Опергруппа писателей Балтийского флота. Подвиг Кронштадта глазами военкоров

2025-07-25T05:15:01Z — "В любое время дня и ночи из боевого штаба следует указание: "Открыть огонь", — писал о первых блокадных днях в Кронштадте военкор Всеволод Азаров. Он вместе с писателями Всеволодом Вишневским и Александром Кроном входил в оперативную группу писателей Балтийского флота. Именно они сообщали всей стране о подвигах балтийских моряков, участвовавших в обороне Ленинграда. В преддверии Дня военно-морского флота рассказываем, каким они увидели и отразили этот подвиг в своей военной летописи

19 сентября 1941 года 15 "юнкерсов" впервые сбросили бомбы на Морской завод и госпиталь в Кронштадте. Город-порт ожидало еще 243 авиационных вылета врага, 6 тыс. погибших мирных жителей, 38 тыс. снарядов. Гитлер приказал "сровнять Кронштадт с морем". Из района Стрельна — Петергоф шли нескончаемые бомбовые удары. Люди спасались и получали еду летом по морю, а зимой — по Малой дороге жизни, связывавшей с Ленинградом Кронштадт, Ораниенбаумский плацдарм, острова Сескар и Лавенсаари...

Всеволод Вишневский — "Раскинулось море широко"

Всеволод Вишневский родился в 1900 году в Санкт-Петербурге в семье инженера и акушерки. В 1914-м, не окончив гимназию, он ушел добровольцем на Первую мировую, а во время Гражданской войны присоедился к большевикам и крепко связал себя с морем: воевал в составе Волжской военной флотилии и дивизиона сторожевых катеров в Новороссийске.

Вернувшись в Петроград после Гражданской войны, он создал литературную группу "Алые вымпела", ставил пьесы, прославившиеся на всю страну, и печатался в газете "Красный Балтийский флот". Совсем скоро ему пригодятся все эти навыки в страшном для страны и людей испытании.

25 июня 1941 года Вишневский прибыл в Таллин, чтобы помогать солдатам Балтийского флота, спешно эвакуировавшегося в Кронштадт и Ленинград. Писатель Николай Михайловский вспоминал: "Представьте себе обстановку тех дней. Бои идут у городских застав. Снаряды рвутся на улицах. Каждый день в 18 часов с немецкой пунктуальностью на город летят стаи фашистских бомбардировщиков. Отдельные самолеты прорываются, в небе не затихают воздушные бои. Взрывы бомб. Вспыхивают пожары…"

Вишневский все три блокадных года возглавлял оперативную группу писателей Политуправления Балтийского флота — она была создана по его инициативе осенью 1941 года.

"Вишневский рассуждал трезво: после понесенных коллективом морских писателей больших потерь возникла железная необходимость действовать централизованно. Ленинград, Балтика должны говорить со всей страной. Военный совет и Политуправление КБФ согласились с доводами Вишневского", — вспоминал Всеволод Азаров.

Вишневский связал каждого корреспондента, входившего в группу, с определенными боевыми соединениями, участками фронта, воинскими частями. Требовалось не только выполнять задачи командования по написанию очерков, брошюр, листовок и фельетонов, высмеивающих врага, но и системно освещать жизнь этих боевых соединений во флотских многотиражках — "Гангут смеется", "Красный Балтийский флот", "На страже", "Балтиец", "Дозор", "Ленинец", "Залп балтийцев".

"Военкоры работали не для себя, не для журналистики, а для флота и его задач", — отмечает старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН и Музея обороны и блокады Ленинграда Дмитрий Асташкин.

Вишневский ездил в армию к бойцам, писал передовицы и послания, новости, репортажи, проводил митинги. "Правда" просит дать очерк (к Ленинскому номеру) о Ленинграде. Дам. Усталость…" — такими записями пестрит его дневник, "летопись" Великой Отечественной, состоящая из 57 тетрадей. А сколько их погибло в пути?

Друг о друге военкоры зачастую читали в советских газетах. "Иногда наши близкие со страниц центральных газет узнавали о том, что мы живы", — отмечал Азаров. Голодные, иногда они шли через морозный Ленинград, чтобы передать рукопись в редакцию. Удавалось пользоваться и военными каналами.

Асташкин отмечает: "Журналисты, которые были в системе Политуправления Балтийского флота, широко использовали военные телефонограммы, радиосообщения для своей работы. Передача информации шла в зашифрованном виде по наиболее оперативным каналам: радио, телефон. Средства печати и копирования, фотооборудование переправлялись кораблями как часть общего груза".

При этом в основном "материалы передавались в бумажном виде, в крайнем случае по телеграфу — краткие сводки боевых действий. Радиоэфир никто в боевых условиях старался не загружать", — уточняет младший научный сотрудник Музея обороны и блокады Ленинграда, капитан 1-го ранга запаса Игорь Горелов.

Иногда командование назначало группе коллективные задания. Военные корреспонденты, словно вновь становившиеся литераторами, сочиняли пьесы. Вишневский вспоминал: "Год [1942-й] был тяжелый: осенью ожидался штурм города после падения Севастополя. В это время я написал (совместно с Кроном и Азаровым) музыкальную комедию "Раскинулось море широко". Ее поставил 7/XI-42 [7 ноября 1942 года] единственный театр города: "Музыкальная комедия".

Пьеса "Раскинулось море широко" — оперетта, раскрывающая героические образы моряков Кронштадта. Ее фабула взята из жизни — Вишневскому ее сообщили разведчики штаба Балтийского флота. Кульминация действия — в освобождении разведчицы Елены, которая, отправившись на боевое задание из Кронштадта, попала в плен врага. Освободили ее моряки-краснофлотцы с катера "Орленок".

"Эта девушка на самом деле была. Она не вернулась… Единственно, что я позволил себе как писатель, — это возвратить героиню живой в Ленинград", — вспоминал Вишневский.

Военкоры написали пьесу в кратчайшие сроки, за две недели, не отрываясь от фронтовой работы в Политуправлении, в маленькой комнате Вишневского и его жены на Петроградской стороне. "Вечером хорошо работали над пьесой. Свеча догорела, — стали жечь шнурки от ботинок…" — записал Вишневский в своем дневнике 5 сентября 1942 года.

Премьера состоялась, "После второго акта — овации". В осажденном Ленинграде оперетту сыграли еще 168 раз, в Российской национальной библиотеке сохранилось много театральных афиш с ее названием. Крон говорил, что их пьеса должна была отразить "ту жажду активных действий на море, жажду подвигов, которой жил в те дни весь наш флот". И она с великой силой отразила ее. Ленинградский солдат Виктор Филиппов писал после войны: "Приподнятое песней настроение много значит на войне для солдата. Оно сродни высокому боевому духу. Помню, какое "взлетное" впечатление произвела на нас оперетта "Раскинулось море широко".

Всеволод Азаров — "Кронштадт ведет бой"

Всеволод Азаров родился в 1913 году в Одессе в семье врача. С детства писал стихи, любил море и Пушкина. "Море, первые прочитанные пушкинские строки сочетались в моей душе с жизнью возрожденного южного города", — вспоминал Азаров.

В 1930-е годы окончил филологический факультет Ленинградского университета, вступил в Литературное объединение Красной армии и флота, работал редактором, публиковал стихотворения. Уже тогда в его творчестве доминантой стали "антифашистская тема… и перекличка двух морей — Балтийского и Черного".

В годы советско-финской войны Азаров добровольцем пошел на Военно-морской флот, стажировался на "неправдоподобно огромном" линкоре "Марат", познавал дело военкора, сочинял марши, песни, трудился в редакциях ленинградских газет и журналов.

Началась война. "Теперь то, что писалось в первых опубликованных в 1930 году строчках [стихотворений] , стало жестокой действительностью", — вспоминал Азаров в автобиографическом очерке "О себе". Он тоже с началом войны прибыл в Таллин, освещал эвакуацию Балтийского флота, затем присоединился к оперативной группе писателей. В наградных листах сказано, что неотлучно бывал на военных аэродромах. Вишневский писал в дневнике: "Азаров "терпит", отощал, спотыкается от слабости и близорукости, ему очень трудно. Бодрю их…"

Азаров и другие военкоры работали на износ не только в силу тягот и лишений блокады. Сама информация, от которой зависели десятки жизней, вынуждала их действовать быстро, несмотря ни на что.

Дмитрий Асташкин объясняет это так: "Журналисты из оперативной группы писателей отправлялись в части и соединения. Собирали материал и часто там же создавали статьи, очерки, оттуда же по военным каналам связи отсылали их в газеты, на радио. Выполнив свой план, журналисты на очень короткое время возвращались, отчитывались перед Вишневским. А затем снова отправлялись туда, где [воинские] части выполняли боевые задания".

Дочь Азарова Людмила, сегодня профессор Петербургского электротехнического университета, рассказывает о боевой службе отца: "Сколько я себя помню, отец всегда очень плохо видел, у него была сильнейшая близорукость, во время блокады зрение почти пропало. А человеком он был очень деятельным, много ездил, встречался с героями своих книг, руководил флотским литературным объединением "Путь на моря", которое теперь носит его имя".

В один из блокадных вечеров, выполняя задание Политуправления, Азаров прибыл на аэродром минно-торпедной авиации Балтийского флота, которым командовал полковник Евгений Преображенский.

Михайловский вспоминал, что произошло дальше: "Верный своему долгу, он [Азаров] с ходу пустился собирать материал. Летчики рассказывали о себе скупо, нехотя, и когда в очередной раз он обратился с вопросом к Герою Советского Союза А.Я. Ефремову, тот сумрачно ответил: "Да что там говорить. Сам слетай — тогда все узнаешь". Азаров, худой, ослабевший от голода, полетел громить нацистов, сев с другим пилотом в кабину загруженного бомбами самолета "ДБ-3ф". Так Азаров собирал материал для своей военной корреспонденции. Но общался он не только с летчиками — общался и с подводниками.

В очерке "Командир С-7" Азаров рассказал о героизме экипажа подводной лодки С-7, в особенности ее командира Сергея Лисина. Экипаж совершил пять боевых походов в первые, самые сложные годы войны.

Во время четвертого похода, в августе 1942 года, за 38 ночей нахождения в Балтийском море С-7 уничтожила четыре немецких транспортных корабля, перевозивших 31 тыс. т грузов. Экипаж удостоился государственных наград, а командир — звания Героя Советского Союза. Во время пятого похода, в октябре 1942 года, С-7, преодолев противолодочные заграждения, была уничтожена финской подводной лодкой. Из 46 членов экипажа в живых осталось четыре краснофлотца, среди которых был и Лисин. Их взяли в финский плен.

Осенью 1944-го, когда Финляндия вышла из войны, Лисин, освобожденный советскими солдатами, прибыл поездом в Ленинград. "Вернулся человек, которого не сломили плен, голод, кто оставался до конца тверд и верен присяге…" — написал Азаров в очерке про С-7, позднее признавшись: "Война дала нам, ее газетчикам, редчайшую возможность братского общения со своими героями…"

Александр Крон — "Из балтийских дневников"

Александр Крон родился в 1909 году в Москве в семье композитора. Во время Первой мировой и Гражданской войн содержался в школе-колонии: родители не могли его обеспечивать. Окончив школу, поступил на историко-филологическое отделение МГУ, в 1930-е годы писал пьесы.

"Основной упор в своих пьесах Крон делает на психологическом углублении характеров и драматически дей­ственном, отчетливом изображении конф­ликтов", — считал немецкий славист Вольфганг Казак. Этот дар пригодился Крону и в блокадные дни, когда он работал редактором в газете соединения подводных лодок "Дозор", размещавшейся на городской плавбазе "Иртыш".

С краснофлотцами он переживал налеты сотен вражеских самолетов, участвовал в военно-морских операциях вместе с Вишневским и Азаровым — в оперативной группе писателей.

"Был Крон. Признается в усталости… Говорит об апатии", — не раз отмечал в дневнике Вишневский. "Рассказы о подводниках" Крона печатались и передавались по радио, вдохновляя защитников Ленинграда.

"За последние 11 месяцев войны группа написала более 200 печатных листов, более 40 писателей пришло на Балтику. Мы потеряли на текущий момент половину писательских кадров . Писатели Балтики подтвердят свою готовность до конца разделить с Балтфлотом его боевую работу", — цитирует Игорь Горелов выступление Вишневского 30 мая 1942 года о промежуточных итогах деятельности оперативной группы писателей.

Один из "Рассказов о подводниках", написанных Кроном, — о командире подводной лодки Б-2 Израиле Быховском. Выполняя задание в Балтийском море, Б-2 погружалась под воду на 20 часов, всплывала опять — и отражала атаки самолетов врага. Во время очередной атаки пуля разбила перископную трубу, осколок которой навылет ранил Быховского.

"Вам, вероятно, попадалось в сводках Советского информбюро коротенькое сообщение об Н-ской лодке, потопившей лучший германский танкер? Он горел среди ночи, как гигантский факел. Командир видел это сам. Он смотрел в перископ, а механик и старшина осторожно поддерживали его за плечи", — писал в конце рассказа Крон, словно обращаясь к ленинградцам.

В 1972 году, в предисловии к изданию своих избранных сочинений, Крон признался, что до войны был далек от журналистики: "Несколько театральных рецензий, опубликованных в предвоенные годы, — не в счет. Война заставила меня пройти ускоренный курс газетных наук…" И, освоив на войне журналистику, он продолжал бить врага своим художественным методом.

Дмитрий Асташкин подчеркивает: "Все они [военкоры] стремились оттачивать стиль . Чтобы трогать за душу, необходим был поиск стиля, не просто рутинное выполнение информационных задач, но еще и поиск собственного "я" в тексте".

Эта мысль созвучна словам Вишневского в блокадных дневниках: "Положение писателя двойственно: он — и военнослужащий, и творческий работник. Многое зависит от уровня писателя, его такта, личных качеств".

Крон, талантливый драматург, общаясь с защитниками Ленинграда, схватывал их человеческие страдания, надежды, мечты. Многие герои его сюжетов и репортажей погибли. Но ленинградцы, читая сообщения Крона, оставляли их в своем сердце. Сохраняла их и сама история.

"Стихи, очерки об отличившихся краснофлотцах легли впоследствии в основание книг и романов об этих славных и грозных днях", — говорит Горелов.

Осенью 1941 года Крон познакомился с Александром Маринеско, будущим Героем Советского Союза, который тогда командовал небольшой подводной лодкой М-96. Маринеско считается одним из самых результативных советских подводников в годы войны. 30 января 1945 года он, командуя подводной лодкой С-13, со своим экипажем уничтожил тремя торпедами военный лайнер "Вильгельм Густлофф", на котором находилось 900 нацистских офицеров и матросов. Это был последний крупный резерв немецкого флота. И таких подвигов Маринеско совершил около десяти.

Повесть "Капитан дальнего плавания" — последнее произведение Крона, опубликованное уже после его смерти, в 1984 году, — посвящена личности Маринеско. Адмирал флота Иван Исаков считал, что "атака века", осуществленная Маринеско на С-13, потрясла нацистов, в том числе и самого Гитлера. Вместе с героем повести, замечали многие, словно ищет "справедливость, правду и добро" сам рассказчик.

"Александр Иванович много раз говорил мне, а однажды написал в письме, что не считает себя героем. Больше того, никогда даже в детстве не стремился им стать. Пределом его мечтаний с самых ранних лет было стать капитаном дальнего плавания. Он и стал им…" — признавался Крон.

Андрей Смирнов

Читайте также: