«Корейский сценарий не сработает» 75 лет назад началась война в Корее. Почему про нее вспоминают, говоря о конфликте на Украине?

2025-06-24T21:01:09Z

Ровно 75 лет назад, 25 июня 1950 года, началась корейская война — один из самых разрушительных конфликтов после Второй мировой. Жертвами боевых действий стали более трех миллионов человек, весь Корейский полуостров был разбомблен. Кроме того, это было первое масштабное столкновение в рамках холодной войны: с одной стороны — США и их союзники по НАТО, с другой — многочисленные китайские «добровольцы» при частичном прикрытии советской авиации. Однако истоки конфликта гораздо глубже и уходят во внутренние корейские противоречия. С начала специальной военной операции на Украине западные аналитики все чаще сравнивают происходящее с событиями в Корее, обсуждая «корейский сценарий» как один из возможных вариантов урегулирования. Почему началась война на Корейском полуострове, чем она отличается от украинского кризиса и почему так называемый корейский сценарий там неприменим, в интервью «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН Константин Асмолов.

Константин Асмолов: К этой параллели есть много вопросов. Для западных и южнокорейских экспертов корейская война — это «ужасное вторжение красных на мирный и беззащитный Юг». Эта формулировка используется для навязывания ложных и идеологизированных аналогий.

Корейская война — это интернационализированная гражданская война, которую ошибочно считают прокси-конфликтом между СССР и США. Но ее корни лежат не в противостоянии сверхдержав, а во внутрикорейских противоречиях.

До конца Второй мировой Корея была японской колонией. В 1945 году полуостров оказался под совместным управлением СССР и США, а линия разграничения оккупационных зон прошла по 38-й параллели. Предполагалось, что в будущем пройдут выборы и будет создано единое государство.

Но ситуация пошла по иному сценарию. Одиозный южнокорейский политик и впоследствии первый президент Республики Корея Ли Сын Ман активно продвигал идею «форпоста борьбы с коммунизмом». В итоге на Севере и Юге прошли отдельные выборы, и возникло два государства, каждое из которых считало себя единственно легитимным и было уверено, что на другой половине марионеточный режим, который скоро падет. После этого и лидер КНДР Ким Ир Сен, и Ли Сын Ман начали обращаться к СССР и США за поддержкой в объединительной кампании — и получали отказы.

При этом еще до 25 июня 1950 года, принятой даты начала войны, на границе происходили вооруженные стычки с использованием артиллерии и авиации, а в Южной Корее действовало партизанское движение. Это, а также вывод Кореи и Тайваня из американского оборонного периметра в речи государственного секретаря Дина Ачесона, стало решающим фактором, повлиявшим на согласие Иосифа Сталина поддержать атаку со стороны КНДР.

Заметим, что главным лоббистом войны со стороны КНДР был второй человек в стране — вице-премьер, руководитель «местной» фракции Трудовой партии Кореи и глава МИД Пак Хон Ён («Великий Учитель»), пользовавшийся почти равным с Ким Ир Сеном («Великим Вождем») статусом. Он, возможно, продвигал силовой сценарий в надежде стать лидером объединенной Кореи. База его сторонников была на Юге полуострова, и в случае победы Ким Ир Сена оттерли бы от власти. Был ли он сам уверен в том, что восстание вот-вот случится, или осознанно дезинформировал Ким Ир Сена, Сталина и Мао — вопрос.

На Юге Ли Сын Ман выступал с еще более жесткими заявлениями о «скором сокрушении коммунизма» и, более того, позиционировал будущую войну как священную войну коммунизма и демократии, в которой уничтожение КНДР было только первым этапом, выдвигая территориальные претензии не только к Северу, но и к китайской Маньчжурии и советскому Приморью как частям будущей Великой Кореи.

Да, но в случае Кореи интернационализация шла по совершенно иному принципу.

Во-первых, КНДР начала войну с одобрения не только СССР, но и Китая, и зачастую финальное слово было за Мао Цзэдуном. Это хорошо видно, если читать документы того времени не в обрезанной версии.

Во-вторых, в начале войны у США не было экспертов по региону. Американская сторона была сильно зависима от советников из Южной Кореи, а те, кто говорил по-английски, формировали картину происходящего и представляли народное недовольство происками Москвы и Пхеньяна. В то же время СССР через свою диаспору оказывал влияние на Северную Корею.

Да, конечно. На Украине конфликт идет между Западом, поддерживающим Украину, и Россией, а также республиками Донбасса, которые до осени 2022 года были отдельными образованиями.

А в корейской войне сначала воевала армия КНДР против Южной Кореи, затем пришел контингент ООН, более чем на 80 процентов состоявший из американцев. Позже в бой вступили китайские «добровольцы», которых было более 700 тысяч человек.

Южнокорейская армия, кстати, проявила себя слабо: массово расправлялась с мирным населением и, как правило, разбегалась при приближении противника. В карательных операциях участвовали «молодежные корпуса» — полукриминальные структуры, на счету которых военные преступления, включая так называемую корейскую Катынь. Эти формирования в чем-то напоминают украинские добробаты.

Начало холодной войны остановило советско-американскую коммуникацию и сделало невозможными выборы, которые могли бы сохранить единство полуострова. После этого каждая сторона стала видеть в другой воплощение коварных планов. При этом Южная Корея была отнюдь не беззащитной жертвой, как это часто преподносится. К войне Сеул готовился, но Ли Сын Ман, который 40 лет прожил в США, собирался воевать руками Запада, понимая, что его собственная армия не годится для чего-то, кроме зачисток.

Современный мир отчасти напоминает эпоху холодной войны, но проводить прямые аналогии все же рискованно.

Что интересно — ситуация на Корейском полуострове сейчас больше напоминает холодную войну. И Север, и Юг имеют соглашения о взаимопомощи с ядерными державами: Южная Корея — с США с 1953 года, Северная — недавно заключенный договор с Россией. Именно в соответствии с ним КНДР отправила силы для участия в операции по освобождению Курской области. Кроме того, у Севера есть договор 1961 года с Китаем.

А это значит, что нападение на любую из двух стран будет рассматриваться как нападение на ядерную державу. В такой ситуации, несмотря на локальные инциденты и гонку вооружений, переход к тотальной войне маловероятен.

Это контрастирует с ситуацией на Украине, где идет региональный конфликт средней интенсивности с затяжной эскалацией.

Если в 2024 году КНДР окончательно отказалась от идеи объединения с Югом, то Республика Корея до сих пор заявляет, что вся территория полуострова является ее зоной ответственности.

Согласно южнокорейскому закону «О национальной безопасности», КНДР — это «антигосударственная организация». Поэтому я и говорил, что отношение Сеула к Пхеньяну напоминает отношение Киева к Донецку и Луганску, до того как они стали частью России.

Корейская война велась на пределе возможностей. США всерьез рассматривали применение ядерного оружия, включая кобальтовые бомбы, чтобы выжечь границу с Китаем.

Также американцы массово применяли напалм. Китай и Северная Корея до сих пор считают это актом химической войны. Более того, до сих пор идут споры о возможном применении бактериологического оружия.

Когда в войну вступил Китай, баланс резко изменился. Выражаясь игровым языком, у Севера появились «бесконечные жизни», а у Юга — «бесконечные патроны». Один из американских командиров даже сказал: «Мы не отступаем, мы просто наступаем в другом направлении».

Сравнивать их впрямую нельзя. Глубинное государство США, условный Байден, воспринимает поддержку Украины как морально-нравственную миссию, основанную на общих демократических ценностях. Трумэн тоже говорил о ценностях, но при этом активно искал выход из конфликта.

Контекст также был иным. Незадолго до войны США «потеряли» Китай, где к власти пришли коммунисты. Демократ Трумэн был вынужден бороться с республиканскими «ястребами», желавшими реванша в Азии. Сдать Корею под таким внутренним давлением он уже не мог. Хотя именно благодаря его политике США вошли в Корею как часть войск ООН: против агрессора воевало «все международное сообщество».

Но США боялись эскалации конфликта. Администрация не доверяла Ли Сын Ману и называла его в отчетах ЦРУ старым маразматиком. В конечном итоге Макартур был уволен.

Ничего подобного у Байдена нет.

Трумэн не хотел втягиваться в войну из-за Кореи или Тайваня, поэтому поначалу называл ее «специальной полицейской акцией». США вынесли вопрос на голосование в ООН, где имели гарантированное большинство, и провели решение об отправке войск организации.

Тогда Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея были полностью подконтрольны Западу. Паритет появится лишь в 1960-е годы, когда в ООН начнут вступать бывшие колонии, не любившие своих поработителей.

Формирование коалиций — интересный вопрос. Отличительная черта нашего времени — деиндустриализация великих держав. Мы не уверены, насколько быстро развитые страны способны перевести экономику на военные рельсы.

Южная Корея, в свою очередь, отправила свои боеприпасы в качестве замещающих поставок для западных союзников.

И все это ставит под сомнение способность США мобилизовать и удерживать мощную антикризисную коалицию в условиях современного конфликта, особенно долговременного конфликта.

Китай оказался в очень непростом положении. Американские войска быстро продвинулись к его границе, а тайваньский Гоминьдан стремился к реваншу. При этом решение о вступлении в войну далось Мао Цзэдуну нелегко: страна только вышла из разрушительной гражданской войны, а участие в корейском конфликте ставило крест на планах возвращения Тайваня.

Тем не менее после американских авиаударов по китайской территории и агрессивных заявлений Ли Сын Мана Мао Цзэдун отправил в Корею «добровольцев» — более 700 тысяч человек.

Эти события глубоко укоренились в коллективной памяти Китая и имеют важное значение для современной китайской политики.

Да, в США действительно боялись, что конфликты в Корее и на Тайване взаимосвязаны и приведут к третьей мировой войне. Именно поэтому в самом начале войны американский флот был отправлен в Тайваньский пролив.

Изначально китайско-тайваньская ситуация была похожа на корейскую: два правительства, претендующих на власть над одной территорией. Но к нынешнему времени на острове выросло уже несколько поколений, которые воспринимают себя как отдельную нацию. Они не претендуют на территорию остального Китая, но Тайвань для них не часть китайского пространства, а полностью независимая страна. Сторонники этой концепции сейчас у власти.

Для Китая это уже не спор о легитимности, а вопрос борьбы с сецессией. Именно поэтому Китай не поддерживает сецессии в других странах: нельзя выступать против условного отделения Тибета или Синьцзяна и одновременно поддерживать отделение ДНР и ЛНР от Украины.

Под «корейским сценарием» обычно понимается проведение демаркационной линии по линии соприкосновения, создание вокруг нее демилитаризованной зоны и последующее заключение соглашения о прекращении огня (но не полноценного мирного договора).

В случае корейской войны стороны были вынуждены начать переговоры: обе армии истощились, а фронт стабилизировался практически на прежней линии разделения. Север получил небольшой участок на западе, Юг — аналогично на востоке.

Если мы попытаемся применить такой подход к Украине, получится схема, которая не устроит ни одну из сторон. Ни Россия, ни Украина не согласятся на ситуацию, когда часть территорий контролируется противником.

Украина будет воспринимать перемирие как временную передышку, чтобы восстановить силы и продолжить борьбу. На Украине подобный сценарий воспримут как поражение, да и в России, так как часть четырех новых областей окажется украинской. А значит, никакой заморозки конфликта не произойдет. Это будет лишь отсрочка следующего витка войны.

Переговоры были крайне затянутыми и сопровождались взаимным недоверием (стороны троллили друг друга) и демонстративным игнорированием. На одной из встреч, например, переговорщики просто полтора часа молча смотрели друг на друга с ненавистью, не сказав ни слова.

Причин, затянувших переговоры так надолго, было несколько. Во-первых, это позиция Ли Сын Мана, который всеми силами стремился сорвать перемирие и продолжить войну. Во-вторых, идея Гарри Трумэна провести опрос среди всех военнопленных — где они хотят остаться по завершении войны — вызвала сильное раздражение у Китая и КНДР.

Это довольно точная параллель. Ли Сын Ман сознательно срывал переговоры и эксплуатировал роль чемодана без ручки, который тяжело нести, но выбросить нельзя. Он рассчитывал, что США не позволят ему проиграть и вынуждены будут вступиться. Американцы действительно не стали от него отказываться, и в итоге Южная Корея не подписала соглашение о прекращении огня.

Но у южнокорейцев на переговорах было ощущение исчерпания сил, сейчас этого нет на Украине.

Да, под давлением США. Ли Сын Ман хотел изменить конституцию и расширить свои полномочия, но в какой-то момент понял, что ситуация выходит из-под контроля. Тогда он сделал шаг назад и согласился на выборы.

Но найти подходящую замену было сложно, поэтому его власть продержалась до 1960 года, когда после очередных сфальсифицированных выборов начались массовые протесты, а его крыша окончательно поехала.

Сравнивать стоит осторожно. У Эйзенхауэра было больше инструментов для прекращения войны. Он мог оказывать давление на Южную Корею, запугивать северную сторону ковровыми бомбардировками, добиваться уступок с разных сторон. Более того, в США тогда существовал общенациональный консенсус: войну нужно заканчивать. Согласие было и у союзников, и у противников.

Поэтому даже при желании Трампу будет крайне сложно повторить успех Эйзенхауэра.

Корейская война — один из самых разрушительных конфликтов XX века. Она сопровождалась массовыми жертвами, разрушением инфраструктуры и риском применения оружия массового поражения. В итоге она лишь зафиксировала раздел страны и заморозила конфликт, но не решила ни одной из его причин.

Так называемый корейский сценарий звучит красиво, но он контрпродуктивен. Он не учитывает специфики украинского конфликта и рискует лишь отсрочить эскалацию. Такое решение может дать Украине шанс на передышку и реванш, а интересы России в сфере безопасности останутся проигнорированными.

Читайте также: