Мариинский театр представил масштабную постановку "Аиды" Верди на сцене Большого

2025-06-30T10:18:30Z — Это самая новая из премьер петербуржцев. Одну из самых главных и масштабных опер мирового репертуара поставил известный итальянский режиссер Джанкарло дель Монако, за дирижерским пультом фантастический Валерий Гергиев, а в одной из ролей - двадцатикилограммовый питон как символ вероломной любви, что может быть фатально удушающей.

Таких рекордных гастролей еще не знала мировая оперная практика: десять спектаклей за пять дней, в один из которых было дано сразу три (!) представления. Визит приурочили к знаковой дате: 150 лет, как оперу, что была написана великим итальянским композитором (либретто Антонио Гисланцони и Камиля дю Локля по сценарию египтолога Огюста Мариетта) по заказу египетского хедива Исмаила-паши в 1871 году для Каирского оперного театра, строительство которого было приурочено к открытию Суэцкого канала, впервые исполнили в России.

На сцене нет точных египетских пейзажей - легендарные пирамиды и воды Нила возникают лишь где-то вдали, будто мираж. Героев окружают исполинские статуи фараонов, сотворенные, кажется, из вулканического пепла. Все вокруг темно и мрачно.

Яркие цвета (художник по костюмам Габриела Салаверри) присутствуют только в образе Амнерис, дочери фараона, влюбленной в предводителя египетских войск Радамеса, чье сердце отдано совсем не ей, а дочери супостата - эфиопской принцессе Аиде, она теперь не только рабыня соперницы, но и пленница своего чувства к врагу. Вопрос выбора между личным и общественным актуален во все времена, но с первых же вердиевских аккордов, звучащих под взором демонических статуй, в соседстве с которыми человеческие чувства выглядят мелко и незначительно, становится понятно, что противостоянию быть жестоким и несчастливым.

В грандиозном представлении занято около трех сотен человек, в том числе даже 80 военнослужащих, дабы сцена воинского триумфа была максимально впечатляющей. Миманс и хор работали без замен, а солисты - в трех-четырех составах, что не уберегало некоторых певцов, например, Владислава Сулимского (отец Аиды Амонасро) петь по два спектакля в день! Формат премьеры возникал от участия в мариинской постановке, по традиции последнего года, солистов и Большого театра. Однако пришлось звать на помощь певцов из других коллективов - Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, НОВАТа, Михайловского и Большого театра Беларуси.

И даже несмотря на такой десант, как показала практика, особо печально дело обстоит с тенорами-радамесами. Они постоянно штурмуют верхние ноты, как альпинисты горные пики, зачастую пренебрегая и точностью фразировки, и чистотой интонации. Да и дамы - Аида и Амнерис - далеко не все могут соответствовать композиторским мечтам, зафиксированным в партитуре. К тому же и декорации уж слишком обнажают масштаб Исторической сцены, совершенно не помогая пению.

И все же петь в любых творческих обстоятельствах на сцене Большого, как и Мариинского театров, - привилегия. На эти подмостки должны выходить только лучшие из лучших, а не по "благотворительной" формуле: все, кто в штате, должны работать... Хотя, конечно, понятно, что такое "промышленное" количество спектаклей насытить эксклюзивными голосами архисложно, почти нереально.

Но когда декорации столь пафосны и красивы (сценограф Антонио Ромеро), режиссура минимальна и требует от артистов активных передвижений или даже акробатики, а оркестр под дирижерскую палочку Валерия Гергиева с каждым последующим спектаклем все сокровеннее "разговаривает" на языке итальянского гения, то вокальное совершенство само собой просится на сцену.

И если, прежде всего, обратить внимание на те голоса, что обрел спектакль, то это лучшие солисты Большого, правда, "разбросанные" по разным составам. Феноменальная Ксения Дудникова, чья Амнерис не только коварная, но и притягательная: ее меццо-сопрано обладает магнетической красотой, а вокальная техника практически идеальна.

Сопрано Динара Алиева показала трагедию своей Аиды, наделив ее и редкой музыкальностью, и очарованием как певческим, так и женским, сделав это без всякой слезливости интонации. Впечатлил и Игорь Головатенко в роли поверженного правителя Эфиопии и обманутого отца Аманасро. Несмотря на то, что у его героя случился какой-то "мультяшный" перебор с гримом, прекрасное кантиленное пение и харизматичность оказались доминирующими чертами образа. Не потерялся на фоне мастеров и молодой бас Андрей Прысь, примеривший на себя урей - священный символ кобры, обязательный для царя Египта.

Как и предписано создателями оперы, Аида и Радамес умирают, замурованные в подземелье, но объединенные чувством любви навечно - тирания уничтожает человечество. Власть сильнее любви, но только на Земле.

Читайте также: