Разведка в СССР подсчитывала возможности США по производству атомных бомб

2025-09-27T03:27:45Z — Советская внешняя разведка в конце 1940-х годов, используя имевшуюся у нее тогда информацию, занималась оценкой потенциальных возможностей производства атомных бомб разного типа в США - об этом рассказывается в одном из рассекреченных архивных документов по истории отечественной атомной отрасли.

МОСКВА, 27 сен - РИА Новости. Советская внешняя разведка в конце 1940-х годов, используя имевшуюся у нее тогда информацию, занималась оценкой потенциальных возможностей производства атомных бомб разного типа в США - об этом рассказывается в одном из рассекреченных архивных документов по истории отечественной атомной отрасли.

В субботу исполняется 80 лет со дня создания отдела "С" - информационной структуры, входившей в состав советской внешней разведки во времена атомного проекта СССР. Сведения, полученные научно-технической разведкой, помогли СССР в кратчайший срок создать свою атомную бомбу и тем самым положить конец монополии США в этой области. А добычу этой информации специалисты считают самой великой из известных операций разведки в советской, а может, и мировой истории.

Отечественная научно-техническая разведка (НТР) 26 октября нынешнего года отметит свое 100-летие. Научно-техническая разведка – это одно из приоритетных направлений работы Службы внешней разведки России, подчеркивал директор СВР Сергей Нарышкин.

Отдел "С" появился в структуре центрального аппарата Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР 27 сентября 1945 года, а 10 января 1946 года его передали в состав Наркомата государственной безопасности (НКГБ) СССР. Отдел "С" вошел в состав 1-го Главного управления (внешняя разведка) НКГБ. Начальником отдела был назначен легендарный сотрудник органов госбезопасности СССР генерал-лейтенант Павел Судоплатов.

В задачу отдела входила координация деятельности советской внешней и военной разведки по сбору информации по атомной проблеме, а также реализация полученных сведений – в частности, в форме докладов о добываемых разведывательных материалах на заседаниях руководящих органов советского атомного проекта. Как будет видно ниже, в работе сотрудников отдела "С" также имелись элементы анализа и прогнозирования.

Ранее Центральный архив атомной отрасли России ("Центратомархив") обнародовал фотокопию рассекреченного в 2015 году документа от 27 октября 1949 года о возможностях производства в США атомных бомб. Этот документ на имя члена Специального комитета по использованию атомной энергии при Совете министров СССР, первого заместителя начальника Первого главного управления при Совмине СССР Авраамия Завенягина подписал генерал-лейтенант Сергей Савченко - первый зампредседателя Комитета информации при министерстве иностранных дел СССР.

Специальный комитет был создан 20 августа 1945 года совершенно секретным постановлением Государственного комитета обороны СССР за подписью Иосифа Сталина. Эта дата считается днем рождения отечественной атомной отрасли. Новый орган был наделен чрезвычайными полномочиями по привлечению любых ресурсов, имевшихся в распоряжении правительства СССР, к созданию советской атомной бомбы. Тем же постановлением предусматривалось создание "штаба" советской атомной индустрии - Первого главного управления (ПГУ) при Совете народных комиссаров (впоследствии Совмине) СССР. На ПГУ возлагалось непосредственное руководство научно-исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и промышленными предприятиями по использованию внутриатомной энергии и производству атомных бомб. Таким образом, атомная проблема в тот момент получила наивысший государственный приоритет. Итогом колоссальных усилий советского государства стало успешное испытание первого отечественного ядерного заряда РДС-1 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне.

Впоследствии ПГУ было преобразовано в министерство среднего машиностроения СССР - прославленный Минсредмаш. Сейчас всеми ядерными активами России управляет государственная корпорация по атомной энергии "Росатом".

Авраамий Завенягин (1901-1956) до Великой Отечественной войны трудился в системе тяжелой промышленности, работал директором металлургического завода в Днепродзержинске, директором знаменитой "Магнитки" - Магнитогорского металлургического комбинат, был первым заместителем наркома тяжелой промышленности. Завенягин - основатель Норильского горно-металлургического комбината и города Норильска.

В атомном проекте СССР в должности первого замглавы ПГУ Завенягин в числе прочего курировал всю громадную промышленную цепочку - от добычи урана до выпуска ядерных боеприпасов. А в 1955-1956 годах Завенягин занимал пост министра среднего машиностроения СССР и руководил всей советской атомной отраслью.

Комитет информации (КИ) на момент написания справки для Завенягина осенью 1949-го был органом советской внешней разведки. КИ тогда возглавлял замминистра иностранных дел Валериан Зорин, а Сергей Савченко отвечал за текущую оперативную работу разведки.

"Товарищу Завенягину А.П. По Вашей просьбе направляю Вам справку о производстве атомных бомб в США, составленную профессором Терлецким и доцентом Рыловым", - так начинался тот документ, подписанный Савченко. Яков Терлецкий и Аркадий Рылов были физиками, работавшими в отделе "С".

Терлецкий - физик-теоретик, профессор Физического факультета МГУ имени Ломоносова, имевший широкий диапазон научных интересов, до Великой Отечественной войны получивший значительные результаты в квантовой физике, а в годы войны занимавшийся оборонной тематикой. Рылов до перехода в отдел "С" работал заведующим кафедрой физики Физико-математического факультета Якутского государственного педагогического института (ныне - Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова). Как вспоминал Судоплатов в своих мемуарах, Рылов проявлял большую склонность к аналитическо-разведывательной работе.

Чем была вызвана просьба Завенягина к отделу "С", в справке не пояснялось. Но именно 27 октября 1949 года состоялось заседание Специального комитета, на котором первым пунктом было принято решение представить на рассмотрение Сталина проект постановления Совета министров СССР о плане развития отечественной атомной промышленности на 1950-1954 годы. Вел заседание глава Спецкомитета, зампредседателя Совета министров СССР Лаврентий Берия.

Спустя два дня, 29 октября 1949 года, были подписаны совершенно секретные указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении участников создания первой отечественной атомной бомбы. Речь шла о самых высоких государственных наградах. 36 человек (среди них Завенягин) получили Золотые Звезды Героев Социалистического Труда, свыше 800 человек были удостоены орденов Ленина, Трудового Красного Знамени (в том числе Терлецкий и Рылов) и "Знак Почета".

И в тот же день Сталин подписал план развития советского атомпрома на ближайшие пять лет.

Поэтому дата 29 октября 1949-го в определенном смысле стала рубежной для советской атомной индустрии. Массовым награждением отдавалась дань поистине героическим работам на первых производственных мощностях, которые по сути были опытными. А принятие нового плана означало переход к полноценной атомной промышленности для серийного производства ядерных боеприпасов.

Целью выполнения плана было значительно нарастить в СССР добычу урана, производство оружейного плутония и урана и, как следствие, атомных бомб. Поэтому можно предположить, что план готовился с учетом оценки возможностей американских "бомбоделов", что и обусловило просьбу Завенягина к советской разведке.

США наращивали свой ядерный арсенал и готовили планы удара по СССР. Так, утвержденный американским Комитетом начальника штабов в конце 1949 года план Dropshot предусматривал применение 300 атомных бомб по 200 целям в 100 городах СССР.

"В справке оцениваются возможные ресурсы уранового сырья, которыми располагают США, производство в США плутония и урана-235, а также количество атомных бомб, производимых ежегодно в США. Справка составлена на основании материалов разведки с использованием официальных данных", - говорилось в документе.

В этом документе Терлецкий и Рылов сначала оценили возможности добычи американцами урана на перспективу до 1952 года - не только в Бельгийском Конго, где тогда Штаты добывали подавляющую часть этого стратегического металла, но и в Канаде, Южной Африке, Португалии и в самих США, в штате Колорадо.

Далее в справке шли оценки возможностей США по производству оружейного урана и плутония. В частности, приводились данные по производительности завода К-25 по обогащению урана методом газовой диффузии, входившем в американский промышленный комплекс по обогащению урана в Ок-Ридже в штате Теннесси.

Затем оценивался потенциал США в области наработки оружейного плутония в ядерных реакторах Хэнфордского комплекса на юге штата Вашингтон. Терлецкий и Рылов рассчитали производительность комплекса, исходя из данных о работавших там реакторах-наработчиках плутония.

Следующий раздел справки касался собственно оценки количества атомных бомб, которые могут производить США ежегодно, исходя из имеющихся объемов оружейных урана и плутония.

"Количество активного (ядерного делящегося - ред.) материала, необходимого для одной атомной бомбы, зависит от ее конструкции", - отмечали Терлецкий и Рылов. Далее они рассмотрели три варианта конструкции бомбы с различным основным зарядом (ОЗ) из ядерной "взрывчатки" - бомба на основе урана-235, сделанная по "пушечной" схеме (типа той, что была сброшена американцами на японскую Хиросиму 6 августа 1945 года); бомба со сферическим ОЗ только из плутония ("сплошная"), действовавшая на основе имплозии (сжатии ядерного делящегося материала с помощью высокоэффективной взрывчатки) - типа той, которой США уничтожили Нагасаки 9 августа 1945-го; и, наконец, "сферическая составная" имплозивная бомба, в которой ОЗ состоял из плутония и урана. Это так называемая композитная схема, которая в сравнении со "сплошной" конструкцией ОЗ позволяла при равной мощности (энерговыделении) ядерного взрыва существенно экономить плутоний.

Как следует из опубликованных ранее документов по истории атомного проекта СССР, советская разведка уже в 1945 году знала о ведущихся в США разработках улучшенных конструкций атомных бомб - и не только на основе композитного ОЗ, но и на основе так называемого принципа левитации, позволяющего существенно усилить эффективность бомбы при одинаковом количестве делящихся материалов. В такой оболочечно-ядерной схеме ядерная "взрывчатка" фактически висит в полости основной оболочки, ускоряемой процессом имплозии. Эти материалы разведки были представлены осенью 1945 года на заседаниях Технического комитета Спецкомитета с участием в том числе сотрудников отдела "С". Технический комитет занимался рассмотрением научных и технических вопросов, выносимых на Спецкомитет.

Те данные разведки по новым типам атомных бомб, разрабатываемым в США, давали представление о новых схемах, но не содержали результатов расчетов, важных для реализации этих схем. Ситуация изменилась весной 1948 года благодаря информации, полученной от выдающегося, по оценкам специалистов - крупнейшего помощника советской атомной разведки, немецкого ученого Клауса Фукса, участвовавшего в британском и американском ядерно-оружейных проектах. В 1940-х годах Фукс, действуя абсолютно бескорыстно и при этом очень сильно рискуя, передал Москве исключительно важную информацию, необходимую для создания советского ядерного и термоядерного оружия. Именно Фукс предоставил СССР данные по имплозии, необходимые для создания первого советского ядерного заряда РДС-1 на основе "сплошной" схемы с плутониевым ОЗ.

Тринадцатого марта 1948 года Фукс встретился в Лондоне с прославленным советским разведчиком, впоследствии Героем России Александром Феклисовым, и передал ему материалы по разработкам США в области термоядерного оружия и новых типов атомных бомб. Те данные были исключительно важны - в частности, Фукс предоставил Москве размеры и веса деталей из плутония и урана-235 для разных конструкций атомных бомб, а также оценки эффективности конкретных схем. Руководство советского атомного проекта высоко оценило эту информацию, и разработки новых атомных бомб были включены в план работ "Конструкторского бюро-11" (КБ-11) - главной конструкторской организации по созданию советского ядерного оружия (сейчас это Российский федеральный ядерный центр - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики в Сарове Нижегородской области).

США в апреле 1948 года в рамках операции Sandstone провели три испытания новых ядерных зарядов, в том числе испытание принципа композиции делящихся материалов и испытание принципа левитации с целью повышения сжатия делящихся материалов. В СССР композитную схему успешно опробовали 18 октября 1951 года на Семипалатинском полигоне. Тогда впервые в истории СССР атомную бомбу (РДС-3 с уран-плутониевым ОЗ) сбросили с самолета-бомбардировщика. Что касается советских атомных бомб с "левитирующими" зарядами, то их успешно испытали на Семипалатинском полигоне в начале осени 1953 года. Тогда за неделю прошли три таких испытания - 3, 8 и 10 сентября 1953-го с бомбардировщика сбрасывали бомбы РДС-5 различной модификации.

В справке для Завенягина в отделе "С" также рассмотрели возможность наращивания производства в США атомных бомб благодаря использованию в реакторах-наработчиках плутония регенерированного урана, полученного "путем восстановления и обогащения урана из отходов плутониевых химических заводов". По имевшимся тогда данным советской разведки, программа строительства в Штатах новых реакторов-наработчиков предусматривала "повторное использование обедненного в процессе работы котла урана после добавления в него частично обогащенного урана с диффузионного завода". Ядерные реакторы тогда назывались котлами.

"В настоящей справке не обсуждаются возможности значительного расширения производства делящихся веществ при осуществлении процесса наращивания (или размножения), усиленно изучаемого в США. Практическое применение этого процесса позволит превращать значительную часть естественного урана в плутоний, а также торий в уран-233. Это позволит во много раз увеличить производство делящихся веществ, даже при уменьшении количества добываемой урановой руды", - отмечалось в документе. Слова об усиленном изучении американцами "размножения" были подчеркнуты карандашом.

Речь прежде всего шла о возможности расширенного воспроизводства плутония в ядерных реакторах на быстрых нейтронах, так называемых бридерах (от английского breeding - размножение). В бридерах ядерное "горючее" нарабатывается в больших количествах, чем "сжигается". Проектирование первого американского экспериментального бридера EBR-I началось в 1948 году. Его построили на площадке Национальной станции по испытаниям ядерных реакторов в штате Айдахо (сейчас это Национальная лаборатория Айдахо министерства энергетики США) и пустили в 1951 году. На этом реакторе впервые на практике была показана возможность воспроизводства плутония.

Оружейный изотоп уран-233 можно получать, облучая исходный изотоп торий-232 нейтронами в реакторах или на ускорителях. С 1940-х годов и по 1950-е годы уран-233 производился в США в малых объемах для исследований и разработок ядерного оружия. В апреле 1955 года на полигоне в Неваде американцы взорвали первый ядерный заряд с ураном-233 мощностью 22 килотонны.

"Здесь не рассматриваются также вопросы, связанные с дейтериевой сверхбомбой", - отмечали Терлецкий и Рылов в справке. Речь шла о разработках американского термоядерного оружия. Очень важную информацию по этой теме Клаус Фукс передал Александру Феклисову в Лондоне 13 марта 1948-го. Спустя несколько лет, в середине 1950-х годов, США и СССР уже обладали отработанными на практике технологиями, составлявшими основу термоядерного оружия. Но это уже была другая часть истории советского атомного проекта и советской научно-технической разведки.

Читайте также: