Генетик рассказала RT о наследовании черт характера и темперамента

2025-08-01T07:57:47Z — Генетическая склонность может серьёзно повышать риски ожирения, к таким выводам пришли учёные из Копенгагенского и Бристольского университетов. Анализ генома человека поможет предотвратить развитие заболевания, считают авторы исследования. Однако по наследству может передаваться не только тяга к перееданию, но и многие другие наклонности и черты характера. Об этом в интервью RT рассказала ведущий научный сотрудник и председатель экспертного совета Национального центра генетических исследований (MyGenetics) Ирина Колесникова. Определённые комбинации генов делают людей более оптимистичными или, напротив, пессимистичными, толкают к изменам или занятиям музыкой и наукой. Специалист объяснила, насколько поведение людей предопределено генетикой и как зависит от условий жизни и личной воли.

— Генетический анализ может предсказать склонность детей к ожирению. А удастся ли с его помощью составить своего рода генетический психологический «портрет»?

— Это возможно, хотя, разумеется, с поправками на особенности и жизненный опыт человека. Однако такие исследования действительно проводятся.

Так, в 2012 году Хуго Лёвхейм опубликовал работу, в которой выстроил систему связей между серотониновой, дофаминовой и норадреналиновой системами нейромедиаторов и эмоциями. Работа нейромедиаторов служит драйвером поведенческих реакций и во многом зависит от генетики. Система получила название «Куб Лёвхейма». Она помогает описывать разные нейротипы, то есть типы высшей нервной деятельности человека. Чтобы определить предрасположенность человека к определённому поведению, можно проанализировать полиморфизмы (варианты) ключевых генов, отвечающих за метаболизм нейромедиаторов, чувствительность к ним и т. п.

К примеру, активные серотониновая и норадреналиновая системы при менее активной дофаминовой могут дать нам условного «авантюриста». Такой человек склонен к оптимизму и общительности, уверен в себе и энергичен. Одновременно он будет предрасположен к импульсивности и поиску новизны. Разумеется, мы говорим именно о предрасположенности, потому что на формирование характера также влияет жизненный опыт.

Возьмём обратную ситуацию: у человека достаточно активна дофаминовая система, но при этом у серотониновой и норадреналиновой систем активность невысокая. Такой человек, скорее всего, станет недолюбливать социальную активность, зато будет склонен к раздумьям и рефлексии. Это типаж «критика», назовём его так.

— Известно, что люди со сниженной чувствительностью к дофамину, подвержены различным аддикциям, или зависимостям. Можно ли заранее выявить подобные риски?

— Такие данные действительно есть. Например, при полиморфизме (изменениях) в генe рецептора дофамина DRD2 может развиваться так называемый «недостаток вознаграждения». Изменение тесно связано с поиском новизны и повышенной импульсивностью. В этом случае мы будем склонны искать впечатлений и удовлетворения, в частности, за счёт новизны, риска, спонтанных покупок или других развлечений, особенно если есть ещё и нарушение работы гена ещё одного рецептора дофамина — DRD1. По этой же причине, кстати, мы можем спонтанно перекусывать в поиске вкусового удовольствия. Наконец, ген DRD2 действительно также связывают с формированием других зависимостей, в частности, алкогольной.

— Передаётся ли по наследству когнитивный потенциал, организация нервной системы, тканей мозга?

— Многие исследования, в том числе довольно крупные, указывают на связь между генетикой и когнитивными функциями. В этом нет ничего удивительного, ведь продуктивность мышления и темперамент во многом зависят от работы нервной системы человека. Структура и особенности функционирования нервной системы задаются вариациями генов.

— Может ли передаваться по наследству интерес к каким-то определённым сферам деятельности — музыке, науке и т. п.? Или артистические или научные династии — результат не генетической, а педагогической преемственности?

— Я бы сказала, что тут всё вместе, и в разных случаях по-разному. Хромосомы и гены на них в ходе развития половых клеток и последующего оплодотворения могут «перетасоваться» так, что от каждого из родителей человек получит только половину генетической информации. Порой, как говорится, на детях гениев природа отдыхает, но есть случаи, когда способности действительно передаются из поколения в поколение, как было в семье Баха, к примеру.

— А как насчёт «химии» между людьми, есть ли генетические предпосылки к тому, чтобы человек выбирал партнёров с определёнными данными — внешностью, запахом и т. д.?

— У людей есть так называемый главный комплекс гистосовместимости (HLA) (семейство генов, играющее важную роль для иммунитета. — RT). Он влияет на работу иммунной системы, а ещё на индивидуальный запах тела. Исследования показывают, что люди часто инстинктивно выбирают партнёров с отличающимся от их собственного набором HLA. Существует теория, что таким образом повышается иммунитет будущих детей. Кроме того, гены могут влиять на либидо. Например, у женщин с определёнными особенностями (вариациями) гена ESR2 возможно снижение полового влечения. Аналогично и у мужчин снижение оживлённости гена ESR1 может быть связано с меньшей сексуальной активностью.

Кроме того, отчасти генетика может подталкивать нас к определённому поведению, например, к изменам. Речь идёт прежде всего о DRD4 — это ген одного из рецепторов дофамина, который связан с процессами удовольствия и мотивации. У некоторых людей снижена чувствительность к дофамину, из-за чего они могут быть более склонны к импульсивности, поиску новизны и острых ощущений, в том числе в сексуальной сфере. Также некоторые исследования выявили влияние гена DRD4 на время начала половой жизни и, возможно, на число половых партнёров и склонность к изменам. Возвращаясь к теме зависимостей, скажу, что этот ген также влияет на склонность к аддикциям. Впрочем, всё же главенствующую роль в нашем поведении играют воспитание, культура и личные убеждения.

— Расскажите, пожалуйста, на какие черты личности больше всего влияет генетика, а на какие — среда?

— Одной лишь генетики недостаточно для объяснения всего разнообразия и глубины человеческой личности, но, с другой стороны, нельзя отрицать вклад генетики в её развитие. Однако некоторые признаки всё же можно отнести к частично наследуемым. Например, экстраверсию, а также напористость, невротизм, тревожность, активность.

— Как вы считаете, может ли генетический анализ быть полезным в работе психологов и психотерапевтов?

— Думаю, вполне может. Возьмём, к примеру, такое расстройство, как СДВГ — известно, что оно во многом является наследственным. Сейчас этот диагноз всё чаще ставят взрослым, но, зная генетические предпосылки, можно было направленно работать с такими людьми в детстве. Определение нейротипа, мне кажется, здорово поможет в психологическом консультировании, ведь психолог сопоставит данные генетической предрасположенности и опыта пациента, чтобы эффективнее работать с обследуемым. Профилактика ментальных расстройств также возможна, если человека с повышенным риском изначально вести в правильном направлении, обеспечить психологически благоприятную среду.

— Может ли травматический опыт (стресс, страх или утрата) передаваться от родителей следующим поколениям в рамках эпигенетических механизмов?

— Как оказалось, может. В последние годы появляется всё больше научных работ по этой теме. Например, относительно недавнее исследование семей, переживших конфликты в Сирии, показывает, что генетические отпечатки травм свидетелей этих событий передаются их детям и внукам. Так, женщины и дети, лично пережившие травматический опыт насилия в 1980-х годах и после 2011 года, имели отличительные метки метилирования (присоединение к молекуле ДНК на определённых участках метильных групп, мешающих работе генов. — RT), которые были выявлены и у их потомков. И их не оказалось у людей из контрольной группы, которые никогда не были под угрозой геноцида.

То есть травмирующий опыт действительно оставляет «следы» как минимум на уровне эпигенетики, и они могут передаваться последующим поколениям. Кстати, понятие «трансгенерационных эффектов» существует и в психологии. Это означает, что травматический опыт может наследоваться поколениями без соответствующих изменений генома.

— Может ли человек с помощью перемен в жизни, осознанной работы над собой и воспитания своей личности «переписать» свою генетическую программу? И если личность человека действительно перестроится, передадутся ли такие изменения будущим поколениям?

— Я верю, что в большинстве случаев — может, если это, конечно, не какое-то очень серьёзное нарушение. В целом же гены предполагают, а мы — располагаем.

Что касается передачи последующим поколениям, то эпигенетических исследований передачи именно таких положительных плодов «работы над собой» я не знаю, да и сделать их сложно. В одной из научных статей мне встретилась очень интересная и в общем здравая мысль, что исследуют в основном влияние негативного опыта, а вот исследований влияния позитивного опыта и реакции на него практически нет. Но как минимум на уровне воспитания мы это передать, конечно, сможем.

Читайте также: