С деньгами не шутят, без них — тем более. Почему беднеет Европа?

2025-09-12T09:00:23Z — Игорь Гашков — о том, что впервые в истории людей старше 65 лет в Старом Свете больше, чем тех, кто моложе 15, и как теперь Европе с этим жить

Неостановимый ход времени: начиная с 2012 года социальные расходы в странах Европейского союза возрастают в среднем на 1,6% в год. За этой цифрой — рост продолжительности жизни, увеличение доли пожилых, а с ней и всей линейки трат на здравоохранение. Накопление этих показателей дает результат. В 2024 году расходы на социальные пособия в ФРГ стали рекордными за всю историю, а Палата аудиторов Франции объявила о "потере контроля" над ростом соцвыплат у себя. Даже если бы не примешивалась международная политика, признаки наступающего кризиса были бы уже налицо.

Слишком Старый Свет

Старики, виноваты во всем они? В устах (уже бывшего) премьер-министра Франции Франсуа Байру — буквально так. На рубеже августа-сентября 74-летний политик, готовившийся к отставке, дал волю эмоциям перед СМИ. "Долг, который накопился, ведь вашему поколению выплачивать придется! — воззвал премьер. — Тем, кто работает сегодня, и тем, кто станет трудиться завтра. И мне кажется, что в этом есть что-то безнравственное. Что одно поколение вообще не думает о следующем". Это был намек. В другой раз речь прямо зашла о тех, кто появился на свет сразу после войны. "Все это для комфорта некоторых политических партий и для комфорта бумеров, которым со своей колокольни кажется, что все идет как надо!" — метал громы и молнии Байру, сам классический бумер.

Его слова находят живой отклик в странах Северной Европы. В Дании в 2025 году объявили об управляемой пенсионной реформе, отталкивающейся от демографических показателей. Чем сильнее будет сокращаться трудоспособное население, тем позже датчанам предстоит завершать профессиональную деятельность. И если молодежи не станет больше (а ожидается, что нет), то в 2030 году до пенсии допустят только 68-летних, а в 2040-м — уже тех, кому исполнится 70.

В Германии ту же арифметику объясняют с обычным для страны прагматизмом. По оценке Deutsche Bank, чтобы финансировать пенсионеров на сегодняшнем уровне, экономике ФРГ требуется расти не менее чем на 2% в год. Но вот незадача — с 2023 года она в рецессии. В прошлом году сократилась на 0,2%, а годом ранее — на 0,3%. Что делать?

Банкноты и банкроты

Поиски выхода из финансового тупика приводят политиков всего мира к одной и той же исхоженной развилке: тратить меньше (но тогда на чем сэкономить?) или собирать больше налогов. Правоцентрист Байру показал себя сторонником первого подхода: предложенный им план национального бюджета на 2026 год включал одномоментное сокращение расходов (на €44 млрд). В Национальной ассамблее 8 сентября его отклонили: по замыслу Байру предполагался отказ от индексации пенсий на следующий финансовый год. Сразу сделалось ясно, что гневные выпады против стариков, заедающих чужое будущее, звучали не просто так.

В 2010-х, когда Германия рассчитывала финансировать свою социальную систему за счет экономического роста (на пике он достигал 4%), во Франции надеялись добиться того же благодаря демографии. Основания для оптимизма тогда имелись. В 1980–2000-х, когда падение рождаемости стало всеобщей тенденцией на Западе, Францию оно обходило стороной: число детей и в XXI веке по-прежнему продолжало превышать 2 на женщину. Резкий демографический спад случился только при правлении Эмманюэля Макрона (хотя начался еще при его предшественнике Олланде), усугубленный последствиями пандемии. За 15 лет рождаемость снизилась с 2,03 до 1,62 детей на женщину, поставив французов перед тем же вызовом, что и немцев: откуда брать денег?

Многолетний политический союзник Макрона — экс-министр финансов и экономики Брюно Ле Мэр формулировал в 2024 году свои мысли почти так же, как годом позже Катерина Райхе. Когда модель государства всеобщего благосостояния закладывалась в 1940-е, "соцвыплат было мало, а плательщиков много, 80 лет спустя отчисления зашкаливают, а число отчисляющих — нет; и как все это в принципе может удержаться?", размышлял он. Характерна читающаяся у Ле Мэра нота обреченности. Поссорившись с Макроном, Ле Мэр потерял место в правительстве, но пришедшие на смену министры оказались перед тем же вызовом, что и он, и остановились на тех же выводах.

Плохой день для денег

Призыв распутать клубок проблем, начав с экономии на стариках, в 2024 году успел привести к кризису в Германии. Местный министр финансов Кристиан Линднер выступил с тем же предложением, что и годом позже Байру: отменить обязательную индексацию пенсий, позволив им снижаться по мере инфляции. У власти в бундесреспублике тогда находились социал-демократы — инициативу Линднера они с гневом отвергли. За что заплатили цену все участники дискуссии: правящая коалиция распалась, канцлер Шольц потерпел поражение на выборах и ушел из политики, партия Линднера не смогла пробиться в Бундестаг, а сам Линднер тоже объявил о завершении карьеры. Победили христианские демократы, извлекшие выгоду из того, что в тот раз их мнения никто не спросил.

По иронии все это не повлияло на курс Германии в социальной сфере. Ставший канцлером Фридрих Мерц, выждав паузу, летом объявил, что поддерживать государство всеобщего благоденствия ФРГ более не в состоянии. Причина та же: по словам канцлера, немцы "не могут обеспечивать его тем, что сами производят". Мерц ссылается на то, что расходы правительства на социальные пособия достигли наивысшей отметки за всю послевоенную историю, притом незаметно, тихой сапой, — за счет того, что стариков стало больше. Это значит, что впереди — урезания, хотя правительство все еще не уточнило, чего именно они коснутся: пенсий ли? Но если да, то неудивительно.

Осенью 2025 года по финансовому вопросу в правящей коалиции ФРГ — принципиальные расхождения. Сторонник бюджетной экономии Мерц категорически против повышения налогов, в особенности для среднего бизнеса. Его партнеры по кабинету министров, социал-демократы, исходят из того, что государство могло бы привлечь средства на стороне, взяв в долг или заставив платить самых богатых. Взаимное несогласие может вылиться в раскол коалиции и новые выборы в условиях, когда планов решения демографической проблемы ни у одной из соревнующихся партий в любом случае нет как нет.

Те же и Дональд Трамп

Пока Европа теряет благосостояние по естественным демографическим причинам, выправить положение могла бы удачная внешняя конъюнктура. Интересам Европы отвечают свободная торговля с США и прочный мир на Востоке, однако обеспечить себе Старый Свет не в силах ни первого, ни второго.

Избрание на высший пост в США Дональда Трампа прозвучало для Европы грозным предупреждением. Республиканец нацелился на один из столпов благополучия Старого Света: положительное экономическое сальдо с Америкой. Итог переговоров летом 2025 года стал для Евросоюза обескураживающим: Белый дом без видимых усилий добился от Урсулы фон дер Ляйен согласия на введение 15-процентного тарифа на весь европейский импорт, не уравновешенного никакими ответными мерами ЕС. По сути, товары с востока Атлантики потеряли шестую часть своей конкурентоспособности на ее западном берегу. И если релокация заводов на другую сторону океана набрала обороты еще при Байдене, при Трампе этот процесс обещает ускориться.

Не довольствуясь этим успехом, американцы добились от Европы роста оборонных расходов, заставив ее оплачивать собственную конфронтационную политику в отношении России. Больше страны ЕС не смогут перетягивать на свою сторону Киев, зная, что с военной точки зрения прикрыты Вашингтоном: оплачивать все риски этого курса им предстоит за свой счет. В европейских кулуарах обсуждают потерю "оборонного дивиденда" — права экономить на военных расходах. С 1991 года европейцы выручили благодаря ему $1,8 трлн, просто не потратив их на армию.

Можно ли рассчитывать, что Евросоюз легко обойдется без этой суммы? Ничего менее гарантированного нельзя себе и представить.

Читайте также: