Максим Колесников: IT-компании получат не только деньги, но и "право на риск"

2025-07-03T21:01:20Z — Как реализуется Закон о технологической политике, где будет проявляться технологическое лидерство, - в России и за рубежом, как скоро россияне увидят результаты работы малых технологических компаний и зачем появится норма о праве получивших деньги из бюджета компаний, добросовестно ошибиться - рассказал в интервью "Российской газете" заместитель министра экономического развития Максим Колесников.

Максим Андреевич, тема поддержки IT-компаний многогранна, мы видим как разные ведомства, каждое по-своему, решают эту задачу. Как сегодня в Минэкономразвития видят свою роль в вопросе поддержки технологических компаний?

Максим Колесников: Миссия очень большая и важная. Мы, держатели реестра так называемых малых технологических компаний (МТК), несем главную ответственность за организацию мер и поддержку таких компаний.

Нам удалось с коллегами из Минобрнауки утвердить новый федеральный проект "Технологии", объем финансирования которого до конца 2030 года в размере порядка 180 миллиардов рублей будет направлен на поддержку как раз таких технологических компаний, причём на всех стадиях жизненного цикла. От стадии студенческого технологического предпринимательства, когда ребята, которые обучаются, делают свои первые стартапы, до посевной стадии, когда они могут получать гранты от Фонда содействия инновациям, и до стадии выхода технологических компаний на IPO, где мы будем компенсировать часть затрат, связанных с выходом на биржу. Мы видим уже более 5100 компаний со статусом МТК, и отрадно осознавать, что мы научились квалифицированно определять технологичность каждой компании благодаря нашим центрам экспертизы.

Спектр продукции, выпускаемой МТК, очень разнообразен, а их клиенты - крупнейшие российские компании. Например, это газопоршневые теплоэлектростанции, комплектующие для общественного и грузового транспорта, производство уникальных роботов-компаньонов, используемых в аэропортах, банках, метрополитене и различных учреждениях, предоставление цифровых данных и услуг, разработка сложного программного обеспечения.

То есть это не про то, что есть вот такой ОКВЭД и, значит, там все компании такие?

Максим Колесников: Наши центры экспертизы (Фонд Сколково, Фонд содействия инновациям и Центр поддержки инжиниринга и инноваций, АНО "Платформа НТИ") проводят анализ технологичности продукта, наличие заявок на регистрацию результатов интеллектуальной деятельности, анализируется команда, продукты. Все это позволяет выявлять действительно перспективные компании, которые мы затем прокачиваем через наши институты и растим до технологических лидеров.

Второй большой блок - это реализация Федерального закона о технологической политике, который был разработан под кураторством Первого Заместителя Председателя Правительства РФ Дениса Мантурова и подписан Президентом в конце прошлого года. Это фактически формирование новой ролевой модели и новых инструментов реализации сложных технологических проектов и достижения цели, поставленной Президентом по достижению технологического лидерства в отраслях экономики.

Первый большой инструмент - это система базовых классификаторов технологий. Часто можно слышать, как все вкладывают в это понятие что-то свое. Мы разрабатываем сквозной классификатор, где будет маркировка, какая технология является критической, какая сквозной…Но самое главное - мы получим единый язык общения регуляторов с госкомпаниями и бизнесом, мы поймем уровень готовности этих технологий и переходы между уровнями готовности. Мы поймем источники финансирования. Мы поймем, кто и как будет использовать эти технологии, потому что одна и та же технология может использоваться в разных отраслях - нам важно это видеть, чтобы максимизировать ресурс бюджетной поддержки.

Второе - мы договорились и прописали в подзаконных актах обязательство по ключевым отраслям экономики разрабатывать долгосрочные или среднесрочные планы развития технологий. На наш взгляд, это краеугольный камень, принципиальная вещь философии поддержки, перевод от закрытия и латания дыр по тем технологиям, которые были и ушли и которые надо заместить на технологии завтрашнего и послезавтрашнего дня. Уже сейчас для того, чтобы наша продукция оставалась конкурентоспособной на мировом рынке, нам нужно максимизировать ресурсы для их создания, в том числе создания производств на основе этих технологий. И в целом это посыл отраслевому рынку - друзья, вот видение, вкладывайте, приоритизируйте ресурсы, а мы со своей стороны будем оказывать меры поддержки спроса и предложения.

Звучит отлично. Но когда говоришь с нашими компаниями - у них обычно все более прозаично. Они идут не за технологиями, а за закрытием дыр. И за каждой дырой стоит конкретный ушедший продукт со своим набором функций. То есть не закрытие запроса через инновационный подход, а вот ушел VMware - нам нужна наша отечественная виртуализация при том, что в реальности есть понимание, что виртуализация это тупик. Как здесь выбирать эти технологии, которые поддерживать? На что ориентироваться?

Максим Колесников: Одна задача не отменяет другую. Например, в прошлом году мы провели форсайт-сессию по технологиям для искусственного интеллекта (ИИ). Мы привлекали специалистов, бизнес, коллег из Роспатента. Чтобы не придумывать велосипед мы анализировали мировые практики - что сейчас происходит в этом направлении, анализировали публикации, о чем говорят ученые.

Первый этап - анализ перспективных направлений. Второе - оценка собственных возможностей. Мы анализировали собственную базу, что у нас есть, какие компетенции, достаточно ли у нас публикаций и ученых, вычислительных мощностей. Ну и наконец формирование итогового плана. В ИИ мы выявили 5-6 перспективных направлений, заложили их в документацию по отбору исследовательских центров по разработке ИИ, и буквально прошлом месяце подвели итоги - отобрали 7 центров, которые будут заниматься исследованиями в этих сверхприоритетных направлениях. Такой же подход можно применить в любой другой отрасли и спроектировать будущее в горизонте 20 лет.

Задам максимально странный вопрос, а почему этим занимается Минэкономразвития? Кажется, что Минцифры, Минпромторг - более профильные ведомства для этой тематики. Какой у вас здесь ракурс?

Максим Колесников: Одна из очень больших проблем, за которую нас часто ругают, это система колодцев, когда каждое ведомство живет в своей парадигме и не очень интересуется, чем занимаются коллеги. Закон о технологической политике появился в качестве ответа на эту колодезность как пересечение Закона о науке и Закона о промышленной политике. Не секрет, что ключевая задача Закона о промполитике - удовлетворение растущего спроса, не важно что это за товар, как он сделан. Наука больше тяготеет к фундаментальным исследованиям, которые не ставят перед собой цель прикладного использования, внедрения, возврата инвестиций. Мы прошли по этим красным линиям и как нам кажется, нашли точку пересечения всех интересов, что позволит при помощи нового инструментария сформулировать квалифицированный заказ. Итогом этой работы будет не просто перечень технологий, а заказ для науки, приоритезация бюджетного финансирования и в конечном счете это ускорит переход к технологической независимости, о которой все говорят.

Насколько сегодня эффективен институт малых технологический компаний? Я общался с участниками рынка, и многие отмечали, что это максимально нишевая тема.

Максим Колесников: Начну с того, что в рамках этой системы и предлагаемых мер поддержки у нас гораздо более гибкий подход, чем в МСП. У нас больше чем у МСП ограничения по выручке - это 4 млрд рублей.

Это тоже не очень много…

Максим Колесников: Можно дискутировать, 4 млрд - это много или мало. Все донастраиваемо, пока мы считаем что это хороший лимит, который позволяет компаниям окрепнуть и встать на ноги, чтобы дальше действовать самостоятельно.

При этом, чтобы быть исключенным из перечня, ты должен превысить этот лимит в течение двух отчетных периодов подряд. То есть исключение не результат какого-то пикового скачка, а стабильная, плавная история. При этом, уже заявленные меры поддержки будут оказаны, но компания не получит новых.

Теперь про эффективность. Мы анализируем средний прирост выручки у таких компаний в сравнении с средним приростом выручки у МСП. Мы понимаем, что выручка у таких компаний растет в 6 раз быстрее, чем в среднем по МСП. Понятно, что понятие "средняя" не очень точное, но мы видим, что они растут быстрее рынка. Они гораздо реже попадают в процедуры банкротства и ликвидации. Поэтому мы считаем, что механизм интересный. Он новый, так что 2024-2025 гг., мы в режиме эксперимента смотрим за каждой такой компанией. По итогам 2025 года подведем итоги, посмотрим, как это все работает, сделаем какие-то некритичные изменения в программах и в правилах отбора.

Еще в этом году мы планируем доработать нашу Витрину стартапов. Благодаря коллегам из Минцифры мы получили необходимое финансирование и теперь сделаем движок, фактически маркетплейс для инвесторов, где можно будет узнать всю информацию об интересующей компании. Уточню, что мы и сейчас показываем все, что собираем в государственных реестрах, но рассказать о команде, о проектах и о раундах финансирования может только сама компания. Сейчас все это интегрируем в цифру для того, чтобы это было удобно и наглядно.

Можете подробнее про то, какие возможности есть у этих компаний, как вы их поддерживаете?

Максим Колесников: У нас порядка 20 мер поддержки - есть как финансовые, так и не финансовые меры. Из финансовых мер это поддержка на посевной стадии через Фонд содействия инновациям, это льготные кредиты для малых технологических компаний через Корпорацию МСП и МСП-банк. Это гранты на доращивание в рамках нашей программы с Иннопрактикой, когда у тебя уже есть продукт и ты должен его адаптировать под нужды крупного заказчика, и государство тебе выделяет деньги. Это, кстати, большой грант до 250 миллионов рублей под обязательство по росту выручки от вновь реализуемой продукции. Ну и наконец это компенсация затрат по выходу на IPO.

А ключевые нефинансовые - мы постарались ускорить и упростить получение мер поддержки, которые есть. Например, в части Роспатента это сокращение сроков выдачи патента и регистрации в случае, если ты малая технологическая компания. В части экосистемы Сколково, если ты уже являешься малой технологической компанией, есть упрощенная регистрация, чтобы стать резидентом. То есть мы убираем дубли, убираем лишнюю верификацию, пытаемся сделать все бесшовно в рамках единого сквозного реестра.

Ну и наконец по промышленной ипотеке у нас для малых технологических компаний пониженная ставка.

А если говорить про технологическую политику, какие ожидания?

Максим Колесников: Ключевое - это реализация национальных проектов по обеспечению технологического лидерства в те сроки и в тех объемах, которые были заявлены изначально. Несмотря на все сложности с бюджетом, мы понимаем, какие технологии нужны через карты технологической кооперации. В них, в частности, содержится полный перечень планируемой к созданию высокотехнологичной продукции, её основных элементов, комплектующих и материалов, а также необходимые для производства такой высокотехнологичной продукции технологии. Такая структура позволяет понять, какие технологии будут востребованы к разработке в ближайшее время, а также какие высокотехнологичные товары в ближайшем будущем будут на рынке. Так как в настоящий момент национальных проектов по обеспечению технологического лидерства девять, то и перечень высокотехнологичной продукции очень обширный. Например, это беспилотники с высокой грузоподъемностью более 500 килограммов в рамках проекта беспилотные авиационные системы, высокоскоростные поезда, развивающие скорость более 250 км/час, универсальные модульные платформы для автомобилей и воздушные суда нового поколения в рамках проекта промышленное обеспечение транспортной мобильности.

Карты уже разработаны?

Максим Колесников: Да, они уже разработаны. Сейчас по итогам выхода всей нормативной документации под Закон о технологической политики до конца года они будут доработаны. И у нас будет действующий инструмент мониторинга национальных проектов. Не просто в штуках или выпущено/не выпущено, а мы будем понимать, достаточно у нас технологий для производства продукции на собственных линиях разработки. Это первая задача до 2030 года, вторая - увеличение выручки малых технологических компаний в 7 раз к уровню 2023 года. Это приоритетная задача, за которую мы отвечаем, и на которую вся экосистема малых технологических компаний и мер поддержки должна быть направлена.

В-третьих, это увеличение производства технологических продуктов, которые не подвержены санкциям, то есть действительно производимых внутри страны с подтвержденным экспортным потенциалом. Продукция, которая должна быть в том числе востребована на внешних рынках, что будет свидетельствовать о ее актуальности и конкурентоспособности.

Одна из самых интересных вещей - это так называемое право на риск. Я хорошо помню, как мы много раз обсуждали с Алексеем Гореславским из ИРИ то, что некоторые игры доводятся до релиза просто потому, что на них выделены государственные деньги и продукт не может не получиться, хотя с контентом это бывает, и это нормальная часть работы - это про это?

Максим Колесников: Право на риск в законодательстве существует давно, но оно касалось науки. Мы пошли дальше: право на риск теперь распространяется и на технологических предпринимателей тоже. Но только тех, которые делали все по соображениям достижения цели. И вся необходимая процедура внутри компании также была выполнена. Но в силу изначальной неопределенности они не пришли к намеченному результату, либо объем результата не соответствовал действительности. В этом не должно быть ничего страшного, для этого и должно быть право на риск.

То есть оно распространяется на добросовестных предпринимателей, которые искренне хотели и все делали для того, чтобы получилось?

Максим Колесников: Конечно. Бывают разные аспекты, и технология может не соответствовать ожиданиям, и многое другое. Достигаться это будет через специальную межведомственную группу, в которой будут в том числе и представители силовых ведомств. И компании смогут в проактивном режиме прийти на эту комиссию, которая все это рассмотрит и примет решение о том, что право на риск должно работать.

Ну тут есть нюанс, потому что стык Уголовного кодекса и технологической политики…

Максим Колесников: Конечно. И предприниматели тоже говорят, что надо править Уголовный кодекс, а не учитывать это в Законе о технологической политик. Мы через акт Правительства, через такую группу как раз постараемся этот вопрос решить.

Будет ли это как-то ограничено какими-то ОКВЭД или чем-то еще? Как будет очерчен периметр тех, у кого может не получиться?

Максим Колесников: Мы из бюджета напрямую технологическим предпринимателям деньги не даем. У нас есть институты развития. Это, например, те же Фонд Сколково, Фонд содействия инновациям, Центр поддержки инжиниринга и инноваций, АНО "Платформа НТИ", которые проводят экспертизу МТК, РВК, Корпорация МСП, Московский инновационный кластер, ИНТЦ "Сириус", "Воробьевы горы", Фонд развития интернет-инициатив. Они в рамках своего согласованного с Правительством мандата, проводят экспертизу, доводят деньги до технологических предпринимателей. И бизнес, который будет получать такие средства, будет иметь возможность обратиться за этим правом на риск.

Читайте также: