Рубен Дишдишян: любой жанр будет востребован, если кино хорошее

2025-07-28T07:00:00Z — Фильм "Плагиатор", комедия о музыканте, перенесшемся в прошлое, стартовал в российском прокате 10 июля. 12 июля картину представили на спецпоказе в рамках IX фестиваля нового российского кино "Горький fest". Один из продюсеров проекта — Рубен Дишдишян, основатель компании "Марс медиа энтертейнмент", чей опыт включает десятки успешных работ. В интервью с ТАСС Рубен Дишдишян рассказал об изменениях в кинематографической индустрии, международных проектах и о сотрудничестве с Марком Эйдельштейном

— Рубен Левонович, наша с вами встреча состоялась на полях IX фестиваля "Горький fest". В 2022 году вы получили здесь высокую награду за вклад в развитие современного российского кинематографа. Прошло три года. Как изменился фестиваль? И какую роль он играет сегодня?

— Мне очень нравится и сам фестиваль, и город. Нижний Новгород — теплый и атмосферный. Сначала "Горький fest" был локальным, сегодня это серьезная площадка, куда приезжают и мэтры, и молодые профессионалы. Я здесь часто бываю, из девяти лет проведения фестиваля, шесть или семь я присутствовал. И вижу, как он последовательно растет и с каждым годом становится только лучше. Особенно важно, что это действительно хорошая площадка для молодых: они могут заявить о себе, попасть в поле зрения продюсеров. Из года в год я вижу, как повышается уровень фестиваля, и это заслуга программного директора Андрея Апостолова, которому удается собрать сильную программу. Одна из задач таких событий — быть точкой старта. И фестиваль с ней справляется.

— Меняется ли сам репертуар фестиваля? Можно ли по фестивальным фильмам отследить развитие российского кино?

— Однозначно. Изменения заметны и в уровне, и в тематике, и в подходе. Появляются новые тренды, которые идут в ногу со временем в разрезе политики. Безусловно, события 2022 года сказались и на кинематографе. На мой взгляд, чтобы снимать фильмы про СВО, нужно осмысление, должно пройти время. Но фильмы уже появляются. Пока картин, которые бы по-настоящему меня зацепили, нет, но я уверен, они появятся. Мы увидим и "посттравматический синдром", как это было, например, в американском кино после войны во Вьетнаме. 

— Как вы оцениваете текущее состояние киноиндустрии?

— Есть тревожные тенденции. Сейчас переосмысливают политику платформ: раньше они задавали тренды, активно поддерживали кино, а сейчас немного отстранились, поскольку стало меньше финансовых возможностей. То же самое происходит и на телеканалах. Предполагаю, что в будущем возможны и банкротства компаний. С другой стороны, это своего рода естественный отбор, процесс очищения, как я его называю. Те, кто пришел в профессию случайно, уйдут.

— Рост цен на производство тоже вызывает беспокойство?

— Конечно. Мы сталкиваемся с тем, что проект, который раньше стоил, например, 100 денежных единиц, сейчас обходится в 180. А продать его по этой цене уже сложно. Тревожен и рост гонораров, стоимости услуг.

— Сегодня много говорят о совместном кинопроизводстве, в частности с Китаем. Насколько это перспективно?

— Я пока не вижу условий для системного, устойчивого взаимодействия. Разовые истории возможны, но это не тенденция, это не стало системным толчком. К вопросу о разовых проектах, можно упомянуть о "Красном шелке", российско-китайской картине. Нужно посмотреть, как пройдет прокат в Китае, буду рад, если все сложится удачно. Я знаю, что "Газпром-медиа холдинг" активно занимается китайским направлением, Вадим Верещагин много ездил туда. У нас есть один проект в зачаточном состоянии, который теоретически может быть российско-китайским, — экшен о нападении на поезд. Китайские партнеры, которые работали над "Красным шелком", показали в нем заинтересованность. Наши продюсеры сейчас начали с ними переговоры. Если все получится, то это будет и совместная разработка проекта, и китайские и российские актеры будут работать вместе. Но рассчитывать на массовое производство я бы не стал, пока это скорее имиджевые кейсы, чем работающая модель.

— Есть ли у "Марс медиа" проекты, которые могут выйти в международный прокат?

— Мы всегда надеемся, что фильмы, которые мы делаем, будут востребованы не только у нас, и за пределами нашей страны. Перспективы некоторых картин мы понимаем уже на уровне сценария. Например, "Отель у погибшего альпиниста": он очень стильно снят и я надеюсь на его международный успех. Я мечтаю, чтобы он стал киномиром.

Мы отсняли 80% фильма. У нас остался зимний блок, и мы его снимем в декабре (оставшиеся 20%). Там очень сильный актерский состав, молодой талантливый режиссер картины — Александр Домогаров-младший. Судя по тому, что мы видим сейчас, материал получится отличный. Сейчас мы монтируем то, что отснято, и буквально к концу июля будет готова первая сборка. Я бы очень хотел, чтобы у этого фильма было продолжение, но для этого требуется выход в прокат и оценка результатов. Некоторые ребята из нашей команды не хотят продолжать эту историю, но я вижу потенциал. Все будет зависеть от кассовых сборов. Если говорить о недавних проектах, "Плагиатор" также потенциально может быть понят за рубежом, я в этом не уверен, но мы будем пробовать выходить с ним в международный прокат. Но, конечно, прежде всего важно, чтобы он был понят здесь, в России.

— Вы уже упомянули термин "киномир", ранее вы говорили, что создаете собственные киновселенные. Что сейчас в разработке?

— Нашей первой киновселенной будет "Руслан и Людмила". Это наш любимый Пушкин и юношеское произведение, написанное им в 18 лет. Этим проектом занимается режиссер Егор Чичканов, скоро мы перейдем экватор съемок. Мы надеемся, что из этого фильма нам удастся создать киновселенную: для картины создан красивый художественный мир, мы закладываем потенциал для продолжения, уже написана заявка на вторую часть. Отдельно мы разрабатываем сериал "Руслан и Людмила". Мы сделали много технологических решений по этому проекту и не хотели бы ограничиваться одним фильмом, это неправильно с точки зрения бизнеса. Если первая часть будет иметь успех, то мы разовьем историю в сторону второй части и создадим мир, который в дальнейшем уйдет в сериалы и, может быть, в книги. 

Еще одной перспективной работой станет экранизация книги Владимира Обручева "Земля Санникова". Это интересная история, мы сейчас работаем над сценарием. Мир мамонтов, динозавров, наших северных народов хорошо подходит для того, чтобы создать вселенную. У нас в планах то же самое: фильм, продолжение, сериал.

Очень интересен проект по Бажову, "Хозяйка Медной горы", по нашему уральскому фольклору. Екатерина Марвоматис написала отличный сценарий. Мы объединили несколько сказок, сделали мистический, серьезный, "несахарный" фильм. У нас отличный режиссер, который занимается проектом, Владимир Кондауров. Его дебютным проектом была "Пальма 2". Володя показал, что он — Режиссер с большой буквы. Эта сказка будет отличаться от того, что есть у нас: она не страшная, но более серьезная, "на подумать", с мистическим уклоном. Поэтому думаем, что возрастной ценз будет 12+, хотя мы пытаемся сделать его 6+, чтобы подаваться на конкурсы, питчинги. Видим в этом потенциал для вселенной. Я лично верю, что зритель на такое может пойти. Со стороны разных компаний было много "покушений" на то, чтобы взяться за Бажова, но мы купили права и находимся под защитой авторских прав. Если получится, то в следующем году зайдем в съемки.

— Как вы считаете, сказки — это все еще актуальный жанр?

— Безусловно. Сказки востребованы на телевидении, их показывают большие каналы. Они всегда будут нужны маленьким зрителям. Они востребованы и на онлайн-платформах. Но после успеха сказочных франшиз, например, "Последнего богатыря", рынок насытился, и сейчас произойдет фильтрация. Сильные и успешные проекты продолжат жить дальше, а случайные уйдут. Говоря о детском кино, я сторонник того, чтобы в начале был фильм, и если полнометражная картина успешна и привлекла зрителя, то дальше можно развивать историю в виде сериала.

— А Марк Эйдельштейн, коллега Юры Борисова по фильму "Анора", есть ли для него роли?

— У нас есть сценарий фильма о Юрии Левитане, которому более 10 лет. Он долго лежал, сейчас мы возобновили работу над ним. Это будет сильная история. Как мы знаем из истории, Гитлер объявил Левитана личным врагом, на него пытались сделать покушение, и мы бы очень хотели отразить перипетии жизни этой личности на большом экране. В свое время в роли Левитана хотел сняться Константин Хабенский, у него хороший голос, а это очень важная составляющая истории. Но Хабенский не подошел по возрасту — ему уже 53, а в сценарии герою 27 лет. В дримкасте фигурирует именно Марк Эйдельштейн: я бы хотел с ним встретиться, рассказать про проект, узнать, как он на это смотрит. Было бы здорово, если бы он сыграл.

— Кто еще из молодых актеров вам интересен?

— Алена Долголенко, например, мы как раз пригласили ее сыграть Людмилу в нашей киновселенной. Полина Денисова из "Урока", там вообще много талантливых ребят. Мы стараемся отслеживать свежие лица, поддерживать. Это важно.

— Сейчас активно обсуждается тема ремейков советской классики. Например, в производстве у режиссера Жоры Крыжовникова музыкальный ремейк фильма "Москва слезам не верит". Как вы к этому относитесь?

— К этому нужно подходить крайне осторожно. Мы все понимаем, насколько большой пласт отечественной культуры занимает советское кино. В случае с "Москвой" нужно ждать результата, но поскольку за проект взялся человек уровня Жоры Крыжовникова (а он талантливейший, умный, тонкий режиссер), я уверен, что это не будет прямолинейной, классической адаптацией. Конечно, тревожно за Жору, как за создателя, да и за сам замысел, но я очень верю в него.

— Есть ли советские фильмы, которые, на ваш взгляд, трогать категорически нельзя? А возможно, есть и такие, которые вы сами хотели бы переснять?

— Да, есть: "Журавли", "Баллада о солдате", — подобные вечные, в частности, военные фильмы. Они уже есть, и их надо оставить в покое. Но сделать что-то новое, по духу близкое, как, например, "Судьба солдата", я бы очень хотел. Не ремейк, а оригинальный фильм о войне, который затронет сердца. Такие истории нужны, но это всегда сложно.

— Почему? И насколько сегодня востребовано военное кино?

— Кино — это всегда сложно. Достучаться до массового зрителя, тем более с военным кино, очень непросто. Мы рискнули, когда делали "Т-34". Это был военный фильм в развлекательном формате, режиссером выступил Алексей Сидоров, на мой взгляд, огромный талант. Когда мы только запускались, скепсиса было много, но нам удалось достучаться до зрителя: 9 млн человек посмотрели фильм в кинотеатрах. Алексей сумел рассказать историю о героизме наших танкистов, которые бежали из немецкого плена, современным киноязыком. В этом контексте здорово вспомнить и "Воздух" Алексея Германа младшего. Он получился замечательным, сложным фильмом, собрал достойную кассу и успешно вышел в мировой прокат. После "Т-34" мы обсуждали с режиссером варианты продолжения. Было множество идей, но мы не успели, время ушло, это было ошибочно.

— Что сегодня нужно зрителю? Какой жанр наиболее перспективен?

— Как показала практика, если кино хорошее, то неважно, в каком оно жанре, оно будет востребовано. Но если говорить о жанрах, семейное кино сегодня, пожалуй, в числе лидеров. Оно ориентировано на широкую аудиторию: дети, подростки, взрослые. Идеальный сценарий для меня, как для продюсера, это когда в кино идет вся семья. Это и коммерчески выгодно, и душевно оправдано. Но важно делать это качественно, с интересом, на современном киноязыке.

— А как вы оцениваете ситуацию с авторским кино?

— Авторское кино сейчас переживает сложные времена. Зритель, который раньше активно на него ходил, как будто исчез. Я всегда поддерживал и продолжаю поддерживать авторов, потому что это возможность для молодых режиссеров заявить о себе, проявить талант и двигаться дальше. Если мы поддержали молодого автора, я всегда прошу его развернуться потом лицом к зрителю. Метафорически, конечно. Но важно спросить себя, готовы ли вы на это. Кто-то говорит "да", кто-то — "нет". Но нужно понимать, что диалог с аудиторией важен, будь то зрительский фильм-катастрофа или авторский этюд.

— Сегодня активно обсуждается тема искусственного интеллекта в кино. Как вы к нему относитесь?

— Искусственный интеллект действительно развивается с огромной скоростью. Он уже проникает во все сферы жизни, и в кино тоже. Как именно — пока никто до конца не понимает. Мы вместе с Александром Цыпкиным сейчас делаем проект на эту тему. Сюжет такой: у героя умирает любимая жена и он создает ее цифровую копию. В процессе он начинает узнавать много неожиданного о ней. Это будет интересный, необычный проект. Над сценарием работают Екатерина Мавроматис и Владимир Кондауров.

— Есть ли опасения, что ИИ может заменить сценаристов?

— Думаю, бояться пока не стоит. Вряд ли человеческий мозг, чувства, тонкости души, вложенной в сценарий, что-то заменит. Да, ИИ будет влиять, и да, его возможности огромны. Но сценарист как личность вне конкуренции.

— А дипфейк? Насколько, по-вашему, это этично?

— Очень осторожно к этому отношусь. У нас есть один проект, где, возможно, по ряду причин придется использовать дипфейк. Но, на мой взгляд, это требует предельной деликатности.

— Как вы относитесь к воссозданию с помощью технологий актеров, которые уже ушли?

— Сложный вопрос. Я знаю, что, например, Константин Эрнст экспериментирует с этим. Но лично для меня это тревожно. Возможно, кто-то сумеет сделать это действительно тонко и бережно. Но я бы сам на такое не пошел.

Читайте также: