Сейсмолог Данила Чебров рассказал, как "аукнется" камчатское мегаземлетрясение

2025-09-30T02:00:10Z — Камчатку трясет почти каждую неделю. Землетрясение, случившееся в конце июля, по-прежнему напоминает о себе повторными толчками. Ученые называют его "мегаземлетрясением", потому что оно со своей магнитудой 8,8 входит в десятку крупнейших в истории наблюдений.

Директор Камчатского филиала Федерального исследовательского центра "Единая геофизическая служба Российской академии наук" Данила Чебров рассказал, как долго будут длиться афтершоки, как Камчатка связана с Чили и сколько нужно денег для того, чтобы развернуть сеть сейсмостанций по всей территории полуострова.

Данила Викторович, в последнее время Камчатку постоянно трясет. Это отголоски еще того самого, знаменитого июльского землетрясения?

Данила Чебров: Да, вы правильно понимаете. Повторные толчки, или афтершоки, будут продолжаться довольно долго. Мы даем прогноз, что где-то в течение двух лет можно ожидать ощутимые землетрясения. Они теоретически могут быть достаточно сильными. Хотя у нас основания предполагать, что наиболее сильные афтершоки уже прошли, мы не отвергаем вероятность, что будут толчки магнитудой 7,5. Они могут произойти в любой части очаговой зоны, которая достигает примерно 400 в длину и 150 - в ширину между Камчаткой и Парамуширом. Это зона соприкосновения литосферных плит, где океаническая движется под континентальную.

В связи с одним из недавних землетрясений возле Камчатки, в США объявляли угрозу цунами. Правда, вскоре сняли ее. Насколько камчатские события могут влиять на другие регионы планеты?

Данила Чебров: Конечно, от недавних афтершоков на Камчатке цунами до побережья Соединенных Штатов если и дойдет, то совсем небольшое. Традиционно тревога сначала объявляется, а потом с ней разбираются в деталях. А вот когда происходит землетрясение такого масштаба как наше июльское, или чуть посильнее, волна может пересечь океан и довольно-таки ощутимое воздействие оставить на другом континенте. Но обычно камчатские землетрясения опасны для Чили, а чилийские - для нас. Это обусловлено конфигурацией дна океана, побережья. В результате между Камчаткой и Чили проходит своеобразный "волновод". А на ту же Аляску, например, от нас приходят гораздо более слабые волны.

У магнитуды, которая неким числом измеряется, есть какой-то верхний предел?

Данила Чебров: У нее верхнего предела нет. Но есть предел чисто физический, который обусловлен размером нашей планеты, толщиной и прочностью земной коры. И считается, что землетрясения с магнитудой более 10 на Земле быть не может. Наверное, чтобы получилось 11, нужно расколоть планету пополам. А достоверно мы больше 9,5 не наблюдали. 9,5 - это чилийское землетрясение 22 мая 1960 года, которое считается самым сильным в истории. Были ли события мощнее раньше, в далекой древности, - сказать трудно. Есть наука палеосейсмология, которая находит в прошлом следы разрушительных землетрясений. А вот точно сказать, что когда-то была "десятка", нельзя. Плюс не забывайте, что подобные события, как правило, подводные, связанные с зонами субдукции (зонами, где одна литосферная плита поддвигается под другую, - прим. "РГ").

Июльское камчатское землетрясение вызвало смещение и самого полуострова, и даже города Владивостока. Насколько такие события редки и необычны?

Данила Чебров: С одной стороны, они обычные, а с другой - довольно редкие. Ничего особенного нет в том, что такие скачки происходят после сильных землетрясений. Но сами такие землетрясения - редкие. В Японии в 2011 году даже большие перемещения зафиксированы. Бывают и вертикальные смещения. Например, в XIX веке на Байкале примерно 200 квадратных километров прекрасных пастбищ стали дном озера, получился залив.

Правда ли, что вулканизм и сейсмические события взаимообусловлены?

Данила Чебров: Они не взаимообусловлены, они - просто результат одного и того же процесса - движения литосферных плит. Они происходят параллельно, и связь их не очень понятна. А эффект активизации вулканов после сильных землетрясений объясняется тем, что их просто "встряхнуло", и те вулканы, которые были готовы, начали извергаться.

А почему взаимосвязь непонятна?

Данила Чебров: Мы слишком мало знаем про внутреннее строение нашей Земли. С одной стороны, мы, вроде бы все неплохо представляем, но мы пока не можем доказать, скажем, связь конкретного землетрясения и конкретного извержения. Плюс в мире в принципе не так давно ведутся эти наблюдения.

Вы как-то сказали, что заранее предполагали извержение вулкана Крашенинникова, который молчал столетиями…

Данила Чебров: Это, скорее, курьез, так совпало. В этом "предвидении" не было ничего научного, оно исключительно на уровне предчувствия, основанного на том, что там происходили подозрительные землетрясения. Но официально прогноза я не делал. Сети наблюдений там нет, поэтому не о чем говорить.

Что нужно для того, чтобы сеть сейсмостанций появилась на всей Камчатке?

Данила Чебров: У нас специалистов мало, а чтобы развивать сеть, нужно укреплять штат. И средства на это нужны серьезные. По нашим оценкам, чтобы довести количество станций хотя бы до 300 вместо нынешних 85, нужно вложить около двух миллиардов рублей. Не единовременно, а в течение лет десяти, потому что это большая работа. Сейчас мы занимаемся поддержкой существующей сети, понемногу расширяемся. Есть позитивные эпизоды, например Межведомственная комплексная программа научных исследований Камчатки и сопредельных акваторий, которая была запущена Министерством науки при большой поддержке губернатора края - Владимира Викторовича Солодова. Оборудование дорогое, дорого его устанавливать и обслуживать в ненаселенных районах. И нужен штат, которому нужно платить. Я назвал не такую уж гигантскую сумму - в пересчете на год это сравнимо с финансированием небольшого института.

Знаю, что вы недавно выступали с научно-популярной лекцией об июльском камчатском землетрясении. В таких мероприятиях вы участвуете для того, чтобы увлечь молодежь, которая захочет пойти в сейсмологи, или просто для просвещения людей?

Данила Чебров: Обе эти причины. Функция такого просвещения даже в уставах РАН прописана. Одна из наших задач - рассказывать о своей работе. Такие лекции действительно могут кого-то побудить пойти в сейсмологи на Камчатке.

А охотно молодежь идет?

Данила Чебров: Нет, конечно. Сейсмологов очень мало готовят в России. Обычно нужно существенно переподготовиться с какой-то специальности. Если хорошее базовое образование по физике, то сейсмологом стать не очень сложно. У нас нет такой базы, откуда было бы легко вербовать себе сотрудников. Плюс к тому играет роль наша отдаленность, цены. Местных кадров тоже не очень много, хотя подвижки есть. Например, КамГУ развивает магистратуру по специальности "Вулканология и сейсмология". Может быть, оттуда пойдет какая-то кадровая подпитка.

Благодаря чему на Камчатке удалось избежать жертв и больших разрушений, если землетрясение было одним из сильнейших в истории?

Данила Чебров: Камчатка - малонаселенный регион. И эпицентр был довольно далеко в море. Поэтому сейсмические волны успели затухнуть до приемлемого уровня. В итоге разрушений не было. Но повреждений - очень много. И ущерб - громадный. И проблемы будут еще очень долго проявляться. Мы не совсем безболезненно пережили, но, главное, что никто не погиб.

Может быть, здания на Камчатке просто изначально построены как сейсмоустойчивые?

Данила Чебров: Они строились по соответствующим нормативам, которые действовали в то время. Тогда были достаточно строгие нормы и правила. В принципе, в советское время на Камчатке до 1970-х гг. проектировали из расчета на семь баллов. Тогда считалось, что это максимум, что может быть. Затем стали строить на восемь. А сейчас понятно, что на девять баллов надо строить. Так новая застройка у нас и проектируется. Самые старые дома советской постройки, конечно, были в опасности. Если бы было восьмибалльное землетрясение, то могли быть разрушения и жертвы. Тем не менее, даже эти здания отработали отлично и, на мой взгляд, даже лучше, чем следовало ожидать. Пожалуй, должно было быть побольше повреждений. Дело не только в технологиях - просто хорошо строили. Если вы аккуратно выполняете строительные нормы и правила, не воруете цемент, не гоните сроки, то у вас будет такой результат. Качество стройки на Камчатке во все времена было хорошим. Знаю, что в Петропавловске около 150 жилых домов с дефицитом сейсмостойкости. Это те, что официально такими считаются. Они должны сильно повредиться при сотрясениях восьми и более баллов. Вплоть до потери эксплуатационных характеристик.

Почему человечество при всей его технологичности так и не научилось предсказывать землетрясения?

Данила Чебров: Мы имеем дело с очень сложной, неоднородной средой, в которой проходят процессы, суть которых мы представляем в самых общих чертах. Поэтому теория нам очень слабо может помочь и намекнуть, а как, собственно нам надо строить прогнозную методику? Что наблюдать и где? Поэтому в реальности, когда мы (мировое научное сообщество) пытались идти по пути поиска предвестников, то предвестников удалось найти буквально тысячи. Вот только работали эти предвестники не настолько эффективно, чтобы собрать из них работающую методику. А учитывая тот факт, что повторяемость таких мега-событий, как пережила Камчатка, в нашем регионе составляет сотни лет, то получается, что мы пытаемся угадать, как предсказать сильное землетрясение по геофизическим наблюдениям, не пронаблюдав перед этим ни одного полного цикла "подготовка-реализация-релаксация". Поэтому, конечно, быстрый успех тут маловероятен. Под успехом я, конечно, имею в виду создание практически применимой методики краткосрочного или оперативного прогноза. Такой, чтобы за пару дней мы могли с точностью 99,9 процента указать где ожидать землетрясения, с какой магнитудой, указав еще и опасный временной интервал, который был бы не один-два месяца, а не более суток.

А самому вам чисто по-человечески жить в сейсмоопасном регионе не тревожно?

Данила Чебров: Нет. Я чувствую себя абсолютно спокойно. Собственную квартиру много лет назад я выбирал в сейсмостойком доме. А здание, в котором мы работаем, и где я встретил землетрясение, прошло сейсмоукрепление. Оно тоже отработало лучше, чем я рассчитывал. Если живешь на Камчатке, то надо иметь в виду, что тут могут быть землетрясения.

А другие жители региона готовы к землетрясению?

Данила Чебров: Кто давно живет на Камчатке, знает, что нужно делать. Но при этом многие из тех, кто знает, некоторые рекомендации не выполняют. Порой даже элементарные вещи - закрепление мебели, "тревожные чемоданчики". И у меня нет "тревожного чемоданчика" - я считаю, что у меня дом крепкий и не разрушится никогда. Но зато в моей квартире не висят, например, над кроватью тяжелые полки. А этим пренебрегают многие. Здесь нужна и просветительская работа, и учения, и прочие мероприятия.

Читайте также: