Крепостных было мало, а землю делили на всю родню: как жилось дворянам в дореволюционной Уфе

2025-07-21T02:20:00Z — Оказывается, в роскоши они не купались

В XVIII–XIX веках Уфа считалась одним из самых дворянских городов Урала (если не всей Российской империи). Среди местных дворян были основатели уфимского острога, переселенцы, выкупившие земли у башкир, потомки русских и польских дворян, татарских и нагайских мурз, многочисленные «новые» дворяне, дослужившиеся до высоких чинов. Многие из них при этом не владели имениями, большими состояниями и даже крепостными, а основным источником доходов была военная или гражданская служба. UFA1.RU изучил научные статьи, исследования и монографии, чтобы узнать больше об их жизни и быте. Жили небогато По сведениям известного уфимского историка Булата Азнабаева, усадьбы уфимских дворян начала XVIII века, живших в основном за счет жалования и того, что давали земельные наделы, были довольно скромны и мало чем отличались от дворов зажиточных стрельцов или подьячих. Чаще всего на участке были две-три постройки, и даже ограду ставили не всегда. Обычно имелись изба, сени и клеть, причем хозяйственные помещения могли быть соединены с жилыми. Часто встречались бани, а сами дома, как правило, были высокими, стоящими на фундаменте или подклете (цокольном этаже или погребе). Бывало, что «белые» горницы с печами и трубами соседствовали с «черными» избами (то есть топившимися по-черному), так как при всех неудобствах такие печи были экономичнее. В устройствах дворов и домов начала XVIII века было минимум новшеств, и лишь к тридцатым годам усадьбы дворян в Уфе начали выделяться на общем фоне: стали чаще строить по несколько жилых домов, людские избы для обслуги, поварни и конюшни. Эти перемены объясняются прибытием в Уфу чиновников и офицеров Оренбургской экспедиции в конце 1734 года, многие из которых покупали тут дома и перестраивали их на столичный манер. Положение уфимских дворян в 1735 году глава экспедиции Иван Кириллов описывал так: «И из лучших уфимских дворян половина не сыщется, которые были бы не лапотники», то есть не были бы очень бедны. С середины XVIII века дворяне среднего достатка из центральных губерний России стали активно переселятся в Оренбургско-Уфимский край, дешево покупая обширные земельные угодья у башкирских вотчинников и старинные дворянские владения вблизи Уфы. На эти огромные участки они переводили своих немногочисленных крепостных, рассказала UFA1.RU краевед Янина Свице. К середине XIX века, после разделов имений между многочисленными детьми, внуками и правнуками, многие уфимские дворяне-помещики стали мелкопоместными. Пореформенный период после отмены крепостного права в 1861 году стал наиболее тяжелым дня них временем. Тогда многие обедневшие дворяне «омужичивались», то есть начинали вести полукрестьянский образ жизни, и были вынуждены идти на скромно оплачиваемую службу. Этот процесс подробно исследовал уфимский историк Михаил Роднов в книгах «Дворянская усадьба Уфимского уезда второй половины XIX века» и «Уфимские дворяне-помещики на закате Империи». Как иронизировал современник, отличить помещицу от крестьянки иногда можно было только по тому, «выглядывала ли из окна дома женщина в чепце или в платке». Так, полностью «омужичилась» деревня Лопатино (ныне это север Орджоникидзевского района Уфы), владение фамилии Лопатиных. Жившие возле Уфы дворяне Вавиловы постепенно тоже замкнулись в более низком сословии, к чему привели непрерывные брачные связи с крестьянками и мещанками, указывал Роднов. Мир мелкопоместного дворянства значительно размывался такими мезальянсами. Но бывали и случаи, когда выходцы из более низких сословий оказывались достаточно предприимчивыми, чтобы привести семью к процветанию, как, например, дьяконская дочь Анна Подашевская, развивавшая сельскохозяйственный бизнес мужа-дворянина. Небольшая часть дворян, впрочем, смогла приспособиться к новым экономическим реалиям и образовать крупные сельскохозяйственные предприятия, как, например, князья Кугушевы, о которых мы еще вспомним. Уфимские дворянские семьи, отмечала в своих исследованиях краевед Ольга Титова — прямой потомок многих известных уфимских дворянских родов, были большими, но детская смертность оставалась высокой. Вопреки расхожему представлению, зачастую они не могли позволить себе жить в постоянной праздности. Женщины занимались домом и детьми. В Мариинской женской гимназии, где учились дочери многих уфимских дворян, помимо прочих предметов преподавали, например, премудрости ведения домашнего хозяйства. Местная специфика, рассказала Свице, была связана с тем, что Уфа являлась важнейшим административным центром. Здесь находилось огромное количество чиновников с семьями, дворовыми и прислугой, при этом купечество было достаточно малочисленным и стало развиваться лишь после строительства железной дороги в 1888 году. Любили театр и боялись горячки Основным развлечением местных дворян, помимо чтения книг, было посещение театра. В исследованиях Титовой приводится отрывок письма, написанного шестнадцатилетней ученицей Мариинской женской гимназии своей подруге, в котором она сетует по поводу того, что ей запретили ходить на спектакли. Смешно, но обидно. Знаете ли, запретили ходить на спектакли. Вот не ожидала, что за один-два месяца до выпуска услышу эту новость. Гадко делается на душе, через месяц всё можно, а теперь иди, спросись, можно или нет! Ну, бывайте, здоровеньки… Веселитесь за нас. ученица Мариинской женской гимназии В одной из наших прошлых статей мы приводили выдержки из дневника уфимского чиновника XVIII века Михаила Ребелинского, который рассказывал о зимних забавах горожан, например о катании с горок. День был самый прекрасный, в который каталось весьма много людей. В том числе и господа, где с ними был и я, а равно и купцы с сильной стрельбой! Михаила Ребелинский Любило уфимское дворянство и путешествия — многие ездили внутри страны, особенно популярным направлением был Крым. Передвигались по железной дороге. Из путешествий непременно отправляли открытки с видами города, такой вот был аналог магнитов, которые современные туристы везут домой в качестве сувениров и вешают на холодильники. Титова приводит и фрагмент письма дочери мирового судьи Дмитрия Нагаткина уфимской дворянке Зинаиде Губской, датированное октябрем 1910 года. Вере Дмитриевной посчастливилось побывать за рубежом, в Карлсбаде, но, похоже, там она заскучала по родным местам. Дорогая Зина! Поздравляю тебя с днем твоего ангела и желаю всех благ… Думала этот день быть у тебя, да вот задержалась здесь, но всё же, вероятно, уже скоро лично смогу тебя поцеловать. Хорошо здесь, тепло, целый день открыто окно, а в летнем костюме жарко на солнце. Розы и другие кусты обильно усыпаны цветками, а всё же тянет домой, в Уфу, к своему очагу… Вера Нагаткина Здоровье заботило многих дворян. Например, боялся заболеть после непогоды уже знакомый нам Михаил Ребелинский. День был холодный, так что грязь почти ничуть не растаяла. Наши ходили к празднику, к Покрову. Новостей не было. Я ждал лихорадку, однако не приходила. Михаил Ребелинский В 1812 году он же писал о смерти своего 21-летнего «любезного сына Михаила Михайловича», скончавшегося после восьми дней горячки. А вот что почти век спустя, в 1910 году, писала о здоровье детей вышеупомянутой Зинаиде Губской ее дочь Нина: Дорогая мамочка. Наконец-то моя Галюша начала походить на себя. На лице почти что ничего нет, вид вялый. На головке еще много болячек, хотя начинают уже [проходить]. Если бы ты знала, как я устала за болезнь ребят, ведь извелась вся. Я совсем не спала, разумеется, и некогда было думать о сне. Галинка очень мало похудела, а Сонюшка имеет ужасный вид. Мне кажется, что ее необходимо везти летом куда-нибудь в деревню. Ну, пока, всего хорошего… Нина Губская Банкротились и поддерживали революцию О быте уфимского мелкопоместного дворянства до отмены крепостного права рассказывал в своем очерке «Святки» писатель Михаил Михайлов, родители которого были дворянами. Он описывал, как в десятилетнем возрасте гостил у бабушки в Кирилловке, во владениях их старинного княжеского рода. 72-летняя родственница писателя, к тому моменту уже овдовевшая, жила в своем имении скучно и однообразно в окружении трех девушек-воспитанниц и «многочисленной дворни», включая «нянюшку, которая решительно никого в доме не нянчила», а выступала в роли экономки, дворецкого, нескольких горничных и приходивших крепостных. Все мы еще до рассвета поднимались с постелей, все, начиная с самой хозяйки и оканчивая последним членом многочисленной дворни; по всему дому начинали трещать и щелкать затопленные и затапливаемые печи; бабушка, успев прежде меня и своих воспитанниц умыться, одеться и богу помолиться, садилась, как водится, с ножками на свое обыкновенное место — на мягкий диван; перед нею ставили шумный самовар и две свечи, и, приготовив чай, она ждала нас… Михаил Михайлов Писатель вспоминал, как дома у бабушки пил чай с густыми сливками, ел сдобные лепешки, слоеные пироги, варенье разных сортов, пастилу, орехи, изюм, мед. Когда не ели, занимались домашними делами, бабушка с воспитанницами вязали и вели беседы. Днем, конечно, и спали, а к вечеру приносили самовар, гранпасьянс и рукоделия. Все снова разговаривали, играли в карты. День часто заканчивался такими словами: — А не пора ли ужинать? — Пора. Следовательно, пора и спать. Вот и еще денек прожили — и слава богу! Михаил Михайлов Жизненные пути уфимских дворян складывались совершенно по-разному. Вот, например, Алексей Стобеус из Таптыково, сын действительного статского советника, бывшего губернского предводителя дворянства Виктора Стобеуса, покатился по наклонной после смерти отца в 1876 году. Считалось, что он «прокутил богатство», полученное в наследство, и так часто нарушал закон, что в итоге его лишили дворянского титула и даже выслали в Сибирь, откуда потом все-таки вернули по милости Николая II. В советской прессе про него даже писали такие стихи: С утра пил водку он «до змея», А к вечеру и «до слонов»; Работать вовсе не умея, Достиг за что-то он чинов… газета «Большевик» за 23 декабря 1919 года А вот, например, губернский предводитель дворянства Алексей Кугушев, сын старого князя, «начитавшийся книжек и мечтавший о прогрессе», разорился по иной причине. Он выкидывал огромные деньги на технику и различные инновации, затыкая финансовые дыры кредитами под залог имений в Подлубово и Бекетово. У него в хозяйстве, например, имелся трактор, в 1912 году туда даже приезжала специальная экскурсия уфимских агрономов. Как бы то ни было, рассчитаться по кредитам Кугушев не смог. В то же время его брат Вячеслав богатства не промотал и экономически у него всё было хорошо. Роднов намекает на то, что деньги Алексея могли пойти на помощь подполью. Вячеслав Кугушев поддерживал большевиков, известный революционер Александр Цюрупа даже был у него в имении управляющим. Он мог контролировать финансовые потоки и в имении Алексея Кугушева. Из уфимского дворянства вообще вышло и немало революционеров. Например, в семье Кадомцевых три брата и сестра стали участниками антиправительственной борьбы, у себя дома они принимали даже Ленина с Крупской. Отец Самуил Кадомцев, по воспоминаниям одного из сыновей, был человеком образованным, писал стихи, а еще у него «сквозило нежное чувство к Пугачеву и Разину». В столе у него лежали три довольно толстых тетрадки в коленкоровых переплетах. Он не раз читал стихи матери и нам. Кроме того, отец говорил нам, что он переписывался с Некрасовым и печатал стихи в «Современнике». Эразм Кадомцев По его словам, отец знал русскую литературу, «особенно народную», знакомил с ней детей, читал им на старославянском «Слово о полку Игореве». Революционную деятельность вели и потомки уфимских дворян Осоргиных, имение которых с середины XVIII века находилось под Уфой в деревне Осоргино. Так, писатель и журналист Михаил Ильин, печатавшийся под псевдонимом Осоргин, был активным членом партии эсеров, отметила Янина Свице. Его двоюродная сестра, большевичка Мария Резанцева, вышла замуж за Александра Цюрупу, а еще одна, Людмила, стала женой Алексея Свидерского. Другие кузины-дворянки Михаила Осоргина также были революционерками, дружили с Крупской и Лениным. Одним словом, дворяне в Уфе были людьми очень разными. А посмотреть, как выглядел город до революции, можно в нашем отдельном материале.

Читайте также: