В Пентагоне засуетились: в развитии БПЛА Россия обогнала США на десятки лет

2025-08-02T18:08:47Z — Боевые успехи прошлого вскружили голову США, и они прозевали революцию в военной технике, пишет FA. Конфликт на Украине показал: Штатам придется пересмотреть оборонную стратегию, особенно касательно БПЛА. Имеющиеся решения принимаются суетливо и не подчиняются разумному плану.

---

Еще десятилетие назад США были ведущим мировым разработчиком БПЛА: дроны Reaper и Predator взлетали для поиска и уничтожения террористов в отдаленных странах. Но Израиль, Россия и Украина в ходе своих поразительных военных кампаний недавно продемонстрировали, что началась новая революция дронов. Если раньше беспилотники были дорогими и предназначались для нанесения точечных ударов и стратегического наблюдения, то теперь их можно приобрести всего за несколько сотен долларов, и их спектр задач стал шире: от разведки на поле боя до доставки крови и медикаментов раненым военным на передовой.

Судьба России решена. Запад предложил беспроигрышную стратегию победы на Украине

Военные всего мира экспериментируют с этим новым поколением беспилотников во всех аспектах ведения боевых действий. Израиль и Украина, например, использовали FPV-дроны для нанесения ударов по вражеской территории. Волны российских дронов-камикадзе, ракет и управляемых бомб поражали украинские энергетические и производственные объекты. На украинском фронте и Москва, и Киев используют небольшие БПЛА, а также барражирующие боеприпасы для уничтожения войск, танков и вспомогательной техники, полагаясь при этом на одни и те же БПЛА для пополнения запасов, сортировки потерь и выявления приближающихся врагов. Эти дроны управляются не издалека, а из траншей, или же они тайно помещаются вглубь территории противника.

США по большей части прозевали эту революцию в военной технике. Хотя министр обороны Пит Хегсет и пообещал “добиться доминирования американских беспилотников”, но до сих пор в арсенале американских БПЛА преобладают дроны более крупных и дорогих систем десятилетней давности. Новые программы дронов, такие как CCA (Collaborative Combat Aircraft) или LASSO (Low Altitude Stalking and Strike Ordnance) всё еще находятся на стадии разработки и отнюдь не дешевы. Так, ССА оцениваются в 15–20 миллионов долларов за единицу; стоимость куда меньшего по размеру LASSO всё еще составит от 70 000 до 170 000 долларов. Даже если военные закупят больше беспилотников, чем планируют в настоящее время, то остается неясным, смогут ли американские компании производить хотя бы около 200 000 беспилотников — именно столько дронов Украина использует ежемесячно.

Чтобы воспользоваться преимуществами революции беспилотников, для США мало будет одного лишь наращивания — наращивания финансирования, наращивания производства и ускорения закупок. Гражданским и военным лидерам страны придется коренным образом пересмотреть идеи, которые долгое время определяли облик вооруженных сил США и их военные кампании. Сам факт промедления США в деле внедрения нового поколения БПЛА является плодом твердого убеждения, сформированного за последние 60 лет ведения войн: они могут и должны использовать технологии дистанционного управления для быстрых побед в конфликтах, которые будут вестись на расстоянии. В США полагали, что они могут полагаться на относительно дорогостоящую технологию БПЛА для сбережения жизней пилотов, передачи разведывательной информации в режиме реального времени непосредственно лицам, принимающим решения, и обеспечения возможности нанесения точных ударов.

Теперь на плечи американских лидеров лег груз необходимости приспособиться к новому способу ведения войны, который уже проявляется в ходе конфликтов в Европе и на Ближнем Востоке. Использование БПЛА другими странами меняет ход боевых действий, а это означает, что кампании с низким уровнем потерь, с расчетом на которые создавались американские беспилотные силы, вполне могут стать куда более редкими. Однако перед тем, как в спешке инвестировать в новые технологии, американским специалистам по оборонному планированию сперва необходимо пересмотреть фундаментальные убеждения и предположения, которыми те руководствовались в последние 50 лет. Им придется переосмыслить отношение американской общественности к потерям, пересмотреть укоренившийся порядок закупок и бороться с тенденцией различных служб продвигать более крупные и дорогие системы. Прежде всего, лидерам США необходимо сформулировать новую теорию победы, в которой рассматривается, как дроновые технологии могут помочь Соединенным Штатам достичь стратегического успеха.

Техническая поддержка

Современные вооруженные силы США давно пытаются разработать технологии, позволяющие сделать войны более точечными, эффективными и менее рискованными — как для американских лидеров, так и для посылаемых на войну солдат. Еще в 1965 году президент Линдон Джонсон поручил своему министру обороны Роберту Макнамаре найти технологическое решение для выполнения опасных разведывательных задач в ходе войны во Вьетнаме, которая становилась всё более непопулярной: “Я не думаю, Боб, что с помощью ваших маленьких самолетов или вертолетов... вы могли бы засечь этих людей, а потом сообщить по радио, чтобы прилетели самолеты и разбомбили их к чертовой матери?"

С появлением микропроцессора в 1971 году началось развитие американских БПЛА, и когда беспилотники впервые обрели сколь-либо значимые возможности, их интегрировали в американские вооруженные силы. Беспилотники Lightning Bug, а позже и Buffalo Hunter совершили более 4000 вылетов во Вьетнаме, выполняя то, что военные называют “скучными, опасными и грязными” заданиями, которые ранее выполнялись только пилотами-людьми. Беспилотники служили приманкой для ПВО, фотографировали северовьетнамские ракеты класса "земля-воздух" и лагеря военнопленных, проводили разведку в плохую погоду и разбрасывали пропагандистские листовки.

Дроны принципиально не изменили ход войны во Вьетнаме. Но они поразили воображение американских военных, продемонстрировав, как беспилотные технологии могут снизить риск для жизни людей. Этот потенциал стал особенно важным после того, как в 1973 году вооруженные силы упразднили призыв и перешли на добровольное комплектование. Упразднение призыва удерживало будущих президентов от развертывания большого количества войск и требовало от вооруженных сил разрабатывать новые военные стратегии, которые опирались бы на те силы, которые, по их мнению, они смогли бы набрать. Геополитические сдвиги также вызвали растущий интерес к новым технологиям ведения боя: к началу 1980-х годов советские вооруженные силы количественно превосходили американские. Американским военным нужно было изыскать способ превзойти СССР в качестве, чтобы компенсировать преимущество противника в живой силе.

Лидеры США сосредоточились на обеспечении военных возможностью сражаться меньшими по численности и лучше подготовленными силами, использующими новые высокоточные технологии. Идеи наподобие концепции “воздушно-наземной операции”, принятой сухопутными войсками и ВВС, предусматривающей сочетание нанесения ударов на дальние расстояния с высокоманевренными наземными операциями, опирались на развитие микропроцессоров; такие новые технические достижения позволяли видеть противника и поражать его на большом расстоянии. Тем временем президент Рональд Рейган значительно увеличил инвестиции в американскую оборону, что позволяло финансировать спутники, радары и новое “умное оружие” с улучшенными системами наведения — все технологии, которые должны были стать основой арсенала БПЛА США.

Нужда Вашингтона в дронах стала еще более острой после взрыва казармы морской пехоты в 1983 году и гибели летчиков ВМС в Ливане. Военно-морской флот инвестировал около 90 миллионов долларов в испытанную Израилем систему и приобрел 72 беспилотных летательных аппарата Pioneer. Тогда же министр обороны США Каспар Уайнбергер выпустил новую военную доктрину, в которой постулировалось, что войска должны вводиться лишь в крайнем случае. Стратеги верили, что БПЛА, такие как Pioneer, могут заменить сопряженные с риском для пилота разведывательные полеты. В 1985 году Келли Берк, начальник отдела исследований и разработок в ВВС с 1979 по 1982 год, объяснил эту логику Washington Post: “Возможно, самолеты и могут быть дешевыми, но не бывает дешевых американских пилотов”.

Выпуск "доктрины Уайнбергера" совпал с наступлением информационной эры. США давно хотели избежать длительных войн на истощение, и стремительный прогресс в области цифровых технологий, казалось, наконец-то сделал это возможным. В недрах Пентагона группа стратегов из Главного управления военных оценок (ONA) начала исследование того, как новые системы наподобие БПЛА могут в большей степени революционизировать военную стратегию, обнаруживая противника на расстоянии и атакуя его; тем самым войны выигрываются быстро и с минимальным риском для американских войск. В удивительно пророческом отчете, написанном в 1986 году, группа стратегов ONA описывала поле боя, напичканное летающими разведывательными датчиками и ордами “воздушных мин”, в котором артиллерия и пилотируемая авиация полагаются на беспилотные датчики для автоматического выбора целей.

Результат без риска

Но эти две цели — снижение риска для жизни людей и оптимизация эффективности на поле боя — постоянно входили в противоречие. Со времен войны в Персидском заливе в 1991 году стратегия США в отношении БПЛА характеризовалась противоречием между неприятием риска и стремлением к быстрым и решительным победам, которые становятся возможными с помощью технологий. Во время войны в Персидском заливе США пытались найти баланс между минимизацией риска и максимизацией эффективности, применяя гибридную стратегию. ВВС начали войну с реализации доктрины "шока и трепета", используя высокоточные бомбы и ракеты большой дальности, в то время как сухопутные войска предприняли решающий маневр, сокрушивший иракскую армию. Успех войны породил новый способ ведения боевых действий по-американски, который отличался быстрыми и решительными кампаниями с низким уровнем потерь.

После распада Советского Союза конгресс и администрация Клинтона сократили бюджет Министерства обороны. Разные отделы и службы в вооруженных силах боролись за приоритетность своих любимых существующих программ вооружений, что привело к инвестициям в крупные пилотируемые платформы (авианосцы, истребители и танки), а не в беспилотные платформы или боеприпасы меньшего размера. Оборонная промышленность консолидировалась, в результате чего оставшиеся фирмы сохранили меньший бюджет и, соответственно, меньшее желание заниматься исследованиями и разработками за рамками заявленных требований Министерства обороны.

Несмотря на эти ограничения, в 1990-е годы администрации Клинтона удалось создать арсенал самолетов-невидимок, крылатых ракет большой дальности и бомб с поддержкой GPS. Это были годы воздушных войн, когда в ходе низкорисковых военных операций применялись высокие технологии. Минобороны при Клинтоне видело большой потенциал в беспилотниках, даже если они не были в высоком приоритете ни у одного из видов вооруженных сил. В начале своего пребывания на посту заместителя министра обороны Джон Дейч создал совместную организацию Управление воздушной разведки Министерства обороны с целью поощрения военных к внедрению технологий БПЛА. В 1994 году управление пришло к выводу, что беспилотные летательные аппараты являются “жизнеспособной альтернативой, поскольку службы борются со многими проблемами, связанными с сокращением штата”. Первые дроны Predator, изобретенные энергетической компанией General Atomics, не имевшей явных сторонников в вооруженных силах, пролетели над бывшей Югославией летом 1995 года.

Тем же летом пилот F-16 Скотт О'Грейди был сбит над территорией боснийских сербов. Это бросило тень на американских военных и повлияло на решение начальника штаба ВВС Рональда Фоглемана шире использовать Predator; в июле 1995 года он создал первое подразделение БПЛА в ВВС. Конгресс поддержал начинание Фоглемана. Джон Уорнер, председатель Комитета Сената США по вооруженным силам, пояснил: “По моему мнению, эта страна никогда больше не позволит вооруженным силам участвовать в конфликтах, которые приводят к такому количеству жертв, которое мы видели в истории”. Это означало, заключил он, неизбежный переход к беспилотным технологиям.

"Конфликт на сто лет". Стив Бэннон проговорился: США запланировали дерзкое вторжение

Узкие задачи

После терактов 11 сентября дроны Predator и Reaper стали доминирующим элементом военной стратегии США. За два десятилетия США закупили более 500 дронов Predator и Reaper (стоимостью в десятки миллиардов долларов) и наносили ими тысячи ударов по Афганистану, Ираку, Ливии, Пакистану, Сирии, Йемену и целому ряду других стран. Сидевшие в оперативных центрах командиры могли отслеживать цели в режиме реального времени 24/7.

Но использование беспилотников всё же порождало споры. Эти системы были недешевыми, а также не отличались высокой маневренностью и устойчивостью. Наземные войска не были полностью удовлетворены. Беспилотники страдали от помех в плохую погоду и задержек в передаче данных, и почти все из них были в ведении ВВС. Военнослужащие жаловались, что пилоты ВВС, отвечающие за эскадрильи беспилотников, не были должным образом подготовлены для выполнения задач по поддержке войск на земле. И многие сомневались в полной замене людей-пилотов беспилотниками. В Афганистане и Ираке США якобы боролись за сердца и умы местных жителей, но иногда казалось, что бомбардировки с обезличенно безопасного расстояния с этой целью не вяжутся.

Единственный род войск, в котором действительно инвестировали в беспилотники во время глобальной “войны с терроризмом”, были ВВС. Хотя БПЛА потенциально могли угрожать исторически сложившейся роли пилотов, желание ВВС контролировать выполнение задач в воздухе привело к тому, что они стали лидерами в освоении технологии дронов. Вместо прикрепления к наземным боевым подразделениям, дроны Predator и Reaper эксплуатировались эскадрильями ВВС, созданными по образцу подразделений истребителей. Часто бывшие пилоты истребителей управляли беспилотниками и использовали при этом те же методы, что предназначались для пилотируемых самолетов. Неудивительно, что задачи американских БПЛА в точности повторяли основные задачи авиации, такие как стратегические бомбардировки и разведка. Сухопутные силы признали монополию ВВС на БПЛА, лишь незначительно инвестируя в более мелкие системы. При этом военно-морской флот, центром которого по-прежнему были крупные платформы, как, например, авианосцы, служившие его основой, не проявлял особого интереса к революции беспилотников.

В конечном счете, использование США передовых технологий для узких задач по ограничению ущерба войскам побудила их военных к приобретению определенного типа беспилотника: того, который управляется дистанционно, может длительное время наблюдать за целями и может быть развернут в опасном воздушном пространстве. Такие требования к закупаемым беспилотникам выросли из решений, принятых за минувшие десятилетия — решений того, каким образом США хотели бы воевать после войны во Вьетнаме, какие уроки следует извлечь из войны в Персидском заливе, и во что инвестировать в оборонной сфере в период унилатералистского мира с США во главе. Два десятилетия войны в Афганистане и Ираке подкрепили эти выбранные решения.

Война на Украине поставила под вопрос такую военную стратегию. В результате США теперь спешат инвестировать в более широкий спектр дронов. Они заключают контракты с новыми оборонными фирмами и проводят военные учения с использованием новых БПЛА. Министр обороны Хегсет недавно отдал распоряжение подразделениям закупить и поэкспериментировать с имеющимися в продаже беспилотниками. Но все эти решения принимаются импульсивно, они лишь реакция на то, как беспилотники используются на зарубежных полях сражений, а не элемент стратегического плана относительно роли, которую они должны сыграть в будущих войнах США.

Вернемся к основам

Если США хотят вести и выигрывать войны на истощение — такой тип войны, в котором Украина очень успешно использует дроны, — им потребуется больше недорогих беспилотников, закрепленных за боевыми подразделениями, которые смогут быстро найти подход к противодроновым мерам противника. Но это не может быть простым копированием украинских (или израильских) стратегий в области БПЛА. Прежде чем приступить к закупкам, американским военным стратегам необходимо сформулировать новую теорию победы, проанализировав убеждения и предположения, которые лежали в основе технологического развития последние 50 лет.

В течение полувека Соединенные Штаты строили вооруженные силы, основываясь на вере в то, что американское общество не будет жертвовать своей кровью, но будет готово жертвовать деньгами. Поскольку дефицит бюджета растет, а американский электорат демонстрирует повышенное желание карать президентов за инфляцию и дорогие правительственные программы, лидеры США больше не могут предполагать, что им просто можно вбухивать деньги в дорогостоящие технологии и тем самым снизить свои собственные политические риски. В то же время убеждение, доминировавшее в 1980-х и 1990-х годах, что беспилотники позволят вести войны быстрее и на большем расстоянии, начинает слабеть. Дроны на европейском и ближневосточном театрах военных действий позволяют вести конфликт и на ближней дистанции: осуществлять минирование, позиционную войну и нанесение ударов по гражданскому населению. Ничему из этого в стратегии США особого внимания не уделялось со времен Вьетнама.

Администрация Трампа должна тщательно рассмотреть вопрос о том, следует ли вооруженным силам США внедрять технологию беспилотных летательных аппаратов, которая позволяет вести подобные боевые действия, в контексте более широкого изучения военной стратегии Соединенных Штатов. Только тогда можно будет привести оборонный бюджет США (и инвестиции в беспилотники) в соответствие с четкими стратегическими приоритетами. В прошлом министры обороны успешно справлялись с межведомственными бюджетными спорами, передавая программы из ведения отдельных служб или принимая их под свое крыло напрямую, увольняя начальников штабов служб и лоббируя в конгрессе выделение средств на конкретные программы. Конгрессу необходимо не только ускорить и повысить эффективность процесса закупки военных беспилотников, но и внедрить больше инноваций снизу, что позволит боевым командирам и более мелким подразделениям производить закупки нужных им дронов. Это потребует широкой законодательной реформы масштаба Закона Голдуотера – Николса 1986 года, который внес радикальные изменения в деятельность Министерства обороны. Обновление оборонной стратегии США может также потребовать решительных управленческих мер в вооруженных силах, включая назначение командиров, срок пребывания которых в должности превышает текущую норму.

Американским военным вскружили голову оперативные и тактические успехи, но им не удалось сохранить стратегическое преимущество, необходимое для успеха в конфликтах XXI века. Без пересмотра способов ведения войны по-американски никакие новые дроны не помогут защитить США в войнах, которые они не хотят вести.

Читайте также:

2025-07-31T06:37:57Z

США использовали Украину для тестирования противодронных систем и боевых лазеров

Американские военные ведомства рассматривают Украину как площадку для испытаний передовых технологий борьбы с беспилотниками, в том числе боевых лазеров и электромагнитных пушек, сообщили СМИ.

2025-08-01T05:00:00Z

Простите, виноваты: американцы вынуждены пойти на поклон к России

Ровно год назад американские профильные и не очень издания вышли с громкими заголовками: "Своим историческим запуском Пентагон наконец освободился от российских ракетных двигателей". С плохо скрываемым злорадством на все лады расписывалось, да какая сейчас начнется замечательная жизнь, да как вновь раззудится униженное американское плечо и как посыплются свои доморощенные ракетные двигатели в закрома и сусеки Пентагона.

2025-07-31T11:10:08Z

Военный эксперт объяснил, почему Украина стала для США полигоном для испытания дронов

Соединённые Штаты инвестируют в разработку систем противодействия дронам, готовясь к возможному конфликту с мощным противником, способным нанести массированный удар сотнями беспилотников. Вопрос в том, будут ли американские инновации переданы Киеву. Об этом сообщил в беседе с RT военный эксперт Дмитрий Корнев.

2025-08-02T09:21:42Z

Россия наращивает успехи в Красноармейске. Это не может отрицать даже Запад

Ситуация в Красноармейске и Константиновке стремительно меняется в пользу Москвы, пишет Steigan. Российские БПЛА проникают вглубь некогда безопасных для ВСУ территорий, и Киеву нечего им противопоставить. Успехи России наконец заметили даже западные издания СМИ, удивляется автор.

2025-08-02T17:32:30Z

В НАТО раскрыли, как следят за Россией из воздушного пространства Польши

Самолеты дальнего радиолокационного обнаружения НАТО следили за Россией с самого начала СВО, пишет BI. В последнее время боевые операции в небе над Украиной изменились, указывают летчики. Российская авиация перестала приближаться к линии фронта, отдавая предпочтения дальним ударам.