Лобов хочет отсудить у Макгрегора 7,5 миллиона: «Я был верным другом, придумал идею его виски, а он ничего не заплатил»

2025-08-06T05:30:00Z — Хотя обещал 5 процентов со сделки.

Артем Лобов. соцсети

Хотя обещал 5 процентов со сделки.

Семь лет назад Конор Макгрегор запустил собственный бренд виски Proper Twelve.

Напиток быстро стал ходовым благодаря раскрутке, которая пришлась на медиамероприятия к бою с Хабибом. Конор светил виски на каждой конференции, угощал им Уайта и самого Нурмагомедова, добился того, чтобы торговый логотип нанесли на канвас октагона. В итоге Proper Twelve в первые же дни запуска получил мощный разгон.

Спустя годы компания оценивается в миллиард, виски мощно продается в США, владельцы зарабатывают большие деньги, но не все в этой истории счастливы. Артем Лобов, бывший лучший друг Конора, ничего с успеха Proper Twelve не получил, хотя заявляет себя автором идеи. В интервью нашему изданию он впервые подробно рассказал о том, как помог Конору запустить этот бизнес-проект и в чем тот его обманул.

«Я проникся историей ирландского виски, все изучил, нашел завод и выбил Конору лучшие условия. Он обещал мне пять процентов, но ничего не заплатил»

«История печальная на самом деле. Я для Конора всегда все делал, у нас были братские отношения, к примеру, каждый лагерь Конор всем всегда платил, но я никогда не позволял взять себе деньги. Мне давали, я говорил: «Конор, нет, ты мой брат, я никогда не приму». Хотя мне деньги нужны были, я не такой миллионер, как Конор. У нас только была договоренность, что если я принесу ему какую-то сделку, то я получу свой процент. И раньше таких проблем не было. У Конора есть интервью с «Матч ТВ», я договорился об этом интервью. И тогда Конор по нашей договоренности должен был заплатить мне 6 тысяч за это интервью. Но он мне заплатил 20 тысяч. То есть он всегда меня поддерживал, давал заработать.

А здесь эта сделка была для меня самая большая в жизни. Откуда эта сделка началась? Я на самом последнем году обучения делал большой проект ирландской компании, которая делает виски. Она называлась Cooley Whiskey Distillery. Раньше было гигантское количество ирландских заводов, которые делали виски, но из-за того, что Англия всегда прикрывала все торговые пути для Ирландии, они убили этот бизнес полностью. И осталось всегда два завода — Jameson и Bushmills. И бизнес считался мертвым, и этот человек, Джон Тилинг, кому принадлежал Cooley Whiskey Distillery, осмелился, когда виски были в самом низу, взять этот бизнес на себя. Для него это было принципиально, потому что ирландский виски — это очень-очень важный продукт для Ирландии. Почему? Потому что, когда война была с Англией, они продавали ирландский виски в Америку за оружие. Чтобы они могли так драться за свою свободу.

Это сейчас на алкоголь смотрят негативно, а в те времена не было антибиотиков, и виски назывался «вода жизни», потому что, если ты порезался, можно было им продезинфицировать. При отравлении желудка, выпил чуть-чуть — помогает. При температуре — обмазался, и она понижается. Очень важный продукт для Ирландии, он им помогал выживать и драться за свою свободу. И Джон Тилинг возобновил прежнюю славу виски. Я делал проект в университете, очень проникся этим продуктом, насколько он важен исторически, я об этом Конору сказал, плюс у меня очень хорошие связи в этой индустрии, так как я сам раньше работал в баре, главным барменом в Президентском отеле. Поэтому у меня были очень большие хорошие контакты. И в тот момент, когда я делал этот проект — он был очень выгоден, потому что продажи виски набирали огромные обороты, а заводов на тот момент было всего шесть. Поэтому для меня не составило труда объехать эти заводы, связаться, договориться об очень хороших условиях для Конора. Я договорился, что сто процентов акций будет принадлежать Конору, он не должен вкладывать ни копейки, ноль инвестиций, а прибыль будет делиться 50 на 50 с заводом. Таких условий ни один известный актер или кто угодно никогда не получал. Это, в шутку скажем, легендарные условия, которые я для него сделал. Он пожал мне руку, сказал: «Артем, пять процентов твои, что бы ни было». И потом так повернулось, что он не захотел мне отдавать. Я пытался с ним это решить лично, все ему показывал, рассказывал, кто что делал, но с каждым разом все хуже и хуже становилось. Думаю, проблема в употреблении им нехороших веществ, не помогло это делу. И в последний раз, когда я с ним разговаривал, он уже просто говорил мне: «Иди на хрен, ты никакого отношения к этому виски не имеешь». — «Как? Ты же мне миллион предлагал». — «Да это я тебе вообще просто так предлагал, никакого отношения к виски ты не имеешь, ничего не сделал». То есть человек или забыл, или просто пытается стереть мои достижения.

«Хочу отсудить семь с половиной миллионов и добиться того, чтобы меня признали сооснователем. Сейчас Proper Twelve оценивается в полтора-два миллиарда»

Я хотел написать книгу по этому поводу, не хотел в суд идти, а написать книгу. Но когда я стал писать книгу, мне нужно было проконсультироваться с адвокатом, потому что я хотел очень серьезные вещи в книгу вставить. Но когда я проконсультировался, он сказал: «Артем, эта книга никогда не выйдет, тебя в судах замучают. Если ты хочешь, чтобы она вышла, ты должен пойти сначала в суд, все доказательства предоставить в суде, и только тогда ты сможешь издавать книгу». И пришлось обратиться в суд.

Иск у меня на семь с половиной миллионов. Деньги — это, конечно, важно, но я хочу, чтобы меня признали сооснователем бренда. Конечно, я все это готовил для Конора, без него это невозможно, поэтому ему и девяносто пять процентов, а мне только пять. Но и без моей работы этой сделки не состоялось бы. Я хочу, чтобы моя работа была признана, а то мне ни денег не дали, ни спасибо, ничего. Хотя бы сказали: «Артем тоже помогал». Но меня просто выкинули на обочину.

Конечно, неприятная ситуация [что отношения с Конором так закончились], я всегда за Конора был горой, все для него делал, был верный друг. Я доказал, что это для меня была не денежная история, я не принимал деньги за кэмпы, хотя они мне нужны были. Но я сказал: «Нет, брат». Я нашел в себе силы отказать, когда мне предлагали 20 или 50 тысяч за кэмп, я показал ему это. Я организовал для него виски, также организовал для него встречу с Владимиром Владимировичем Путиным. Я не просто нахлебник, я помогаю тебе с бизнес-возможностями серьезными.

И даже эта ситуация с Хабибом. Это интервью, в котором меня спросили, было по-русски, я мог легко съехать с вопроса, обойти, но для меня это не вариант был. Хотя Конор никогда бы это даже не увидел, это было по-русски. Это мой брат, мой друг. И неважно, видит ли он это или нет, он должен знать, что я всегда его прикрою и никому в обиду не дам. Когда все так получилось, я даже поверить в это не мог, плюс другие люди, которые в этом участвовали... Менеджер, который мало для этого виски сделал, в основном это была моя работа, а он заплатил ему, тот получил деньги ни за что. А друга, брата своего, ты обделил. Менеджеры получили кто-то по 15, 10, кто-то по 5 миллионов. Один чувак, Одди, Конора менеджер, ему заплатили 4,5 миллиона, и потом Одди судил еще на пять. Ему 10 обещали, а мне, твоему брату, другу, который из ничего эту сделку сделал, самую большую работу проделал... Почему ты меня обидел, не заплатил что обещал? Он пожал мне руку, и когда жал руку, сказал: «Посмотри мне в глаза. Запомни: пять процентов твои. Неважно, что». Слово в слово он так сказал.

Поэтому у меня никакого контракта не было, для меня это рукопожатие круче 20 контрактов. Если бы мне предложили 20 контрактов или одно такое рукопожатие, я бы выбрал одно рукопожатие. Я выставлял сообщения его, где он пишет: «Артем, ты всегда со мной, всегда поддерживаешь в этом виски, в боях. Я о тебе позабочусь». Так мне было приятно это читать, а когда дело дошло до финансов, он меня кинул. Конечно, мне это разбило сердце. Может, когда-нибудь мы сможем с ним договориться, мне уже в голову лезет, что там и менеджер мог ему что-то наговорить. Поэтому я и обратился в суд, чтобы все факты вышли наружу.

Насколько этот виски популярен в Ирландии? Jameson вообще находится в стратосфере, но Proper Twelve по продажам в Америке на втором месте после Jameson. Proper Twelve продается где-то 330 000 ящиков в год, это примерно 120 миллионов долларов в год. Это только в Америке. Его еще не во всех странах запустили даже. Этот виски очень-очень серьезно идет, и сейчас компания оценивается в 1,5-2 миллиарда. Она достигла оценки в миллиард за два-три года после запуска, я предвидел это и называл сделку «миллиардная сделка». С Конором, у нас есть все это в WhatsApp. У меня был с менеджером конфликт, я сейчас по суду не могу все говорить, но он хотел, чтобы Конор подписал бумагу финансовую, которая называется Option, то есть возможность. Это давало право выкупить виски у Конора за определенную сумму. Но только если виски выстрелит. А если не выстрелит, то они не должны Конору ничего. По сути, Конор берет на себя весь риск.

То есть, если бы вискарь облажался, Конор бы ничего не получил, а если бы улетел в стратосферу, как он улетел, то Конор бы получил только определенную сумму. И причем сумма, которую они прописывали, была ниже рыночной. Я, естественно, поднял огромную тревогу: зачем Конор это будет подписывать, почему он не получит даже рыночную сумму? Давайте хотя бы рыночную, сколько будет стоить, столько и получит. И у меня на этой почве начались огромные конфликты с Одди. И то, что у нас с Конором начались конфликты, это Одди что-то начал ему в уши говорить. И проблемы, что Конор не совсем чистый образ жизни вел... Поэтому я очень обижен и расстроен из-за всего этого».

«У меня хотят отжать деньги». Лобов — про суд в России, дружбу с Конором и «Омоновск-сити»

Русский боец хочет отсудить у Конора 30 миллионов долларов. Бывший друг Мака уверяет, что тот самый виски — его идея

«Выбил ему четыре зуба. Он их выплюнул и пошел дальше». Артем Лобов: большое интервью про кулачные бои

Никита Горшенин, «Спорт-Экспресс»

Читайте также: