какой репертуар, каких еще артистов увидеть на уличной площадке. И публика настолько инертная… И за четыре года ни одной заявки! Зато пишут комплименты, слушатель у нас великодушный, ведь та музыка, которую я люблю, ее не принимает основная масса потребителей контента. Вот сейчас шел к вам, у меня в наушниках играли: Вертинский, Петр Лещенко, дуэт Иваси, Шаов. А ведь многие потребляют весьма упрощённый контент. — А караоке вы любите? — Да замечательно к такому отдыху отношусь. Мы с приятелем приезжаем туда часов в шесть, и там нет никого вообще. И у меня есть возможность пару часов, пока народ не начинает подтягиваться, петь бесконечно, все, что я хочу. В баре в это время лишь несколько зрителей, и этого достаточно. Вот я для них пою, произвожу впечатление, получаю обратную реакцию, восторженные глаза, крики «Браво!» и довольный выхожу оттуда. Ну, а что еще артисту надо, на самом деле? — Наверное, стоит уже подать заявку в телешоу. Как вы относитесь, например, к «Голосу»? — Что касается версии «60 плюс», мне совсем не хочется участвовать в этом эрзац-конкурсе. Потому что здесь сделано некоторое снисхождение к тем, кто что-то поет. Ну вот у этого конкурсанта уже возраст… Мне это снисхождение не надо. Я бы, может быть, хотел выступить в основном «Голосе», но ведь туда попасть совсем непросто. И не потому, что физиономией не вышел, или данными, или родственниками. Просто там идет какая-то непонятная селекция, которую я не приемлю. Мой московский педагог закончил консерваторию, выступает на центральных концертных площадках, он много лет подряд отправлял свои материалы в телепередачу, ни ответа ни привета. Это несмотря на замечательный пластичный тембр, диапазон, огромный репертуар. — А детский вариант одобряете, смотрите? — Не смотрю. Я понимаю, насколько велик стресс взрослого артиста. А уж когда ребёнок… Он же идёт на сцену с чистой душой, думая, что участвует в конкурсе. Я бы не хотел своих детей отправлять на подобные испытания. И я не могу смотреть на этих детей, которые видят, что они не прошли и что дальше делать! Ведь родители несутся из какой-то провинции в столицу, чтобы предъявить талантливого ребенка, а их разворачивают. А сам юный артист надеется: «вот я сейчас пою, дяденьки, тётеньки меня услышат и полюбят!» А им говорят: «вы не наша, или вы не наши…»

Читайте также: