«ЕС зажат между эффектом от антироссийских санкций и тарифами США»

2025-07-29T21:01:00Z — Экс-глава МИД Австрии Карин Кнайсль — об урегулировании украинского конфликта и просьбах от бизнеса из РФ

Европейские санкции оказали положительный эффект на российскую экономику, заставив предпринимателей диверсифицировать торговые связи и раскрыть свой креативный потенциал, заявила «Известиям» экс-министр иностранных дел Австрии, руководитель центра G.O.R.K.l. СПбГУ Карин Кнайсль. Между тем Европа, по словам дипломата, не только потеряла прибыльный рынок, но и столкнулись с необходимостью выстраивать более сложные бизнес-цепочки. О взгляде европейцев на РФ, новых ограничениях со стороны Брюсселя и возможном завершении российско-украинского конфликта — в эксклюзивном интервью Карин Кнайсль «Известиям».

— Вы опытный дипломат и эксперт в области международных отношений. Одновременно с этим вы на протяжении последних лет изучали Россию. По вашему мнению, какие ошибки европейские политики совершают, взаимодействуя с РФ?

— Я не стала бы называть себя экспертом в российской истории. Я изучала арабский и иврит, долгое время жила в Восточной Азии. Еще два года назад Россия для меня была неизведанной землей. И только после того, как я сюда приехала, я начала лучше понимать язык и говорить на нем. Я читала множество биографий и учебников по истории. Я поражена тем, как многие академики и специалисты по сотрудничеству перестали интересовать связями с Россией.

Я пытаюсь упрекнуть европейских политиков в том, что они очень любят изображать Россию как постоянную угрозу. И это не началось в 2022 году или во время холодной войны. Я не историк, но я думаю, что это уходит корнями в гораздо более далекие времена. Это может быть связано с противостоянием католической и православной церквей. Конечно, это происходило много лет назад, но это сохраняется в сознании.

При этом восприятие РФ отличается в разных государствах Европы — например, в Португалии люди не думают о России. Их интересы где-то в Латинской Америке или в Африке, в Испании. Но в Восточной Европе, в таких странах, как Германия, в балтийских республиках, Польше всё иначе, потому что у них с Россией есть общая история. Они находятся в старой парадигме, где Россия — угроза. Это совсем не ново, но это вернулось в 2022 году. Причем это касается не только бизнеса, который оказался под угрозой, не только военного противостояния, это еще и об отмене российской культуры, академического сотрудничества. На мой взгляд, такого раньше никогда не происходило в других кризисных ситуациях.

Но Россия — большая и богатая страна, которая не может быть повержена военным путем. Я восхищаюсь россиянами и их добротой, дружелюбием, даже когда ты говоришь с немецким акцентом, их любопытством, чего не скажешь о многих европейцах.

Думаю, российская дипломатия приняла правильное решение, сфокусировавшись на сотрудничестве со странами Юга и Востока. Европа и ЕС, к сожалению, не партнеры на данный момент.

— Очевидно, что ЕС планирует вводить новые пакеты антироссийских санкций. В Европарламенте утверждают, что это может происходить каждые три-четыре месяца. Какова вероятность того, что Брюссель сможет сохранить такой темп ограничительных мер?

— 18-й пакет санкций ЕС был одобрен на прошлой неделе после нескольких неудачных попыток его принять, в том числе из-за того, что правительство Словакии было с ним не согласно. Мы замечаем, что эти санкции никого не обходят стороной.

РФ пришлось диверсифицировать своих торговых партнеров, это уже начало происходить в 2014 году. Россия, которая импортировала овощи в обмен на зерно, стала аграрной силой. Со всеми санкциями, введенными в 2022-м, она оказалась вынуждена диверсифицировать свои IT-технологии. Российский бизнес и общество смогли хорошо с этим справиться.

Между тем Евросоюз потерял огромный рынок. Например, у компании Mercedes в России было достаточно клиентов. Но Mercedes сама себя уничтожила, не Россия их выгнала, и теперь они заменены другими, лучшими компаниями.

То, что касается энергетики и других природных ресурсов, Европа сама себя отрезала от прямых бизнес-связей. То есть они всё еще покупают российский газ у Турции или Азербайджана, но прямые поставки больше не происходят.

Они сами поставили себя в неприятную ситуацию — ЕС сейчас зажат между эффектом от антироссийских санкций и тарифами США. 27 европейских экономик испытывают сложности по множеству причин — дорогая энергия, недостаток рабочей силы, миграция и вдобавок к этому еще и тарифы США. Весь этот хаос в ЕС может закончиться драматично.

— Венгерский министр иностранных дел Петер Сийярто заявил, что Будапешт обсуждает с Москвой и Белградом возможность строительства нефтяного трубопровода. По вашему мнению, каковы шансы для успешной реализации этого проекта и могла бы к нему присоединиться Австрия?

— Я не совсем знаю о том, какое решение может принять Австрия, потому что я покинула ее пять лет назад. Исходя из того, что я читаю, я прихожу к выводу о том, что Венгрия смотрит на вопросы энергетики с технической точки зрения, а Австрия — с идеологической. И это нонсенс. Ведь вам нужно предоставлять вашим компаниям и вашим гражданам доступную энергию. Причем речь не о том, что она должна быть дешевой, но люди должны иметь возможность за нее заплатить.

Строительство нефтепровода занимает как минимум пять лет, при этом вы никогда не знаете, что произойдет в будущем, кто будет отвечать за транзит топлива. Кроме того, нефтепроводы всегда требуют больших инвестиций. Венгрия и Словакия сейчас рассматривают все возможные варианты, чтобы обеспечить свое население доступной энергией.

— Еврокомиссия считает, что полный запрет на покупку российского газа, который должен вступить в силу в 2027 году, должен оставаться в силе и после окончания конфликта на Украине...

— Хотела бы начать с того, что от российских компаний я слышу просьбы не снимать санкции, потому что, по их словам, рестрикции подтолкнули их к большей креативности. К примеру, сейчас я живу в Касимове, где производят много кондитерских изделий. И я часто слышу, что санкции помогли их производителям расширить присутствие на российском рынке, потому что многие иностранные предприятия покинули страну. Я видела эту тенденцию и на рынке фармацевтики. Также я видела, как немецкое программное обеспечение было успешно заменено на аналогичное, но из других стран. Рестрикции оказали позитивный эффект на российскую экономику.

Хотя сами санкции на самом деле — это нарушение законов. Европейские бизнесмены не всегда понимают, как этим ограничениям следовать — им нужно ежедневно консультироваться с юристами по этому поводу. Это уже не бизнес, а прохождение через джунгли санкций. Я думаю, что в нынешней ситуации ЕС испытывает больше сложностей, чем РФ.

— Недавно США заявили, что теперь ЕС должен платить за американское оружие для Украины. Этот механизм будет рабочим, по вашему мнению?

— Это большая проблема, потому что это ведет к юридическим сложностям. У Еврокомиссии есть определенные наднациональные полномочия, например, обсуждать международную торговлю, но она не может предписывать национальным властям, где покупать энергию, где покупать оружие, — это суверенные решения.

— Недавно президент США Дональд Трамп сократил крайний срок для урегулирования российско-украинского конфликта до 10–12 дней. Хотя ранее он призывал решить конфликт за 50 дней, в противном случае Вашингтон намерен усилить давление на Москву. Как эта угроза может повлиять на переговорный процесс?

— Я не думаю, что это ускорит процесс урегулирования конфликта. В 2014 году я читала «Белую гвардию» Михаила Булгакова. Я очень люблю Булгакова, но эту книгу было сложно понять. Что я поняла, так это то, что с 1919 года ничего не поменялось. Есть достаточно глубокие корни этого конфликта, его нельзя решить по щелчку пальцев. Трамп, конечно, хочет смахнуть его со своего стола, заняться другими вопросами. Может, он хочет быть лучшим другом России, чтобы строить тут бизнес, но в нынешних обстоятельствах этот вопрос не так легко решить.

Читайте также: