"Если мы ее потеряем — исчезнет часть души города". Что скрывают ростовские подземки

2025-06-24T05:15:00Z — Ростов-на-Дону — город южный, сочный. Такие же яркие, как воспоминания о советском детстве, ростовские мозаики в его пешеходных переходах, до сих пор рассказывающие о покорении космоса, дружбе народов и вечной весне. Когда-то их создавали как "искусство для всех", а сегодня они стали арт-объектами, которые одни ростовчане защищают, а другие, не задумываясь, топчут по пути на работу. Что скрывают эти узоры из смальты и камня — просто декор или послание из прошлого?

Как Ростов-на-Дону стал городом мозаики

В 1970-х годах центральные подземные переходы Ростова-на-Дону превратились в необычные галереи. Воплощение идеи украсить серые тоннели монументальными панно поручили специалистам "Мостоотряда №10" — Георгию Былло и Юрию Лабинцеву. Вместо дорогой смальты они использовали обычную чешскую плитку и плитку, произведенную на заводе в городе Шахты Ростовской области. Ее вручную резали, красили и обжигали, создавая сложные композиции в технике флорентийской мозаики.

"Это был эксперимент, — рассказывает мозаичист Марина Яблонская. — Лабинцев (руководитель проекта) хотел доказать, что даже из дешевого материала можно сделать искусство. И у него получилось: Ростов стал уникальным".

Каждый переход получил свою тему. На пересечении Буденновского проспекта и улицы Московской развернулась панорама "Дары Дона" — рыба, фрукты, казачьи мотивы, а также сцены из романа Шолохова "Тихий Дон". На Кировском проспекте и Большой Садовой — космическая одиссея: от выхода Алексея Леонова в открытый космос до фантастической высадки на спутник Юпитера Ганимед. На Ворошиловском проспекте изобразили трогательные сцены детства: от роддома до школьных лет, а переход Буденновского — улицы Большая Садовая украсили панно, которые рассказывают о человеческой доблести в годы Великой Отечественной войны, а также показывают сцены походов Петра I.

Сюжеты выбирали не случайно. 1979 год был объявлен ООН Годом ребенка — отсюда и тема детства. Космос — дань достижениям СССР. "Тихий Дон" и казачьи мотивы — стремление сохранить историю Дона в эпоху, когда о казачестве говорили с осторожностью.

При этом ростовским мозаикам чужда прямолинейность, хотя советская монументалистика часто служила инструментом идеологии.

"Здесь нет лозунгов, — отмечает искусствовед Валерий Рязанов. — Это "история в красках": от Петра I до космонавтов. И главное — они сделаны с душой. К тому же каждое панно в переходах несло просветительские функции. Сцены мозаики погружали, да и продолжают погружать в культуру региона гостей, которые к нам приезжают".

Особенно поражает детализация полотен, подчеркнул Рязанов. Например, на панно "Тихий Дон" лица героев Шолохова собраны из десятков плиточных фрагментов, как сложный пазл. А в переходе на Кировском проспекте мозаика с космонавтами выполнена так, что при разном освещении кажется объемной.

Битва за сохранение

В 1990-е годы уникальные мозаичные панно оказались в забвении — их практически полностью скрыли стихийно возникшие торговые точки. Подземные переходы превратились в своеобразные торговые галереи, где среди ларьков с аудиокассетами, одеждой и снеками было сложно разглядеть произведения монументального искусства. Лишь в начале 2020-х годов, после расчистки переходов от незаконных торговых объектов, перед горожанами вновь предстали эти яркие свидетельства советской эпохи, сохранившиеся несмотря на десятилетия забвения.

Однако за это время мозаики оказались в опасности: из-за длительного отсутствия реставрации панно покрылись трещинами и сколами, что стало особенно заметно после уборки из переходов торговых ларьков. Тут за дело взялись городские активисты, и к 2021 году четыре перехода признали объектами культурного наследия. Но реставраторы сразу же столкнулись с проблемами.

По словам председателя Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (РРО ВООПИиК) Александра Кожина, раньше собственники ларьков в переходах сдавали деньги на ремонт и уборку объектов, благодаря чему некоторые мозаичные панно удавалось сохранять в хорошем состоянии.

Однако, когда ларьков не стало, за мозаикой некому стало приглядывать. Один из переходов удалось отреставрировать до того, как его признали объектом культурного наследия (ОКН). Это, по словам Кожина, стало большим везением, так как те объекты, ремонт которых запланировали после получения статуса, до сих пор стоят нетронутыми из-за бюрократических проволочек и проблем с проектной документацией.

"Признание переходов объектами культурного наследия было избыточной мерой, — убежден Кожин. — Теперь любой ремонт требует согласований, а стоимость работ выросла в разы. Мы могли сохранить мозаики без такого статуса, просто проявляя здравый смысл".

Так реставрация превратилась в поле битвы между сторонниками радикальных мер и теми, кто предлагает точечный подход.

"Нужно сохранять то, что работает, а не ломать и строить заново, — продолжает Кожин. — Мозаичные полы пережили 50 лет — их можно отреставрировать, а не заменять плиткой с тем же рисунком. Это вопрос здравого смысла. Когда заходишь в эти переходы и слышишь такие цифры о стоимости реставрации, понимаешь — что-то здесь не так".

Например, только создание проекта реставрации оценивали в 26,7 млн рублей, подчеркнул Кожин, а реставрацию переходов в 2024 году и вовсе оценивали в несколько сотен миллионов рублей.

Проблема в основании

Споры идут и вокруг методов реставрации. Некоторые эксперты настаивают на полном воссоздании утраченных фрагментов, другие — на консервации того, что сохранилось. Но главная проблема — не в степени поврежденности самой мозаики, а в нарушении гидроизоляции и треснутых стенах под ними.

"Примеры реставрации плиточной мозаики есть, но, как правило, на открытых территориях и фасадах зданий. Наша же мозаика скрыта под землей, она хорошо сохранилась благодаря защищенности от солнца, дождя и ветра. Реставрация мозаики — это одно, но там же проблема глубже. Там проблема с каркасом. Нарушение гидроизоляции стен привело к сколам и трещинам плитки. Пока проблема с каркасом не решится, к реставрации мозаики приступать нельзя", — сказала Яблонская.

Как подчеркнула мозаичист, ее пригласили для реставрации мозаики после капремонта переходов. По ее оценке, проект вполне реализуем.

"Были скандалы вокруг проекта, пересмотры были, но мне кажется, что уже все оговорено. Все пришли к единому мнению, и все будет решаться уже при выделении средств. Рабочая группа по переходам приходила ко мне недавно, мы разбирали реставрационный проект. В принципе, все это реализуемо. Решили начать с самого маленького перехода, чтобы понять в дальнейшем, какие проблемы возникнут на больших площадях", — пояснила она.

В комитете по охране объектов культурного наследия Ростовской области нам сообщили, что ремонт переходов и реставрация панно на пересечении Буденновского — Московской, а также на пересечении Кировского — Большой Садовой должны завершить до 1 декабря 2025 года. Для переходов на Ворошиловском — Большая Садовая и Буденновский — Большая Садовая работы должны завершить до 1 декабря 2026 года.

Отношение горожан к мозаике

Несмотря на сложности, мозаики обретают новую жизнь. Студенты ДГТУ создали приложение с дополненной реальностью — теперь панно "космического" перехода "оживают" в смартфоне. Появились экскурсии, сувениры, даже раскраски для детей. Переходы обязательно включают в программы туров для гостей города.

По словам Яблонской, отношение ростовчан к мозаикам однозначно положительное, хоть о панно и забывают за рутиной.

"Мозаика в переходах не воспринимается как пережиток прошлого. Наоборот, даже интересно смотреть, как были одеты люди, чем занимались. Эти картины уже вшиты в нашу повседневную жизнь сейчас. Мы же редко, наверное, обращаемся к истории, а тут мы ее видим ежедневно, проходя по этим переходам. Это становится частью нашего культурного наследия. Часто вижу, например, как дети подходят к панно, трогают руками. Для них это не история, а живой мир", — поделилась мозаичист.

Опыт других городов (например, московского метро) показывает: советскую мозаику можно сохранить. Но нужен баланс между реставрацией и адаптацией.

"Мы с помощью этой мозаики воспитываем хороший вкус. Это академический рисунок, четкое построение фигур, композиции. Сейчас много экспериментов в искусстве, часто оно выстроено вокруг какой-то идеи или концепции, а форма становится вторичной. Но есть стандарты академического рисунка, академической живописи, монументального искусства. И мозаика — прекрасный пример именно такого творчества. Если мы ее потеряем — исчезнет часть души города", — сказал искусствовед Валерий Рязанов.

Между памятью и бюрократией

Ростовские мозаики сегодня — это больше, чем артефакт советской эпохи. Они оказались на перекрестке ностальгии, городской идентичности и бюрократических сложностей.

"Мы создали парадокс, — резюмирует Александр Кожин. — С одной стороны, защитили мозаики как наследие. С другой — заковали их в такие рамки, что теперь даже обычный ремонт требует героических усилий".

Но именно в этом противоречии и есть судьба этих уникальных панно. Они пережили советские времена, когда искусство было для народа, выстояли в 1990-е под натиском торговых ларьков — и теперь, получив официальный статус, столкнулись с новыми вызовами.

"Это не просто плитка, — говорит Яблонская. — Это наш общий выбор: сохраним ли мы историю или позволим ей исчезнуть под грузом бумаг и нерешаемых вопросов".

Возможно, истинная ценность ростовских мозаик как раз в этой их "неудобности" — они заставляют спорить, вспоминать, искать компромиссы между прошлым и будущим.

Дарья Храмочкина

Читайте также: