«Никто не любит». Где мигрантам запретили работать врачами и таксистами?

2025-07-06T21:01:00Z — В этой стране большая нехватка рабочей силы. Но, несмотря на это, республика выдвигает серьёзные условия для гастарбайтеров, желающих попасть на её территорию. Может ли Россия что-то заимствовать из её опыта?

Бизнесмен Олег Ким (этнический кореец), переехавший в Южную Корею из Ташкента, пытается подхватить лапшу железными палочками, но она у него постоянно выскальзывает. Он со вздохом берёт вилку. «Чёрт. Так и не привык». Олег недавно получил южнокорейское гражданство. Пятнадцать лет назад он прилетел на историческую родину как трудовой мигрант, работал под Пусаном на фабрике по производству автомобильных шин. «Адские были условия, — вспоминает он. — Смена — 8 часов в день, но, по сути, я работал 12. Однако, и зарабатывал отлично — если переводить в нынешние рубли, 200 тысяч в месяц, для Узбекистана — безумные деньги. Во всём ужимался, копил, чтобы открыть фирму. Вместе со мной толпы нелегалов пахали — из Вьетнама, Бангладеш, Индонезии. Приехали под видом туристов, и остались». Удивительно, но все таксисты, которых я встречал в стране — корейцы, среди официантов 90 % тоже корейцы, кассиры в супермаркетах, служащие отелей, водители автобусов — граждане Южной Кореи либо этнические корейцы. Как у нас (или как в Европе и США), мигрантов в любой сфере не встретишь — определённые профессии зарезервированы исключительно для своих граждан. Однако, в то же время, нехватка рабочих рук в республике катастрофическая. Интересно, есть ли в подобной политике то, что смогла бы скопировать и Россия?

На Техасской улице Пусана расположена уйма узбекских закусочных и ресторанов. Везде меню на русском, хотя плова с бараниной нет — только с говядиной. Готовят и самсу, и шашлыки — правда, к качеству у посетителей претензии: «Не так вкусно, как в Узбекистане». Здесь же находится русский магазин, где значительная часть продуктов — халяль, предназначена для употребления мусульманами: покупатели в основном узбеки. Недалеко от Пусана имеется целый «анклав» с узбекским населением — городок Кимхэ, напоминающий скорее район Ташкента. Сейчас в Южную Корею переехали около 100 тысяч гастарбайтеров из Узбекистана, и их число постоянно увеличивается. Долгие годы квота для мигрантов оставалось неизменной, выдавалось только 49 000 рабочих виз в год. Сегодня рождаемость в Корее — самая низкая в мире, население стремительно стареет, и в 2025-м в республику смогут попасть уже 130 000 мигрантов. В целом, в этом году вышли серьёзные «послабления» — раньше гастарбайтерам запрещалось переезжать в другие районы страны (какой город выбрал, там всегда и работай), теперь перемещения разрешены. Так же, позволили устраиваться на должности официантов (и я уже видел в ресторанах официантов из Бангладеш) и сортировщиков в логистических компаниях. Прежде мигранты могли работать лишь на кухне и в «подсобке», чтобы их не видели посетители общепита, и заниматься погрузкой и разгрузкой, но не сортировкой.

— Я понимаю, что без трудовой миграции не обойтись, — полагает владелец кафе в Сеуле Пак Ин Ёль. — Это нормально, если иностранцы приезжают работать в строительстве, сельском хозяйстве, да ту же посуду мыть в ресторанах — редко какой кореец туда пойдёт за любые деньги. К сожалению, на тяжёлый физический труд у нас найти желающих очень сложно. Например, на сборе урожая арбузов можно заработать 3 800 долларов (300 тысяч рублей — Авт.) в месяц, но корейцы туда не стремятся, там спину надорвать можно. Но я считаю, это в порядке вещей, если такси водит кореец, доктор в больнице, лечащий меня — кореец, и кассир в супермаркете — кореец. Вы назовёте меня националистом? Нет, это не так. Действительно, я нанимаю в своё кафе официантов только корейской национальности. Почему? Причина проста — я хочу дать людям из своей страны работу с нормальной зарплатой. Считаю, что наш бизнес в первую очередь должен заботиться о рабочих местах для собственных граждан, а не желать сэкономить деньги на чём угодно. Я понимаю — дела обстоят плохо. Но лучше платить своим гражданам больше, чем завозить дешёвую рабочую силу. И так считаю не только я, а все мои друзья и соседи. Иначе, в один прекрасный момент, хозяевами обстановки у нас станут мигранты, как сейчас происходит в Лос-Анджелесе.

Этнический кореец Александр Цой, приехавший в Южную Корею из Узбекистана, поясняет — узбеки стремятся в Сеул, поскольку в столице легче заработать 150-200 тысяч рублей в месяц. Расходы тоже приличные. «Лично у меня 26 000 рублей уходит на съём небольшой квартирки в 100 км от Сеула, 9 000 рублей — обязательная страховка, ЖКХ зимой 14 000 рублей, летом — в два раза меньше. На еду вдвоём с любимой уходит 58 000 рублей в месяц. Жизнь дорогая, конечно, но узбеки снимают одну квартиру на несколько человек — совсем как в России. Есть список профессий, куда могут устроиться только граждане Южной Кореи либо их супруги. Разрешили работать водителями автобусов этническим корейцам со знанием языка: увы, я его не знаю. Я тружусь на заводе, мне нравится, что платят достойно. Ясное дело, благодаря законам: работодателю-то дай волю — мы бы вкалывали за еду. Думаю, что дальше делать. Пока комфортно, но перспектив никаких. Пора откладывать деньги, открывать свой бизнес. Пенсия тут маленькая, а мне она и вовсе не светит. Для устройства надо обращаться в спецкомпании, многие заводы иностранцев напрямую нанимать отказываются. Местные в принципе негативно настроены к мигрантам, но так в любой стране. Боятся потерять Корею, какая она есть. Даже в популярном сериале „Игра в кальмара“ мать главного героя говорит — твоя жена увезёт дочь в США, она забудет корейский язык. Никто не любит иностранное влияние».

Между прочим, если житель Узбекистана едет на работу в Южную Корею, по контракту у него должен быть поручитель (друг или родственник), несущий финансовую ответственность. В случае, когда узбек покидает рабочее место, и начинает зарабатывать нелегально, поручитель платит штраф в $2 000 (157 000 рублей) за каждый месяц его незаконного нахождения в стране. В прошлом году в Узбекистане за такое оштрафовали 80 человек. Насколько мне известно, в России схожих условий контракта для трудовых мигрантов нет. По разным оценкам, в Южной Корее находится до 1,5 миллиона гастарбайтеров, почти треть из них — нелегально. Визу E-9 для неквалифицированной рабочей силы выдают гражданам лишь 16 стран, в их числе — Узбекистан, Филиппины, Индонезия, Монголия, Вьетнам. На предприятиях часто проводятся жёсткие проверки полиции — правительство поставило задачу к 2027 году сократить количество нелегалов минимум вдвое. Гражданство Южной Кореи получить легче, чем европейское, но не так уж и просто. Следует жить в стране не менее 5 лет в статусе постоянного резидента, сдать экзамены на знание корейского языка, истории и культуры. &l 2b3 aquo;Все, с кем я знаком, получили паспорта через брак с гражданами Южной Кореи, — улыбается Александр Цой. — Иначе слишком сложно». Верная ли это политика в отношении мигрантов, или чересчур жёсткая? Ну, я вам поведал всё, как есть. А вы уж, пожалуйста, сами сделайте выводы.

Читайте также: