Героиня легенды французского кинематографа Анни Жирардо жила в Златоусте

2025-09-24T05:24:20Z — В Объединенном государственном архиве Челябинской области хранятся документы, проливающие свет на судьбы земляков, оставивших след в истории. Одна из них - Вера Лотар-Шевченко. Ее судьба достойна романа о любви к музыке, которую она пронесла даже через самые суровые испытания. Эта история и теперь служит примером стойкости, преданности и достоинства. О пианистке-иностранке, унесенной ветром перемен далеко от родины, "РГ" рассказал замдиректора архива кандидат исторических наук Николай Антипин.

В Объединенном государственном архиве Челябинской области хранятся документы, проливающие свет на судьбы земляков, оставивших след в истории. Одна из них - Вера Лотар-Шевченко. Ее судьба достойна романа о любви к музыке, которую она пронесла даже через самые суровые испытания. Эта история и теперь служит примером стойкости, преданности и достоинства. О пианистке-иностранке, унесенной ветром перемен далеко от родины, "РГ" рассказал замдиректора архива кандидат исторических наук Николай Антипин.

Из Европы в Москву

Вера Кармен Аделаида Лотар родилась в начале прошлого века в Италии. Отец ее был физиком, математиком и астрономом, профессором Сорбонны, преподавателем Туринского университета, а мать - филологом.

Девочка рано начала заниматься музыкой. Уже повзрослев, окончила консерваторию в Париже, стажировалась в Венской музыкальной академии, где полюбила Баха, Моцарта и Бетховена. Активно концертировала в Новом и Старом Свете.

Замуж Вера вышла за венгерского художника Андре Фальба. Однако любовная лодка дала течь, брак оказался недолгим. Вторым мужем стал русский эмигрант Владимир Шевченко, инженер-акустик, создававший смычковые инструменты. Пара жила в Венеции, Риме и Болонье, но решила переехать в Советский Союз вместе с тремя сыновьями Владимира от первого брака, правда, выбрала не очень подходящее время - 1937 год.

На родине супруга их встретили прохладно. Заграничная музыкантша выступила перед специальной комиссией при Московской консерватории под председательством композитора и пианиста Александра Гольденвейзера. "Гражданка Шевченко одарена от природы, обладает значительным техническим аппаратом и имеет довольно большой и разнообразный репертуар", - признали специалисты. Но с судьбоносной оговоркой: стиль исполнительницы чужд советскому слушателю, поэтому ей рекомендовали "пройти свой репертуар с кем-либо из советских мастеров, для чего нужно не менее одного года". Однако входившая в комиссию пианистка Мария Юдина помогла Вере получить работу в Ленинградской государственной филармонии.

Остановка - Златоуст

В самом начале войны Владимира Шевченко арестовали по обвинению в шпионаже и отправили из Ленинграда в тюрьму на Южном Урале. Вслед за ним в Златоуст последовала и жена с младшим сыном Глебом (старший Денис к тому времени служил в Красной Армии, а средний Игорь остался в городе двух революций, где впоследствии погиб).

В Златоусте Вера устроилась пианисткой в эвакуированный Орловский драмтеатр. В трудовом договоре ее называли композитором: она должна была "написать музыку" к спектаклю "Безумный день, или Женитьба Фигаро", встать за дирижерский пульт, но и за ней пришли люди в форме.

Пианистка не могла смириться с арестом мужа и в переписке с сыном допускала критические замечания в адрес власти. Схожие мысли выражала и в разговорах, заявляя, что виновным в несчастье ее семьи хотела бы "прокричать всевозможные оскорбления и потом, наконец, дать себя расстрелять". А еще добавляла: много путешествовала по свету, но "подобного нигде не видела".

В постановлении о ее аресте отмечалось: "Высказывает контрреволюционные террористические и пораженческие настроения и распространяет панические слухи". В челябинском архиве хранятся материалы заведенного на нее дела, из которых следует: на первом допросе Вера отвергла обвинения в контрреволюционной деятельности: "Я ни в чем виновной себя не считаю. Правда, после ареста моего мужа Шевченко Владимира Яковлевича моя идея в отношении Советского Союза пошатнулась".

Ей предъявили обвинение по политической 58-й статье, но она вновь привычно ответила: "В предъявленном мне обвинении себя не признаю, так как террористических разговоров не вела, а антисоветское свое настроение никому не высказывала". Такой результат, однако, не устроил следователя, допросы с пристрастием продолжались, пока месяц спустя заключенная полностью не признала вину.

Приговоры Вере и Владимиру Шевченко огласили с перерывом в один год. Владимиру дали 10 лет лагерей, он не перенес свалившихся на него невзгод и сошел с ума, а через два года после досрочного освобождения скончался в троицкой психоколонии. Веру же приговорили к восьми годам лагерей, хотя следователь, как явствует из материалов дела, рекомендовал в отношении нее применить высшую меру наказания. Она выдержала все.

Тихая музыка судьбы

Лотар-Шевченко отбывала срок в Севураллаге в Свердловской области. Единственная отдушина для нее в тот период - вырезанная кухонным ножом на нарах фортепианная клавиатура. В редкие свободные минуты она "играла" на этом "инструменте". Наблюдавшие тихие концерты зэки поражались ее необычайной преданности музыке.

После освобождения пианистке запретили жить в крупных городах. Она работала концертмейстером в музыкальном театре Нижнего Тагила, где в то время служил и начинающий режиссер Владимир Мотыль. Позднее в своем фильме "Звезда пленительного счастья" он воплотит ее образ в персонаже жены декабриста Полины Анненковой-Гебль, также отправившейся в ссылку за своим избранником.

В 1965 году в "Комсомольской правде" вышел очерк Симона Соловейчика "Пианистка". Эта публикация сделала Веру Лотар-Шевченко знаменитой: ей приходили письма с просьбами дать концерт. А через год по приглашению основателя Сибирского отделения Академии наук СССР академика Михаила Лаврентьева она переехала в Академгородок в Новосибирске, став солисткой филармонии. Много ездила по стране, наверстывая вынужденные годы бездействия. В концертных программах того времени фигурировали любимые ею имена - Бах, Шопен, Дебюсси. Подлинного триумфа Вера добилась, исполнив все сонаты Бетховена, а также его пятый концерт с оркестром Новосибирской филармонии под управлением дирижера Василия Синайского.

У Веры не раз появлялась возможность вернуться во Францию, но она упорно отказывалась. Объясняла так: "Это было бы предательством памяти русских женщин, помогавших мне выжить в адских условиях заключения". Да и старший сын Денис, взявший фамилию Яровой, получил известность как советский скрипичный мастер.

О ее дантовых кругах сняли документальный фильм "Мы еще будем жить настоящей жизнью". А в 1989 году на экраны вышла кинолента режиссера Валерия Ахадова "Руфь", где она стала прообразом пианистки Мари Ламбаль-Булатовой. Эту роль сыграла мировая знаменитость - французская актриса Анни Жирардо.

С 2006 года в России проходит Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко, реабилитированной уже после смерти. В советских документах ее называли француженкой. Поэтому на памятнике, установленном на Южном кладбище Академгородка, написано: "Рождена во Франции. Ушла из жизни в России". А ниже на могильной плите высечены ее слова: "Жизнь, в которой есть Бах, благословенна".

Читайте также: