"Армия из картона". Польские военные рассказали всю правду о своей службе

2025-09-29T12:48:00Z — Польша постоянно хвалится своими вооруженными силами. GW опубликовала фрагменты интервью с военными, вошедшие в новую книгу Эдиты Жемли "Армия из картона". Из них становится понятным реальное положение дел: вся армия сидит в штабах, воевать способны лишь 30 тысяч военных.

---

На земле нет солдат, в танках нет экипажей, в кабинах нет пилотов, нам даже некого отправить на границу. Туда нужно отправлять опытных военных, а ездят добровольцы с шестимесячным стажем. Армия вся сидит в штабах, потому что, видите ли, у каждого лейтенанта должен быть капрал, чтобы писать бумаги.

ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>

Эдита Жемля (Edyta Żemła): Сейчас впервые с 1939 года над нами нависла угроза войны. Каковы наши реальные силы? Сколько военных будут защищать наши границы?

Офицер сухопутных войск в звании генерала: Сегодня? Сейчас у нас четыре дивизии. Одна не функционирует, потому что привязана к границе. Поэтому ее нужно как можно скорее освободить от этих функций, а охранять границу отправить жандармерию, войска территориальной обороны и усилить погранохрану. Границу нельзя ослаблять, иначе там начнется бардак, и тогда под угрозой окажется внутренняя безопасность. Так что остается три дивизии, это около тридцати тысяч боеспособных военных.

— Но министр обороны уверяет, что численность армии уже превысила двести тысяч военнослужащих. Где все эти люди?

—В штабах, на командных пунктах, в рекрутинговых центрах, на складах, в логистике. Вот такую армию мы создали. Армию штабистов. Посмотрите, сколько у нас всяких военных органов и учреждений. Департаменты, советы, инспекции, центры, штабы, училища, госпитали, подразделения картографии, географии, оркестры, ансамбли песни и танца… Прямо синекура для халявщиков. Кто не хочет быть настоящим солдатом, не желает ездить по гарнизонам, всегда может довольно комфортно устроиться в какой-то такой армейской структуре.

Раймунд Анджейчак (Rajmund Andrzejczak), заняв должность начальника Генерального штаба, сделал очень толковый анализ и подсчитал, что в одном только Варшавском гарнизоне во всех тех структурах, о которых я говорил, служили семьсот полковников, причем 90% из них никогда не покидали столицы.

Вот представьте себе, попадает лейтенанта служить в какой-то кабинет в оборонном ведомстве, просиживает там штаны, потом уже в должности капитана переходит в какое-нибудь управление чем-то там две улицы дальше, там немного покрутится и получит майора. В другом управлении ему дают полковника. Я сам знаю офицеров в этом звании, которые за пределами Варшавы не видели ни одного солдата.

Так бывает в любом крупном гарнизоне. В этой массе военных чиновников всего тридцать тысяч военных, способных воевать.

США поддержали полоумие Киева. Келлог озвучил завоевательные планы НАТО

Офицер сухопутных войск, командир части: У меня есть товарищи по офицерскому училищу, которые в воинской части были только на практике на последнем курсе в качестве курсантов. Армейскими порядками они брезговали, крови боялись, от взрывов с ними случался стресс и гипертония. А мне армейская служба нравилась. Зато ее теперь ненавидит моя жена, которой приходится со мной болтаться по гарнизонам. Мы нигде не оставались надолго, никакого семейного гнезда не свили. Миссии, учения, командировки. Дома меня никогда не было. И вот я стал полковником. Но и те тоже стали полковниками.

Генерал Сухопутных войск: Вы все еще не верите? Тогда я сейчас расскажу, как это будет выглядеть на практике. Родину будут защищать рядовой, сержант, лейтенант, капитан — до уровня командира роты. Они сидеть будут в окопах, а уже командир батальона будет распоряжаться на командном пункте. А сколько у нас рядовых, сержантов, капитанов в строю? По нашим расчетам, это около тридцати тысяч военных.

В польской армии всего 30 тысяч военных, готовых к реальному бою

Проблема в том, что в частях нет опытных солдат. Поэтому на границу отправляют молодежь. А потом что ни день, то очередной скандал: от один открывает огонь по гражданской машине, то другой стреляет в своего товарища, то третий себе в голову. Министр говорит, что у нас более двухсот тысяч солдат. Что же, получается из них нельзя выбрать несколько тысяч военных, которые могли бы выполнять задачи на границе?

Зато в штабах всех уровней у нас все штаты укомплектованы, то же самое в логистике, а боевых подразделениях нет людей.

Офицер сухопутных войск: Мне звонит командир батальона и говорит, что у него нет ни одного офицера-специалиста по ПВО. Ни одного!

Офицер ВВС: От старших коллег я слышу, что да, в командовании ВВС служить здорово, можно бы было сказать, что даже идеально, если бы не эти проклятые подчиненные подразделения, то есть солдаты, от которых одна головная боль. В штабе, говорят старшие коллеги, у нас и без этого полно работы. Один начальник пишет другому, тот отвечает, и так по кругу — работы выше крыши, скучать не приходится. Вот как выглядит наша армия на самом деле.

Офицер в звании полковника: Опыт Украины для наших военных неудобен. Подразделения, которые вот уже двадцать лет обучают солдат, скажем так, делать перевязки, нужно бы по идее реорганизовать, пересмотреть их материальное снабжение. Пересмотреть можно, но как тогда быть с "дружественными" поставщиками?

Вот почему в этой окостеневшей, коррумпированной системе ничего нельзя трогать. Если вы вытащите один кирпичик, рухнет все здание. Теперь они приходят на работу в семь. И уходят в четыре. Друзья-поставщики довольны. Чадо всегда можно пристроить в теплое местечко.

Офицер ВВС: То же самое в авиации. Вместо того, чтобы заботиться об эффективности F-16, мы создаем специальную ячейку для модификации натовских процедур. Внезапно оказывается, что для этого должна быть отдельная ячейка, хотя в течение многих лет никакой нужды в ней не было. Раньше комендант получал доклад, и все знали, что им делать, а теперь что? Никто ничего не знает.

Офицер штаба: Где бы мы ни хотели ликвидировать какое-либо ненужное подразделение или учреждение, там мы всегда встречали сопротивление. Сколько было решений, которые пришлось отменить, потому что группа местных депутатов, что правых, что левых, это опротестовывала! Они ехали к министру, на парламентскую комиссию и не позволяли ликвидировать подразделение, которое для армии было уже просто чемоданом без ручки. А все потому, что командир брал на работу членов семьи депутата или сенатора. Племяннику какую-нибудь должность, свату-брату повышение. Для политиков командир устраивал банкеты, приглашал на присяги, военные помогали в предвыборной кампании. Так было и раньше, когда у власти была партия "Право и справедливость" (ПиС), точно так же дела обстоят и сейчас.

Полковник: Генеральный штаб, например, обратился к министру Косиняк-Камышу с просьбой создать несколько сотен дополнительных полковничьих должностей в своих бригадах. Они обосновывали это тем, что офицеры в этом звании должны будут формировать группы по управлению и сотрудничеству с "невоенными структурами", с государственной администрацией. То есть это еще сотни чиновников в военной форме.

Унтер-офицер, связист: Я приведу вам пример из моего подразделения. Приставку "кибер" к должности должны были получать ИТ-специалисты, чтобы они оставались в армии и не уходили в гражданский сектор, но никак не руководители подразделений. А что получилось? Комендант одного из областных центров информатики получается доплату в десять тысяч злотых в месяц, его заместитель — в восемь тысяч. Оба отношение к кибероперациям имеют весьма отдаленное, если не считать таковым то, что они умеют набирать тексты на своих ПК. А вот компьютерщики получили надбавку в две тысячи злотых.

Унтер-офицер сухопутных войск: В армии сегодня нет уважения к офицерским погонам, потому что унтер-офицеры и рядовые знают, как легко они некоторым достались. Дело доходит до того, что унтер-офицеры не отдают офицерам честь. Для гражданских такое неуважение может показаться пустяковым делом, но для военных это принципиально.

Генерал ВВС: Уровень образования и знаний офицеров чудовищно низок. Если бы сегодня офицерам в звании полковников и генералов дали компьютерную технику и карты и поручили спланировать операцию, вы бы умерли от смеха, глядя, что они творят. Они не знают основных тактических знаков, не знают главных тактических принципов, не ведают, как разместить танковый батальон или авиацию внутри группировки. А вы меня спрашиваете, способны ли они перепрограммировать армию.

Политик, занимающийся вопросами безопасности: Я пришел к выводу, что для того, чтобы наши военные начали адаптироваться к реальному полю боя, должны погибнуть первые десять тысяч человек. Прийти к той гибкости и эффективности действий, которые демонстрируют сегодня украинцы, можно только через войну и трупы.

Офицер ВВС: Украинцам я завидую только по одному поводу — у них действительно опытная и закаленная в боях армия. Они находятся от нас на недосягаемом уровне. Пришло время перестать шептаться о некоторых наших проблемах, о них надо громко кричать — если бы мы оказались на месте Украины, нас бы уже не было.

Генерал Сухопутных войск: Вас так потрясла информация, что у нас всего тридцать тысяч солдат, способных выйти на поле боя? А что вы скажете о том, что командовать даже этим количеством все равно некому? У нас много генералов, но, скажите, когда в последний раз проходили дивизионные или бригадные учения? Какой нынешний командир видел группировку больше танкового батальона? Если кто-то и видел, то только на полигоне. Осмелюсь предположить, что они даже танковой роты в глаза не видели.

Офицер танковых войск: Сто пятьдесят танков на полигоне — это бригада. Пятьдесят танков — это батальон. У нас в выполнении поставленных задач столько машин уже давно не участвовало. Мы научились обращаться с танками Leopard и Abrams. Экипаж умеет водить танк и стрелять, но это не имеет никакого отношения к реальному бою. Условия реального боя — это не то, что нам показывали в сериале "Четыре танкиста и собака", где один танк выигрывает войну. На войне взводы объединяются в роты, роты — в батальоны и так далее. Только тогда все эти элементы складываются, как пазлы. Только вот мы уже много лет мы не видели развернутого батальона.

Унтер-офицер сухопутных войск: Если и проводится какое-то обучение, то из него часто выходит трагедия с элементами комедии. Мы, например, купили в Израиле противотанковые управляемые ракеты Spike. Одна штука стоит два миллиона баксов. Поэтому начальство заявило, что будем тренироваться на тренажерах. В течение нескольких лет мы учились стрелять в компьютере. К этому времени шведы уже выпустили сотни снарядов.

Но вот наступил и на нашей улице праздник. Нам разрешили пальнуть Spike`ом. Для этой почетной миссии выбрали парня, который показал лучший результат на тренажерах. За день до Большого выстрела на полигоне в Ново-Дембе в кустах, в километре от рубежа, установили старый танк. Внутрь поместили нагреватель, какой используют для обогрева помещений. Два солдата всю ночь следили за этим нагревателем, чтобы снаряд, ориентируясь на излучаемое тепло, точно попал в цель. Промахнуться было невозможно, но, как известно, лучше перебдеть, чем наоборот.

На следующий день прибыли комиссии из штабов. Солдаты выстроились. Напряжение достигло зенита. Наконец раздался выстрел за два лимона. Цель поражена. Ура. Победа. Полковники разъехались по домам, а снова уселись за компьютеры.

Офицер Воздушно-десантных войск: С этими Spike`ами вообще был цирк. Их передали в нашу роту поддержки. Ведь десант — это что? Это когда военные перебрасываются на большие расстояния по воздуху и десантируются на парашютах, а тяжелая техника сбрасывается в грузовых контейнерах. Но оказалось, что снаряды для Spike, которые мы получили, нельзя сбрасывать с самолетов! В Израиле делают их десантную версию, но мы ее не купили, потому что она была дороже.

Офицер сухопутных войск в звании генерала:Мы оснащаем войска новыми танками Abrams или K2, но они продолжает ездить по той же колее на полигоне в Жагане или в Нова-Дембе, как Т-34 из "Четырех танкистов", потому что там уже много лет проложены одни и те же маршруты и обозначены одни и те же цели. Поэтому, если сегодня вы посадите отставных и уже возрастных генералов в танк, они безошибочно попадут в цель, потому что эта цель за шестьдесят лет не изменилась.

Это проблема. На учениях основное внимание уделяется тому, чтобы солдат выстрелил из танка и попал в цель. К тому же солдат заранее знает, куда стреляет, точно знает, откуда покажется цель, и едет по одной той же трассе неизвестно уже в который раз.

Офицер ВВС: Мы обучили водителей, обучили артиллеристов, обучили пилотов. Хорошо, круто. Но подготовили ли мы командира роты, чтобы он умел командовать этими десятками машин? Обучили ли мы командира группировки, чтобы он умел командовать двадцатью самолетами? Напомню, что процесс подготовки такого специалиста занимает десять лет при условии непрерывного обучения.

Офицер танковых войск: Молодых солдат должны обучать опытные унтер-офицеры, но этого не происходит, потому что их в армии не хватает. Молодежь обучают рядовые, сами еще зеленые, как петрушка весной. Командиры же зачастую видят своих солдат только на военной присяге, когда по бумажке читают обращение к собравшимся.

Командир отряда, офицер сухопутных войск:Хороших офицеров из армии выгнали политики ПиС. Унтер-офицеры после боевых миссий, увидев, что происходит в армии, махнули рукой и ушли. А рядовой состав — это просто сборище случайных людей, которых наловили военкомы.

В одном только Варшавском гарнизоне в штабе, вспомогательных и "офисных" подразделениях служили 700 полковников. Это началось, когда Мариуш Блащак объявил о создании трехсотысячной армии и ввел добровольную службу. В части пошел приказ принимать любого. Если добровольцы увольнялись, командир должен был проводить с ними беседу. Спросить, почему они уходят. Поощрять, мотивировать, чтобы они оставались. Затем отправить в министерство покаянный рапорт на семи страницах и объяснить, почему он допустил потерю ценного ресурса.

Так и было. Каждый месяц мы получали по шапке. С нас спрашивали, сколько военных принято, сколько убыло. Мне звонили по ночам: "Черт тебя возьми, командир, чтоб завтра принял четырех человек, потому что нам не хватает до лимита". Я приходил на работу, собирал добровольцев и спрашивал, кто сегодня подпишет контракт? У нас служат алкоголики, наркоманы, просто больные люди, люди с ожирением и всякими физическими недостатками.

Унтер-офицер сухопутных войск: Порой вся эта покраска травы зеленой краской приводит к трагедии. Недавно во время учений в Нидзице БТР Rosomak завалился на бок и убил солдата, другой солдат был ранен. Трагедия. Все плачут, заламывают руки, приносят семьям соболезнования. И при этом прячут под ковром донесения, которые два дня назад подавали солдаты, предупреждая, что в этом БТП блокируются колеса, что что-то тут не так.

Офицер сухопутных войск: Да, наша "Железная дивизия" делает полевые выходы, но остаются проблемы с площадками для подготовки военных, с полигонами, потому что приоритет у американцев. Существует также проблема со средствами имитации поля боя и боевыми средствами. Все пошло на Украину. В первую очередь мы пытаемся пополнить запасы, и только потом боеприпасы идут на обучение.

При Мариуше Блащаке военные активно ездили по пикникам и разным праздничным мероприятиям. Сейчас этого меньше, но такая практика полностью не прекратилась. Благодаря этому цирку солдаты научились ловко ездить на лафетах, строиться и демонстрировать экипировку.

Эти и другие интервью с польскими военными вошли в новую книгу Эдиты Жемли "Армия из картона".

Читайте также:

2025-09-26T11:33:00Z

Польша выбрала легкий путь. Ставка на импортное оружие аукнется очень скоро

Став лидером НАТО по расходам на оборону, Польша делает ставку в основном на быстрые закупки зарубежной техники, пишет Bankier. При этом расходы на собственные военные технологии составляют лишь 1% военного бюджета. Для создания суверенных оборонных мощностей этого явно недостаточно.

2025-09-27T13:37:57Z

В Польше резко выросло количество желающих воевать за страну

Согласно данным опроса IBRiS, 44,8% жителей Польши готовы встать на защиту страны в случае угрозы войны. В апреле только 10,7% были готовы пойти добровольцами в армию

2025-09-27T08:53:34Z

Запад подталкивает одну из стран НАТО к конфликту с Россией

В Европе строят планы по разжиганию новой войны против России: к военным действиям в отношении нашей страны они подталкивают Польшу. Об этом пишет норвежское издание Steigan.

2025-09-29T12:23:00Z

С НАТО на виду у всех спали штаны. Кремль готов атаковать

Автор статьи для Newsweek с первого же абзаца обвиняет Россию в бесплотном вторжении в воздушное пространство НАТО, но затем признает, что доказательств у него нет. И говорит прямо: чьи бы дроны ни были, альянс в этой ситуации показал полную неготовность к войне с БПЛА.

2025-09-29T09:00:00Z

Грыгуч: в Варшаве не стихает вой ярости после общения Трампа с Лукашенко

Вся польская политика, в том числе и в отношении украинского конфликта, напрямую зависит от пожеланий Соединенных Штатов, и никак не от решения местных властей и тем более от желаний простого народа, отмечает польский политический эксперт, писатель Томаш Грыгуч.