Миссия неисправима: американцы могли сорвать научные программы «Союз – Аполлон»

2025-07-17T07:00:00Z — Советские ученые сталкивались с задержками данных и их неправильной подачей

Ученые провели по программе «Союз – Аполлон» 34 научных эксперимента, в том числе пять совместных Академии наук СССР и NASA. Почти все они были признаны успешными, однако, как показал анализ архивных данных, их эффективность могла быть выше, если бы ученые двух стран работали более согласованно. «Известия» получили эксклюзивный доступ к историческим документам из Архива Российской академии наук, которые свидетельствуют, что конфликты и напряженность возникали из-за бюрократических или технических причин. В частности, советские ученые сталкивались с препонами со стороны администраторов в американском руководстве проекта. Подробнее — в материале «Известий».

Пятьдесят лет назад, 17 июля 1975 года, на околоземной орбите состоялась историческая стыковка советского космического корабля «Союз-19» и американского «Аполлона». Это событие дало старт международному сотрудничеству в космосе. В том числе и в научной сфере. В частности, в ходе полета выполнили 34 эксперимента, пять из которых были совместными — Академии наук СССР и американского космического агентства NASA.

Однако, чтобы программы были успешными, ученым пришлось преодолевать трудности. Об этом свидетельствуют документы из Архива РАН, к которым «Известия» получили эксклюзивный доступ. Проблемы были связаны с политическим противостоянием, различием технических систем в СССР и США, а также языковыми и психологическими барьерами.

Кроме того, советские специалисты сталкивались с задержкой предоставления данных со стороны американских коллег, их ненадлежащим качеством, а также проблемами при вывозе материалов из США.

— В ходе полета «Союз – Аполлон» космонавты и астронавты в течение двух дней проводили совместные исследования. Они изучали астрономические явления, поведение микроорганизмов в космосе, радиацию, параметры и химический состав верхних слоев атмосферы. Также экипажи проверяли совместимость оборудования и отрабатывали взаимодействие, — рассказала заместитель директора Архива РАН Ольга Селиванова.

По ее словам, большинство из реализованных на борту «Союз – Аполлон» программ имели прорывное значение для будущего космической науки. Многие из сделанных наработок ученые используют до сих пор.

Например, в ходе эксперимента «Искусственное солнечное затмение» американский корабль заслонил собой звезду, сообщила специалист. Это позволило впервые в истории продолжительное время наблюдать без атмосферных помех солнечную корону, что важно для изучения космической погоды. Затем по программе «Универсальная печь» экипажи провели серию опытов по спеканию в условиях невесомости новых материалов.

Помимо этого, на борту проводили радиоактивное облучение кристаллов германия и йодистого натрия. В дальнейшем это дало возможность разработать детекторы регистрации гамма-лучей для будущих космических аппаратов.

— На борту «Союз – Аполлон» был выполнен целый комплекс новаторских микробиологических исследований. Например, в программе «Микробный обмен» ученые изучали бактерии из образцов, взятых с кожи советских и американских членов экипажа. Эти исследования стали основой для изучения выживаемости микробов в космосе и изменения их патогенности. Также в эксперименте «Зонообразующие грибки» ученые использовали культуру лучистых грибов (близких к плесневым грибам и бактериям) в качестве биодетекторов. Они помогли выявить частицы высоких энергий, которые проникают через обшивку корабля и повреждают клетки живых организмов, — рассказала историк.

Вместе с тем анализ архивных документов показывает, что, несмотря на то что почти все эксперименты по проекту «Союз – Аполлон» признаны успешными, их эффективность могла быть выше, если бы ученые двух стран работали без препон, сообщила Ольга Селиванова.

В качестве подтверждения специалист привела слова Владимира Курта — одного из кураторов научных программ по экспериментальному полету, сотрудника Института космических исследований АН СССР. В частности, в отчете о поездке советской делегации в США с 15 по 20 июня 1976 года по программе эксперимента «Ультрафиолетовое поглощение» (измерение концентрации атомарных кислорода и азота в космическом пространстве на высоте полета кораблей) специалист отметил «формальный дух переговоров», который, по его мнению, задавал Роберт Томас Джули — ответственный за координацию всех научных аспектов по проекту «Аполлон – Союз» со стороны NASA.

«Все наши просьбы он отклонял, ссылаясь на то, что программа ЭПАС (экспериментальный полет «Аполлон – Союз». — «Известия») выполнена и все дальнейшие работы должны проводиться лишь по новым двусторонним соглашениям», — указал Владимир Курт в документе.

Он также отметил совещание, посвященное проблеме обмена данными, поскольку выяснилось, что американцы «выдали данные не в том виде, как предусматривалось на переговорах в Москве (7 бит вместо 9). С большим трудом удалось уговорить американскую строну переделать данные в нужном нам коде 8 бит + (проверочный символ)».

Также в личном письме Джули советский ученый подчеркнул, что, несмотря на договоренности, советская сторона не получила «обещанных магнитных лент».

«Я полагаю, что в настоящее время уже нецелесообразно проводить обработку этих наблюдений в Советском Союзе, учитывая более чем годичную задержку по сравнению с обработкой материалов в США. <…> Это еще более углубляется низким качеством полученного наблюдательного материала. <…> Естественно, в такой ситуации я прошу вас исключить меня из соавторов всех публикаций по данному эксперименту», — написал Владимир Курт.

Как рассказала Ольга Селиванова, похожие ситуации можно проследить и по другим экспериментам. Например, еще на этапе подготовки к полету «Союз – Аполлон» технический директор проекта Константин Бушуев в телеграмме американскому директору проекта Глинну Ланни сообщал, что при подготовке отчетных документов «мы столкнулись с трудностью изготовления рисунков конструкции корабля «Аполлон» и его отсеков в связи с недостаточной четкостью полученных от вас копий».

Также в докладной записке заместителю председателя совета «Интеркосмос» Владлену Верещетину исполняющий обязанности директора Института медико-биологических проблем Юрий Нефедов отмечал, что «по эксперименту «Микробный обмен» <…> советской стороной не выполнен пункт обязательств <…> об идентификации определенных групп микроорганизмов, выделенных от астронавтов <…> в связи с отсутствием возможности для транспортировки культур микроорганизмов из США в СССР».

Подобных примеров на основе архивных источников можно привести множество, подчеркнула Ольга Селиванова. В какой-то степени это свидетельствует о научном подвиге, которые совершили ученые, реализовав совместные эксперименты в условиях взаимного недоверия сторон, обусловленных противостоянием социалистической и капиталистической систем.

— Взаимоотношения между советскими и американскими учеными были в целом дружественными и профессиональными, несмотря на политическую обстановку холодной войны. Ученые стремились к сотрудничеству, обменивались знаниями и технологиями, а личные контакты между ними часто перерастали в долгосрочную дружбу. Например, астронавт Том Стаффорд и космонавт Алексей Леонов поддерживали теплые отношения даже после завершения миссии, — пояснила «Известиям» доктор биологических наук, профессор, космический биолог Галина Нечитайло.

Совместные эксперименты проводились успешно, и обе стороны признавали вклад друг друга, объяснила она. Конфликты на профессиональной почве были редкими, а основная напряженность возникала из-за бюрократических или технических сложностей. Это демонстрировало, что наука может преодолевать политические барьеры. Это позволило заложить основы для будущих международных программ, таких как МКС.

Вместе с тем были случаи, когда американские ученые использовали советские наработки, улучшали их и представляли как собственные достижения, что вызывало недовольство среди советских коллег, отметила Галина Нечитайло.

— Миссия «Союз – Аполлон» была сложной задачей, в частности из-за различия технических систем. Например, американцы использовали имперскую систему (мили, футы), а мы — метрическую. Это создавало проблемы и при взаимодействии экипажей и ученых. Кроме того, отличались частоты радиосвязи — 200 МГц и 296,8 МГц у «Аполлона» и 121,75 МГц и 121,8 МГц у «Союза». Поэтому корабли дорабатывали, чтобы обеспечить прием сигналов, — рассказал историк космонавтики, заместитель заведующего научно-экспозиционным отделом Музея космонавтики Павел Гайдук.

Еще одной сложностью, добавил он, стало сближение кораблей на орбите. Метод американцев предполагал использование дальномера, а наш — расчет маневра на Земле. Из-за этого пришлось разрабатывать четырехстраничную инструкцию совместной работы. Отдельной проблемой была разница в атмосфере кораблей. На «Союзе» использовали воздушную смесь (25% кислорода, 75% азота), а на «Аполлоне» — чистый кислород под давлением 0,35 атмосферы. Для переходов между кораблями создали шлюзовой отсек. Также выяснилось, что советские комбинезоны могут воспламеняться в кислородной среде, поэтому разработали огнестойкие костюмы ПК-12.

Таким образом, преодоление этих сложностей на этапах подготовки и космического полета, а также последующих противоречий при обработке результатов — подвиг советских и американских специалистов, который доказал принципиальную возможность сотрудничества двух сверхдержав в разгар холодной войны, резюмировал эксперт.

Читайте также: