Эксперт ТЭК Громов: «Ожидать увеличения бюджетных доходов от нефти невозможно»

2025-08-07T14:44:11Z — Нефтегазовые расходы бюджета в июле снова упали — на этот раз на 27,3%, за три месяца падение еще ниже. И хотя демпфер компаниям сокращается, уровень поступлений остается самым низким за последние пять лет. Зона риска — продажи нефти в Азии, говорит эксперт Алексей Громов.

Нефтегазовые расходы бюджета в июле снова упали — на этот раз на 27,3%, за три месяца падение еще ниже. И хотя демпфер компаниям сокращается, уровень поступлений остается самым низким за последние пять лет. Зона риска — продажи нефти в Азии, говорит эксперт Алексей Громов. Елена Петрова, Татьяна Свиридова За три месяца 2025 года нефтегаз принес в казну страны меньше денег, чем в кризисном 2023-м и постковидном 2021-м. Бюджет на этот год верстался, исходя из показателей 2024 года. Тогда и мировые цены были значительно выше и объемов было продано на 50% больше. Минфин недополучает экспортную пошлину, НДПИ и НДД. Есть ли признаки улучшения ситуации? — спросили «Новые Известия» у главного директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексея Громова. «Нет», — ответил эксперт. — И для этого есть множество причин». «Доходы от нефтегаза будут и дальше сокращаться» — Есть пути роста доходов от углеводородов в российский бюджет? — Фактически с учетом той конъюнктуры мировых цен на нефть и дополнительного давления на Россию, если угрозы Трампа будут исполнены, я думаю, что ожидать увеличения бюджетных доходов невозможно. Скорее, они и дальше будут сокращаться. Главным драйвером снижения бюджетных доходов является снижение мировых цен на нефть, а они снизились практически на 15 долларов относительно прошлого года. Это много. — Чем власти страны могут ответить на падение цен? — Государство может, и оно уже это делает, сокращать выплаты по топливному демпферу в этом году. В начале года они ожидались рекордными, а по состоянию на сегодня значительно сокращены. Это инструмент, который позволяет государству сэкономить на топливном демпфере и, таким образом, компенсировать выпадение нефтегазовых доходов из-за неблагоприятной рыночной конъюнктуры и санкционного давления. Это единственный инструмент, которым пользуется государство в настоящее время, и альтернативы этому в диапазоне текущего года не предвидится. Этим немного демпфируется эффект от падения доходов. Это государство использует. Думаю, что какие-то другие новации государство в ближайшее время предлагать не будет. «Сокращение закупок Индией произойдет точно» — Что будет делать Индия в условиях 50%-ных пошлин в США на все с российской нефтью? — Я говорил, что Индия полностью не откажется от российской нефти и ситуация принципиальным образом не изменилась. Индия не сможет как минимум в ближайшее время полностью отказаться от российской нефти. Мы сумели занять 40% индийского рынка. Это много. Что будет делать Индия? Будет руководствоваться исключительно экономическим прагматизмом. Там, где возможно, они будут закупать альтернативные партии нефтяного сырья из других стран. Там, где невозможно по экономическим или технологическим условиям, сохранятся закупки российской нефти. — Но с возросшим дисконтом? — Там будет два момента. Первый момент — Индия сократит закупки российской нефти. В этом у меня нет никаких сомнений. Это произойдет. Не думаю, что это будет значимое сокращение как минимум в ближайшее время, но такая тенденция на сокращение закупок российской нефти может быть, к сожалению, долгой. Постепенно, месяц к месяцу Индия будет сокращать закупки, переориентируясь на других поставщиков. Мы же, для того чтобы удержать индийских покупателей, будем предлагать дополнительные скидки. — Это тоже будет влиять на сокращение бюджетных доходов? — Да, конечно. Это и есть неблагоприятная ценовая конъюнктура и санкционное давление. Именно это я и имел ввиду. Это означает, что осенью этого года бюджетные поступления от нефти еще больше сократятся. «Россия не сможет воспользоваться увеличением объемов поставок в рамках ОПЕК+» — ОПЕК объявил о наращивании добычи. Как это повлияет на Россию? — Парадокс в том, что даже такая возможность есть. Но у нас принципиальный вопрос — кому продавать? У нас две трети нефти в той или иной форме отправляется на экспорт. Это либо сырая нефть, либо нефтепродукты. И только треть на внутренний рынок. Внутренний рынок мы удовлетворяем. Ну, добудем мы больше нефти. ОПЕК+ разрешает. А куда мы ее продадим? По каким ценам? — То есть мы ничего не выиграем от этого? — Россия, скорее всего, не сможет использовать эту возможность в силу двух составляющих: нарастающих проблем по сбыту, и второй момент — дефицит инвестиционных ресурсов. Жесткая монетарная политика приводит к тому, что компании избегают привлечения крупных заемных средств и ориентируются на собственные средства, которые гораздо меньше, чем заемные. Их направляют на первоочередные нужны, а они сегодня явно не связаны с наращиванием добычи в силу первого фактора, о котором мы уже сказали. — При увеличении добычи ОПЕК+ мировые цены будут снижаться? — Нет. ОПЕК+ так легко пошла на это решение, потому что производство может быть больше, но продолжающееся санкционное давление на Россию и давление на Иран балансируют цену. Увеличение предложения нефти формально двигает цены вниз. Геополитическая напряженность двигает их вверх. В итоге они стоят на месте. «Показатели „Газпрома“ лучше, чем в прошлом году» — Если посмотреть на цифры самих компаний энергетического комплекса, то дела у них идут совсем неплохо. «Газпром», например, опять не бедствует… — Надо обращать внимание на детали отчетности, которую публикует «Газпром». Колоссальный убыток, который демонстрировался по итогам прошлого года, был связан со списанием большого числа зарубежных активов. Когда происходит списание, растут убытки. Они были отражены в отчетности прошлого года. А с точки зрения операционной деятельности показатели лучше, чем в прошлом году. Удается продавать больше газа и на экспортных направлениях, чем было в 2024 году, и в РФ мы видим, что цены на газ мощно поднялись. — Увеличение объема продаж за счет «Силы Сибири», которая вышла на проектную мощность? — Там несколько направлений. И «Сила Сибири» вышла на проектную мощность, это основной экспортный фактор. Мы увеличиваем поставки нашего газа в страны Центральной Азии — Казахстан и Узбекистан, относительно показателей прошлого года достаточно заметно это делаем. У нас остаются на высоком уровне поставки в Турцию. В полной мере, даже с превышением объемов мы поставляем в Венгрию и Словакию. Поэтому у «Газпрома» лучшие операционные экспортные показатели, чем были в прошлом году. И дополнительная поддержка прибыльности — увеличение цен на внутреннем рынке. И сняты налоги. Прибыльность, естественно, улучшается. «Нас беспокоит устойчивость поставок в Азию» — Есть ли у вас понимание лучшего и худшего сценария для российского нефтегаза? — Я не склонен выстраивать ни апокалиптические, ни оптимистические сценарии. Мир не стоит на месте. Наша экономика тоже адаптируется. В прошлом году наш не нефтяной рост в разы опережал рост сырьевых секторов. — За счет увеличения производства «металлических изделий»… — Конечно. Военная продукция растет, все это формируется. Но мы не живем в статической реальности. Даже если бы не было санкционного давления, от российских нефти и газа постепенно та же Европа уходила. Она уйдет окончательно. Мы уже к этому привыкли. Никаких потрясений нефтегазового сектора не произойдет. — А как же вторичные санкции на наших покупателей? — Больше беспокоит вопрос о сохранении устойчивых поставок нашей нефти в Азию. Китай и Индию. Здесь самый неприятный сценарий, если Индия примет такой политический курс на постоянное и устойчивое сокращение закупок российской нефти. Тогда у нас возникают проблемы. Индия — почти половина нашего нефтяного экспорта. Здесь головная боль у нас может быть. А что касается нефтегазовых доходов бюджета, то даже в энергетической стратегии России в ближайшие годы было запланировано, что будут снижаться. Меняется рыночная конъюнктура, российская экономика функционирует в ожидании того, что нефтяные доходы будут падать. Они и сейчас определяющей роли для функционирования российской экономики не играют. Естественно, они существенные, порядка 25%, но это уже не 45%, как это было еще несколько лет назад.

Читайте также: