«Ягр гонял по льду даже ночью! И вообще не пил алкоголь». Десятки историй об «Авангарде»: Черепанов, битвы с «Витязем», Сумманен

2025-07-28T13:00:00Z — Интервью бывшего пресс-атташе омичей Олега Малицкого, проработавшего в клубе два десятилетия

---

Олег Малицкий, Яромир Ягр, Алексей Черепанов и Раймо Сумманен.«СЭ», ХК «Авангард»

Интервью бывшего пресс-атташе омичей Олега Малицкого, проработавшего в клубе два десятилетия.

Олег Малицкий долго-долго работал в омском «Авангарде» пресс-атташе. Потом стал директором по связям с общественностью, но формулировка никакого значения для нас, его товарищей, не имела. Важнее факт: без Олега этот клуб представить было трудно. Менялись тренеры, игроки и даже президенты. Малицкий оставался всегда и при всех.

Сколько имел дело с «Авангардом» — ни одна моя просьба не осталась без доброжелательного ответа. Даже в самые тусклые для клуба времена.

Если выбирать идеального пресс-атташе хоккейного клуба — Олег подходил. Как Алексей Мишуков из «Магнитки» или давно расставшийся с «Динамо» Артем Дорожкин. Ну и кое-кто еще.

Тем удивительнее новость этого буйного межсезонья — Малицкий и «Авангард» все-таки разошлись.

Знаю, что Олег долго без работы не просидит. Даже предполагаю, где окажется. С вероятностью 99 процентов. Жизнь его будет очень даже ничего.

Но все-таки — жаль...

Уход

— Вы ушли сами? Или уволили?

— Сам!

— Так почему же?

— Рано или поздно настает момент, когда стоит двигаться дальше. Это факт! Я очень редко менял место работы. Всего три раза за жизнь. Каждый раз чувствовал: пора. Так было в информационном управлении мэрии, так на 12-м канале, так же сейчас в «Авангарде». Все три раза казалось, что оттягиваю неизбежное. Как будто бьешься головой в потолок. Уже понятно и тебе, и всем вокруг, что нужны перемены.

— Когда-то Евгений Кафельников мне говорил: «Я проиграл Мише Южному — и понял: это все, последняя капля. Пора уходить». У вас была последняя капля?

— Когда появились мысли о рутине: «Вот сейчас опять сезон, тот же цикл, колесо Сансары. Все то же самое, что пережил много раз...» Твой профессионализм как раз в том, чтобы делать это хорошо, интересно для других. Но когда чувствуешь скуку — это плохой знак. Надо менять жизнь.

— Если б после 27 лет я даже по доброй воле ушел из «Спорт-Экспресса», это стало бы драмой.

— Это очень сложно! Может, вы видели — у себя в соцсетях выложил видео. Коллаж из фотографий на две с половиной минуты. Рассматривал и думал: это ж целая жизнь!

— Работали вы с любовью. Это чувствовалось.

— Я рано понял, чем хочу заниматься. В одиннадцатом классе пришел в газету: «Можно, буду писать вам про спорт?» Совпало — как раз в это время «Авангард» поднимался. Если б в Омске так рос футбол, не знаю, где бы я был. Мне хотелось в хоккей и только в хоккей. Когда в газете просили написать на другую тему, для меня это было страданием. Совсем не хотел!

— Тем более жаль, что расстаетесь с «Авангардом».

— Я смотрю на победные стяги под сводами арены — начиная с бронзовых медалей 1996 года и заканчивая бронзовыми медалями 2022-го... Я же прошел весь этот путь с командой. В 1996-м мне было 16 лет — только мечтал пописывать о хоккее.

— Игры не пропускали?

— Меня отец водил с шести лет. Как раз СКК открылся в 1986 году. Забирал из школы, чтоб я успел на игру. У меня вариантов не было! Как не влюбиться в хоккей?

— Вот вы объявили об уходе. Реакция начальства?

— Начались разговоры о возможности остаться. Но я все решил. Хочу идти дальше.

— Когда Леонид Слуцкий уходил из ЦСКА, произнес: «Знали бы вы, сколько вариантов в клубе предложил мне Гинер, чтоб я только остался». Вам предлагали другие вариант внутри клуба?

— Нет. У меня узкая специализация. Не представляю, чем бы я еще мог заниматься.

— Кто будет новым пресс-атташе «Авангарда», известно?

— Ищут. Но теперь будет разделение. Я-то совмещал — был начальником управления по связям с общественностью, потом директором по связям с общественностью. Не просто пресс-атташе. Мне работа нравилась, всегда исполнял эти обязанности. Зачем кого-то еще брать? Сам справлюсь!

— Начинали вы когда-то один?

— В 2012 году были я, фотограф и еще три человека. Потом добавились видеограф, эсэмэмщик, ведущий «Авангард ТВ»... На выездные матчи ездили впятером. Если б не эти выезды — я бы застрелился. Только сидеть за компьютером, перебирать бумажки — это ад. Мне нужна смена впечатлений. Все сделаю, чтоб на новой работе часто летать. Я настолько свыкся с разъездами, что знаю каждый звук в самолете. Что будет на взлете, что на посадке. Легко засыпаю. А кто-то вообще не может летать. Бардин в свое время пытался внедрить в клуб знаменитого ученого из института спортивно-балетной травмы, Драчевского.

— Как врача?

— Совершенно верно. Ничего не вышло. Тот просто не мог летать, сразу зеленел. Ему было очень плохо. Сам отказался.

— Самое тяжелое, с чем новому человеку придется столкнуться на этой должности? К чему человек будет не готов?

— К огромному количеству мелочей, которые можно познать только в ходе работы. Я в этом осваивался 13 лет. Даже если взять новенького за руку и водить за собой, это не спасет. Даже будет хуже. Пусть уж создает свою систему — как взаимодействовать с игроками, лигой, работать по матчу... Чтоб нормально контактировать с Ги Буше и Дэйвом Барром, на уровне должен быть английский. Причем со знанием хоккейной специфики. Понимать, что powerplay — это «игра в большинстве». Нагромождение профессионализмов.

— Кто бы ни пришел — его ждут тяжелейшие полгода?

— Не знаю. Если это будет человек из хоккейной семьи — это одно дело. Такой знаком со многими вещами. Но человеку со стороны придется туго. Все новое вокруг!

Олег Малицкий. соцсети

Конкурс комментаторов

— Трудовую книжку из клуба уже забрали?

— Сейчас электронные трудовые книжки.

— Да? Я не знаю, не забирал уже 27 лет.

— Все давно в автоматическом режиме. Вот сейчас получил расчетный листок. Все закончилось.

— Многие пресс-атташе переезжают в другой город и работают на той же должности. Вы готовы?

— Думаю, так и будет. Мне бы хотелось остаться в хоккейном мире и этой профессии. Очевидно, для этого надо куда-то переехать. Другой команды в Омске нет.

— Переезжать семейному человеку не так страшно?

— У меня есть балашихинский опыт. Не страшно! Плюс сын поступает в институт. Возможно, будет жить в одном из центральных городов. Сейчас можно поступать одновременно в питерский вуз, московский и омский.

— Вас уже зовут в другие места?

— Было несколько предложений. Сейчас рассматриваю. Думаю, скоро определюсь.

— Популярный в 90-е ведущий «Вестей» Александр Гурнов говорил: «Если выгонят с телевидения — не пропаду. Я отлично разбираюсь в автомобилях». В чем еще хорошо разбираетесь вы? Чтоб мы не волновались.

— Мне кажется, я бы мог комментировать. Это мое тайное желание.

— Я даже уверен, что это — ваше призвание.

— Я лет пять комментировал хоккей в Омске на 12-м канале. Это была высшая точка в достижении журналистских мечтаний. Пик! Как-то участвовал в конкурсе комментаторов на НТВ+.

— Удачно?

— Это был 2005 год. Конкурс выиграл всем известный Денис Казанский. Он реально был хорошо готов.

— Как и сейчас.

— Мне было довольно забавно все это наблюдать, потому что на НТВ+ явно искали футбольного комментатора. А у меня были только хоккейные материалы. Но все равно позвали! Я вошел в 15 лучших, потом в 10... Наконец финальное испытание — комментировать десять минут из случайного матча Лиги чемпионов. Голосование было телефонное. Причем по Омску проходило в 2 часа ночи. Да и тарелок НТВ+ в ту пору у нас почти не было.

— Что досталось?

— Мне достался матч «Ливерпуль» — «Бетис» 0:0. Я был обречен. Но вот забавный момент: перед финальным испытанием подошел Василий Уткин, светлая память. Он понимал, что меня сбивают с проторенного пути, все-таки я не футбольный комментатор. Сказал: «Комментатор должен разбираться во всем. Вот я однажды комментировал гонку гребцов Оксфорда и Кембриджа...»

— Что ответили?

— Ничего не ответил. Только подумал: «Да? Тогда, наверное, ваша судьба не решалась...» Первым-то трем реально давали рабочее место.

— Кого взяли, кроме Казанского?

— Михаила Поленова и Олега Пирожкова.

— Допустим, попали бы вы в тройку. Что было бы дальше?

— Остался бы в Москве. Попробовал бы точно! Думаю, со мной не случилось бы как в анекдоте про артиста, которому звонит Спилберг, приглашает — а тот отвечает: «Не могу, у меня елки».

— Я в вас не ошибся.

— Вот я сейчас рассказал и подумал: а ведь была ситуация с «елками»...

— Это что ж такое?

— Был в моей жизни конкурс комментаторов номер два. Уже набирали людей на КХЛ-ТВ. В этом конкурсе победил Гучек, замечательный комментатор. Я вошел в финальную пятерку и должен был приехать в Москву. Изначально планировалось, что финальный этап пройдет в августе. Потом что-то сдвинулось, начали переносить. В итоге провели, кажется, в ноябре. Я уже никак не мог все бросить. Все-таки веду еженедельную передачу. Видите, все говорит — не надо мне туда, в комментаторы...

— Что за мысли?!

— Но! Мне кажется, я смог бы. Сейчас много возможностей себя проявить. Не обязательно идти на «Матч ТВ», люди комментируют в интернете.

— Давно не комментировали?

— В прошлое межсезонье были в Минске, два матча показывали своими силами. Наняли людей, которые с пяти камер все показывали. Встал вопрос о комментаторе. Думаю: зачем кого-то приглашать? Я сам комментатор! Услышал потом много хороших слов. Даже подумал: может, это в самом деле мое призвание? Наверное, мог бы! Но пока надеюсь остаться пресс-атташе или руководителем пресс-службы. Это интересно. Радуюсь, что люди спрашивают, куда ухожу, жалеют, что покинул «Авангард»...

— Лично мне очень жаль.

— Я очень благодарен Александру Дыбалю, который пять лет был председателем совета директоров «Авангарда», — поверил в меня, поддерживал.

Олег Малицкий. соцсети

Драка на корпоративе

— Любой человек, столько проработавший на одном месте, неизбежно раза два-три был близок к уходу и прежде.

— Случалось.

— Что за истории?

— Первый случай — когда у нас пять лет работали Владимир Тимофеевич и Виктор Владимирович Шалаевы. Команда играла не очень хорошо, дальше первого раунда не проходила. Один раз вообще не попали в плей-офф. Из-за результатов СМИ нас здорово критиковали. Казалось, и я что-то делаю не так. Наверняка так и было, не отделяю себя.

— Начальство выражало неудовольствие?

— Конечно. Кому понравится, когда про клуб так пишут? Вот тогда продумывалось об уходе. Потом случился переходный этап, когда в клуб пришел Александр Крылов. Команда переезжала в Балашиху. Огромное событие, я никогда никуда не переезжал, вообще все вокруг менялось. Просто тектонические сдвиги в команде. Я говорю именно про менеджеров.

— Пришли новые люди?

— Да, в большом количестве. Новые серьезные требования. Вот за что еще спасибо Александру Михайловичу Дыбалю — он меня подготовил к этому. Иначе я бы во времена Крылова не сдюжил. Александр Владимирович дал серьезный заряд энергии клубу — за пять лет три комплекта медалей, серебро, золото и бронза, переезд в Балашиху и возвращение в Омск, строительство новой арены, глобальная перестройка клубных медиа... «Авангард» просто вышел на новую орбиту. Но тогда, в 2018-м, мы не знали, что все это случится. Нужно было просто ехать в Балашиху. А впереди — сплошная неизвестность.

— Но об уходе все равно задумались?

— Задумался. В момент, когда еще не переехали, но уже вот-вот предстояло. Размышлял: может, не стоит? Все-таки в Омске семья...

— В Балашихе жили в гостинице?

— Первые две недели. Потом всем сняли квартиры. 15 минут ходьбы до арены. В этом смысле все было отлично. Первый год я жил один. Нужно было обустроиться, все понять... Потом перевез семью.

— Главный ваш прокол в клубе за эти годы?

— Не дожал момент с дракой на корпоративе.

— Когда дрался белорус?

— Да, подрались Стась и Фисенко. Это было еще до Балашихи, в Омске. Мы пытались хоть как-то реагировать — но вышло не очень ловко... Я понимал, какие нужны шаги, чтоб выйти из этой ситуации. Но не смог дожать ни руководство, ни хоккеистов.

— Что нужно было делать?

— Быстро записать дружеское видео.

— Как сделали в «Зените» после ссоры Малафеева и Широкова?

— Вот, точно! Чтоб пожали руки перед камерой. Но я не дожал. Решительности не хватило. Помню этот момент как сейчас. Дело было где-то на выезде, я сижу в номере, и на моих глазах растет этот снежный ком. Волна новостей: «Хоккеисты «Авангарда» дрались на корпоративе».

— Даже видео всплыло.

— Фейковое. Найдите, посмотрите — там бутылки газированной воды «Колокольчик» на столах. Подписано — «Драка на корпоративе «Авангарда». А все начинают репостить!

— Какое безобразие.

— Просто реальность подменяется. Ни у кого даже мысли нет задуматься, посмотреть, разобраться. Просто репост, репост, репост: «Смотрите, что творится! Подрались!» Нас это просто накрыло. Вот тогда я подумал: а не пора ли сворачиваться, уходить?

Андрей Стась.Дарья Исаева

Колбаса от Стася

— Кстати! Почему вас не было на этой вечеринке?

— До времен Михаила Кравца нас не звали на корпоративы команды. Впервые пригласили, когда Кравец проводил свой первый сезон.

— По его инициативе?

— Нет, был у нас защитник Антон Белов. Это они с супругой настояли, чтоб пресс-служба была приглашена.

— Я слышал, очень толковая девушка.

— Да, это точно. Кстати, омичка. Мы учились в одной школе. Она на два года младше. Сама мне рассказала, я этого не помнил. Очень умная, с медицинским образованием...

— У семьи Беловых миллион собственных проектов.

— Совершенно верно, Большие молодцы, конечно. Вот они старались в «Авангарде» всех объединить. Лена написала, что нас ждут, — и я настолько поразился, что даже переспросил: «Неужели все правильно понял?» Вдруг явимся, а в нашу сторону будут недовольные взгляды: что это они тут делают? Сквозь землю захочется провалиться!

— Понимаю вас. Не было недовольных?

— Нет, прошло нормально. Мы же все понимаем, вперед не лезем. Скромненько сидели в своем уголке, смотрели.

— С «Колокольчиком» на столе.

— Именно...

— Очень любопытно, как долетают новости о драке до пресс-атташе, если вас не было на корпоративе?

— Telegram-каналов еще не было, это точно. Наутро увидели Стася с фингалом, потом начали просачиваться слухи. Как-то надо было реагировать.

— Кто-то тогда написал: «Стася вся команда не любит».

— Это не так. Стась мировой мужик, просто мировой.

— Тогда с вас история.

— Начало второго сезона в Балашихе. Все собрались, вдруг Стась подходит, дает мне ключи: «Открой багажник моей машины, забери пакеты. По одному раздашь каждому из пресс-службы, кто ездит с нами». — «А что там?» — «Увидишь!» Представляете? Подарки привез!

— Что за подарки?

— Иду глядеть. В каждом пакете подарочный набор: большая бутылка водки, несколько маленьких бутылочек разной зубровки, две палки белорусской колбасы.

— Невероятно.

— А вы говорите — «не любили». Да он офигенный, замечательный! Мы до сих пор общаемся. Но история с корпоративом — главное, что я не продавил за эти годы. Центральная история. Надо было показать всем, что эта история ерундовая, никакого значения не имеет. А хоккеисты нормально общаются. Вот, смотрите, пожали руки.

— Не отрицая того, что дали друг другу по роже?

— Глупо было бы отрицать. Все уже разнеслось.

— Тем более была в истории «Авангарда» схожая история — в Череповце пан Глинка напился, бушевал в холле гостиницы, кричал: «Я все отменяю, хоккея не будет!» Его ассистента охрана приковала наручниками к батарее. Пришлось среди ночи вызывать Михалева, тот как-то разрулил.

— В прессу что-то попало?

— 20 лет спустя.

— Вот видите! Значит, можно было...

Боб Хартли.Дарья Исаева

Вождь Хартли

— Вы мастерили коллаж из фотографий. Была такая, на которую взглянули — и рассмеялись?

— Одна невероятно смешная! Стою беру интервью у Виктора Сведберга, шведского защитника. Кто-то не утерпел — щелкнул.

— Что смешного?

— Вы представляете себе Сведберга? Это человек с самым удивительным телосложением, которое я вообще встречал в хоккее. Ему даже экипировку трудно было подобрать. Рост 203. А представьте его на коньках. Просто каких-то невероятных размеров человек. Проблема возникала со всем — шлемом, коньками, клюшками. Вот я со своим росточком стою возле него. Это уморительно.

— Меня в хоккее дважды люди поражали телосложением. Это Александр Могильный, человек обычных пропорций, но с колоссальными бицепсами. Ко второму удивлению прилагается история — как-то агент Тыжных привез в «Сибирь» тафгая-канадца. Жили они в одной комнате, а я пришел на интервью. Тафгай не мог спать, встал с кровати, крайне раздраженный. Я впервые увидел такое: человек худой, как глист, при этом покрыт кубиками мышц. Даже в неожиданных местах. Кто тот второй, кто поражал вас?

— Владимир Ткачев. Это что-то удивительное.

— Что же?

— У него телосложение мальчика из ДЮСШ. При этом один из сильнейших игроков лиги.

— Какая фотография вызвала особенные эмоции?

— Ой, много... Да что размышлять? Мы стоим с начальником команды «Авангард» Борисом Бабаевым и администратором Игорем Дорошкевичем. Помню даже это утро в Тольятти, фотограф щелкнул после раскатки. 2017-й год. Карточка простая, но такая искренняя — как и все снимки, на которых не позируют...

— Вам там лет 20?

— Больше 30 — это однозначно. Это мой второй приход в «Авангард». Случился он в 2012 году, мне тогда было 32. Так что молод я на фотографии только в сравнении с собой сегодняшним. Есть несколько фотографий — стоим разговариваем с Бобом Хартли. С ним было очень интересно.

— Могу себе представить.

— Но в первый год мы друг к другу очень сильно примеривались! Складывалось совсем не легко. Боб приехал и пожелал все организовать под себя. Это такой вождь, управленец. Он закрывает все пространство вокруг. Требует, чтоб все двигались в одном направлении. Сам не понимал каких-то наших реалий, для нас были непривычны его требования. Пока все слепилось...

— Главное — слепилось.

— Теперь мы общаемся очень хорошо. Когда его назначили в «Локомотив», поздравил его в WhatsApp. Гляжу, перезванивает мне по видео! Так здорово поговорили!

— Вместе Кубок Гагарина выигрывали.

— Это да. Кстати, нашел фотографию, от которой все замерло внутри. Сразу вспомнил, как беру кубок, целую...

— Он же тяжеленный?

— Очень. Над головой я бы его не поднял.

— Когда-то в «Трактор» взяли главным тренером человека по фамилии Киви. Он поразил Челябинск первым же поступком — взял рулетку, измерил расстояние от раздевалки до льда. Сделал какой-то глобальный вывод. Первый поступок, которым удивил Хартли?

— Он постоянно удивлял. Помню начало этого процесса — после утренней раскатки устроил собрание в Новосибирске. В пресс-центр еще старой арены набились все — хоккеисты, администраторы, пресс-служба... Думаем: что случилось-то?

— Так что?

— Хартли всех обвел тяжелым взглядом: «Ребята, мы столько времени теряем!» Помолчал и продолжил: «У нас минуты складываются в часы, часы в дни, дни в недели, месяцы. Это все может сыграть против нас в плей-офф. Отныне мы собираем вещи сразу. Через 40 минут после матча будка с баулами должна отправиться в аэропорт. Чтоб, пока команда моется, едет на автобусе и проходит процедуры в аэропорту, багаж уже загрузили в самолет...» Обычно-то мы час с лишним сидели в салоне, ждали, пока баулы загрузят. Хартли это страшно раздражало!

— Это трезво.

— Через несколько дней очередь дошла до меня. У нас после поражений любят разбирать матч сразу... Мы обыграли какую-то команду в гостях — они заперлись в раздевалке и не выходят. У них разборки! А нам надо на пресс-конференцию и в полет. Хартли мне показывает на часы, ходит чуть ли не по стенам. Потом не выдерживает: «Пошли сами! Все расскажем и уйдем, пусть сидят сколько хотят...» Нельзя, отвечаю. Тогда еще обязательно было приходить двум тренерам одновременно.

— Где сидели особенно долго?

— Давайте вспоминать. Сначала мы обыграли в Ярославле «Локомотив» 4:0. Это самый первый матч Хартли. На моих глазах Боб после игры попросил пресс-атташе Саханова отвести его к Яковлеву.

— Как любопытно. Зачем?

— Выразил соболезнования в связи с гибелью Маккримона. Тот был у Боба помощником в «Калгари»! Сейчас я точно знаю: один из аргументов для Хартли был — дань памяти Маккримона.

— Ничего себе поворот.

— Как только Боб возглавил «Локомотив», у меня сразу сложился пазл в голове. Вспомнил ту встречу. Оказалось, так и есть. А потом мы поехали в Москву и обыграли «Динамо» в «Мегаспорте» 5:1. Вот после этого динамовцы заперлись в раздевалке очень надолго!

— Ну и что Хартли? Бушевал?

— Хартли успел переодеться в спортивное. Я подошел: «Это не по регламенту». Он переоделся снова в костюм. Но Боб и сам любит stay sharp, как сам выражался. Выглядел всегда четко. Наконец дождались пресс-конференции, идет рядом с Владимиром Воробьевым. Хартли что-то бурчит — а Воробьев вполголоса: «Что-то не нравится — можешь уезжать отсюда...» Вот такие истории были постоянно!

— А вы — словно громоотвод.

— Если какая задержка — от Хартли привет прилетал сразу. Всем сообщал, что надо соблюдать регламент. Скорость важнее всего. Потом пошла пандемия, вместо пресс-конференций зумы в зоне раздевалок. Это здорово убыстрило процесс! Сразу после матча пришел, выговорился — и будь здоров. Хартли был счастлив.

— Хоть кого-то ковид осчастливил.

— Но таких мелочей была куча. Начальник команды Игорь Дорошкевич может долго рассказывать. Вот случай: Хартли наткнулся глазами на резину, по которой хоккеисты идут на лед из раздевалки. Говорит: «Непременно надо пропылесосить перед выходом! Там же соринки собираются. А соринки могут налипнуть на коньки...»

— Опять «минуты в часы».

— Столько наставлений, что в Омск мы вернулись вымуштрованные. Когда «Авангард» принял Ги Буше, ему не к чему было придраться. Все было по стандартам НХЛ, четко и понятно. Другие клубы пытались копировать. Некоторые звонили нашему начальнику команды, выведывали принципы, тайминги.

Боб Хартли.Дарья Исаева

«Go to school...»

— В настоящей ярости Хартли видели?

— Только на лавке из-за судейства. Он быстро заводился. Но в раздевалке никогда ничего не переворачивал. Во всяком случае, на моих глазах. Кстати, ни разу судью не оскорбил!

— Я как-то спросил Валерия Белоусова: «Фамилию какого судьи сохранила ваша память как самого большого чудака?» Ответил моментально: «Бокарев. Этот что угодно мог придумать». Хартли хоть одну судейскую фамилию выучил?

— У него была другая система: посылал Дмитрия Рябыкина перед матчем узнавать номера. Потом мог вздохнуть: «Да, с этим номером бывает тяжеловато...» А сейчас все номера, имена и фамилии судей наклеены на бортике, прямо перед глазами тренера. Это не только в Омске, во многих городах. Глянул на номер, потом туда — уже знаешь, с кем общаешься.

— С хоккеистами Хартли мог быть жестким?

— Хартли воздействовал по-своему. Алексей Потапов любит рассказывать эту историю. Мы с ним в хороших отношениях — думаю, не обидится, что я вспоминаю. Хартли говорил: «Go to school...»

— «Пойдем в школу»?

— Вот-вот. Заводил игрока в тренерскую, сажал возле монитора. С полчаса разбирал все его игровые моменты последнего времени: «Вот как надо было! А ты так сыграл?!»

— Через эту «школу» прошли все?

— Практически! Кому-то могло больше достаться, кому-то меньше. Сам слышал, хоккеисты говорили друг другу: «Терпи. Если не терпишь — он это видит...» Самая памятная история — Кирилл Семенов. Перед утренней раскаткой на выезде не оказалось никого, кто мог бы перевести. Хартли попросил меня.

— Ну и что было?

— Показал один эпизод, другой. Кирилл сидит слушает. Вдруг Хартли говорит: «Переведи — может, я даю ему слишком много игрового времени? Может, нужно поменьше?» Гляжу — Семенов краской наливается, наливается...

— Как любопытно.

— Компьютер работал постоянно. Особенно трудно было молодым. На предсезонке выпускали молодое звено, им нужно играть по системе — а у них этого не подкорке нет. На лицах написано: где я вообще нахожусь? Правильно или нет?

— Терялись?

— Терялись. Жизнь у молодых была сложная. Может, поэтому столько молодых при Хартли раскрывалось. Два сезона подряд лучшие юниоры сезона были из Омска — Грицюк, Чинахов...

Анатолий Бардин.Алексей Иванов архив «СЭ»

Бардин

— В клуб вас брал еще Бардин?

— В первый раз — да, Бардин. В 1999 году.

— Анатолий Федорович мыслил и формулировал неординарно.

— Я как журналист носился, носился... Бардин обратил внимание: «Ты активный такой, все бегаешь. Хочешь за нас побегать?» — «Это как, Анатолий Федорович?» — «Нам пресс-секретарь нужен...» Как откажешься? Отвечаю: «Давайте попробую». Хотелось себя проявить в клубе — но оказалось не очень просто. Прежде мне и близко не приходилось столько работать. Вот недавно в «Авангарде» у меня было 23 человека в подчинении!

— Невероятно.

— А когда начинал, не было никого и ничего. Ну, только фотограф. Годик проработал и понял, что просто завалю учебу и меня заберут в армию. Пошел доучиваться. Тогда же Бардин меня устроил в «Советский спорт» собкором по Омску. Делал интервью, первые репортажи, по телефону надиктовывал стенографистке...

— Помните, как Анатолий Федорович в первый раз вас обматерил?

— Нет. Помню, как он меня два или три раза лишал аккредитации.

— За каждой дисквалификацией спрятана история.

— Как говорится, я тебя породил, я тебя и убью. Первый случай — я параллельно с учебой писал в «Советском спорте». Что-то ему не понравилось в заметке, встретил меня в коридоре: «Я сейчас распоряжусь — тебя вообще больше во дворец не пустят!» Думал, остынет. А через некоторое время мне передают: прости, но клуб тебя не хочет видеть как корреспондента. Пришлось переждать.

— Что было не так?

— Шла неудачная серия, какие-то сделал выводы по игре. Решил, что кризис. Анатолий Федорович считал, что кризиса нет. А второй случай — у меня на омском телевидении была своя передача. Вот этой истории я действительно стыжусь! Бардин был прав, что учил меня уму!

— Тем интереснее будет с ней ознакомиться читателям.

— У меня была одноклассница Вика Литвинцева. Сидели за соседними партами. Потом ее фамилия была Тарабина, а сейчас — Рамо.

— Уж не жена ли вратаря?

— Совершенно верно. Она была переводчицей в клубе и вышла замуж за вратаря Карри Рамо. Сейчас живет в Лахти, двое детей...

— Кажется, история будет горяча.

— Не настолько. Я стал журналистом, ее привлекли в клуб переводить. Все-таки училась в Америке. У нас всегда были замечательные отношения. Но однажды что-то случилось, мне не понравился перевод — и разругались прямо в здании пресс-центра. Безусловно, полностью моя вина, мужчина не должен так себя вести. Я потом извинялся.

— Жестко ее отчитали?

— Нет, не отчитывал. Но говорил на повышенных тонах. Кто-то наш разговор услышал, доложил Бардину. Однажды прихожу на работу — а мне вручают бумажку: ты лишен аккредитации. За скверное поведение. Считаю, это был адекватный ход с его стороны. Вступился за работника клуба.

— Надолго вас отцепили?

— Полгода ходил на хоккей по билету. Потом все вернули.

— С Викторией помирились?

— Какое-то время это заняло. Но сейчас даже не вспоминаем. Могу в личку ей написать. А могу передать через газету: Вика, прости!

«Я же гений?!»

— Самая смешная история с Бардиным в моей жизни — его рассказ, как работал спасателем на реке. Прибило утопленника — и молодой Анатолий Федорович багром тянул его к другому берегу. Чтоб достался другой спасательной бригаде. Самая смешная ваша история про Бардина?

— Еле зацепились за плей-офф, буквально вползли с последнего места. Никто в нас не верил...

— Помню эту историю — «Магнитке» ничего не было нужно, но сыграла в полную силу в Череповце. Так «Авангард» попал в плей-офф.

— Точно. Зато у нас был Ягр! Сразу дернули 3-1 «Салават Юлаев» с Радуловым. Четвертый матч в Омске я комментировал. Воодушевленный, выхожу с арены — и навстречу мне Бардин. Чувствую — с хорошим запахом, уже отметил. Приобнимает меня. Говорю: «С победой, Анатолий Федорович!» — «Олег, ну скажи, я же гений?!» — «Безусловно!»

— Похоронили Бардина за границей? Или в Омске?

— В Омске. Я был на похоронах.

— Знали, что плохи его дела?

— Конечно. Его же Шалаевы начали подключать к разным вопросам. Консультантом по селекции, кажется. Я Бардина долго не видел, потом он вдруг появился на сборе команды в Фюссене. Я не узнал!

— Так исхудал?

— Просто другой человек. Кожа да кости. Стоит улыбается мне. Думаю: это кто? Я был просто в шоке, когда шепнули: «Это ж Бардин». Тогда узнал про болезнь.

— Лечился в Карловых Варах?

— Да. Я видел, что Анатолий Федорович быстро утомляется, уходит отдыхать. Потом у него случилась небольшая ремиссия, опять набрал вес. Остались фотографии — справляли 65 лет омскому хоккею. Получается, 10 лет назад — в этом году будет 75. Бардин вышел на лед и выглядел вполне ничего. Потом раз — и резко вниз...

Свен Андригетто и Павел Хомченко.Александр Федоров

Андригетто не видел солнца

— Легендарного тренера Киселева, создавшего «Авангард», распорядился из-за какого-то интервью не пускать на арену тоже Бардин?

— Нет. Другие люди. Анатолия Федоровича уже не было в клубе.

— Я спрашивал Бардина: «Был хоть один хоккеист, оставшийся для вас загадкой?» Ответил моментально: «Саша Прокопьев. Слишком задумчивый, немногословный. Никогда не мог понять, что у него на уме».

— Да? Странно. У меня с Сашей все было нормально. Сделали интервью на разворот. Он пришел на разговор с женой, так мило пообщались.

— Мне что-то не то вспоминается — или у Прокопьева искусственный глаз?

— Да, искусственный. Он же из «Авангарда» ушел в «Атлант», там и повредили. Из-за этого вынужден был закончить карьеру. Всегда было непросто угадать мысли Сушинского. Он держался как-то обособленно, не понять, что же он думает. А из сегодняшних такой — Свен Андригетто. Был у нас во второй сезон Балашихи. Мастеровитый хоккеист, в «Колорадо» играл, до сих пор в сборной. Но в «Авангарде» вообще не сложилось!

— Задумчивый?

— Себе на уме. Ощущение, что ему вообще ничего не зашло. Ни окружение, ни условия жизни. Как-то мне пожаловался, что очень давно не видит солнца. Солнца там в самом деле не было.

— Я в Мытищах живу без солнца — и ничего.

— Ощущение, что и коллектив его не принял. У Андригетто был второй год контракта — но не отработал. Его убрали. Очень любопытный персонаж. Был повернут на питании, нутрициологии. Очень следил, даже опасался неизвестных продуктов. Он же из Швейцарии — и в России многого не понимал. Вода ему была какая-то не такая. Говорил: «Невкусная».

— Прошли еще через клуб хоккеисты, высчитывающие калории? Везде такие есть!

— Во втором сезоне Балашихи у нас появился канадский нападающий Брэндон Макмиллан. Вот он был кошерный и безглютеновый.

— Еще такие встречались, безглютеновые?

— Очень следят за питанием Наиль Якупов и Дамир Шарипзянов. Знаю, некоторые пытаются стать веганами, но быстро отказываются от идеи. Приходится возвращать питание в норму. Оказалось, как только перестаешь есть мясо, сразу падает гемоглобин. Нет сил вообще ни на что. Поэтому среди спортсменов вегетарианцы редки.

— Вообще не прикасающихся к алкоголю встречали?

— Ягр не пил вообще — это точно. Всегда говорил: «Мне из-за возраста нужно тренироваться в три, а то и в четыре раза больше, чем вы все...» Поэтому гонял себя на льду даже ночами. Есть уникумы. Обычно у хоккеистов такие нагрузки, что в топке сгорают все калории. Но слышал от одного игрока: «Как хорошо Ване Телегину — может есть что хочет. Вообще не прибавляет. А я взгляну на бургер — у меня плюс два килограмма...»

— При слове «трудоголик» кто первым приходит на ум?

— Во-первых, вратари. Во-вторых — Володя Первушин. Работяга фантастический.

— Когда-то тренер «Спартака» Тедеско произнес: «Если прямо сейчас предложу команде кросс, все скажут нет. И только Алекс Крал обрадуется: «Побежали». Кто в вашем «Авангарде» всегда рад кроссу?

— Вы что, кроссы давным-давно не практикуются!

— Для меня это новость. «Авангард» не бегает?

— С 2018 года — ни одного кросса. После того как пришел тренер по физподготовке Брэндон Бови — абсолютно современная система. Сейчас Бови перебрался в Казань, но все те же идеи развивает Вячеслав Макрицкий, который был у Брэндона ассистентом. Никаких старорежимных советских приколов, бега по лесам, песчаных карьеров... Но был игрок, готовый идти в зал хоть вечером, хоть ранним утром. Брэндон Бови ему поражался!

— Это кто же?

— Илья Ковальчук. Вот кто готов тренироваться без конца. Оказался у нас в приличном возрасте — но в любом занятии выворачивался наизнанку.

Максим Сушинский.Александр Федоров

Сушинский

— Если уж вспомнили Сушинского, то про него и поговорим. У Максима Юрьевича своеобразное чувство юмора. Как-то собрался я в Питер, звоню ему насчет интервью. Максим даже обрадовался: «Да без проблем. Встретимся завтра вечером. Записываете адрес?» — «Записываю». — «Дубровник, такая-то улица...»

— Юмором-то Максим мне не запомнился, была другая история. 1999 год, мой первый заход в качестве пресс-атташе. Бардин отправил меня в Новогорск на сборы, чтоб сделал какой-то репортаж. Я просто поразился уровню откровенности Максима. Сажусь напротив него — и слышу: «Я в этот сезон боюсь входить». Начал рассказывать почему. Правду-матку сразу, не стесняясь!

— Да, меня поражал тем же самым.

— Максим всегда максимально честен. Говорит то, что думает. Я думал, время его поменяет. Присматривался, когда он был президентом нашего клуба в 2018-2019 годах. Все то же самое! Кстати, прощание Сушинского с командой — самое трогательное на моей памяти.

— Как было?

— На старой арене мы включили «Самый лучший день» Лепса, Макс при полных трибунах делал круг, свитер ему подарили. А до этого был эпизод — он уже играл в «Магнитке». Мы их выбили в плей-офф, Игорь Волков забил решающий гол в овертайме. Сушинский понимал: возможно, это последний его сезон. Остался на льду, дождался, пока игроки «Авангарда» отпразднуют и уйдут. Один подъехал в магнитогорской форме к омским фанатам, поднял перед ними клюшку. Вышло очень пробирающе.

— От Сушинского, Максима Соколова и Рябыкина пытался разом избавиться тренер Герсонский. В итоге «Авангард» избавился от него самого.

— Не хватало авторитета перед такими игроками, как Сушинский, Рябыкин и Соколов. Видимо, Сергей Рафаэльевич был еще к такому не готов. Играть-то пытались, никто же не филонил! А музыки не выходило. Нужно было что-то менять.

— Самой загадочной фигурой в истории «Авангарда» был для меня как раз тренер Герсонский. Только его назначили, я напросился на интервью. В ту пору с «СЭ» были любезны все — и только Герсонский, казалось, издевается. На все вопросы отвечая «да» или «нет». Я предположил в нем стеснительность — но вскоре оказался за соседним столиком в магнитогорском ресторане. Герсонский так виртуозно, с парадоксальными переходами изъяснялся матом, что я поперхнулся борщом...

— Вы рассказываете — и ни в той, ни в другой ситуации я Сергея Рафаэльевича не представляю. Он у меня был экспертом в различных изданиях. Мы созванивались — и Герсонский прямо очень хорошо говорил. В Омске к нему постоянно обращаются журналисты. Уж не знаю, что сопутствовало вашему разговору. Хоккейные моменты разбирает великолепно. Сейчас он главный тренер хоккейной академии «Авангард». С общительностью проблем никаких. А матерного слова я от него вообще ни разу не слышал.

— Я прямо теряюсь. Может, мне подсунули двойника?

— Если не тройника. Хотя однажды мне от Герсонского досталось!

— Мы на пути к истине.

— Это было в тот год, когда при Герсонском не попадали в зону плей-офф, а сменивший его Белоусов сделал «Авангард» чемпионом. О том, что наши звезды уходят, вопрос был почти решен. Но в итоге сменили самого Герсонского, при Белоусове дело стало выправляться. Я написал в газете какую-то аналитику. Ну и наанализировал — чего не хватало команде при Герсонском. Он, видимо, прочитал. Перед каким-то матчем поймал меня в коридоре, протянул руку. Я подаю свою. Он схватил — и не отпускает. Держит и что-то рассказывает.

— Укоризненное?

— Конечно. Не хвалебное же. Объясняю ему, выдергивая ладонь: «Сергей Рафаэльевич, личного здесь точно ничего нет, это мое видение. Оно может быть неправильным. Но я же не такой специалист, как вы...»

— Я тоже всегда так говорю. Кода специалисты не отпускают мою руку.

— После этого мы нормально общались. У Герсонского были разные периоды. Поработал в «Салавате» при Михалеве, в молодежной сборной. Еще Шалаевы пытались его привлечь к работе в «Авангарде», но что-то не получалось.

— Он же судился с «Авангардом», выбил какие-то деньги.

— Это было давно. При другом руководстве. Все забылось. Возглавил же тренерский штаб академии.

Валерий Белоусов и Яромир Ягр.Александр Федоров

«Что это вы без всего?»

— Если уж начали говорить про Белоусова — давайте продолжим. Две самые удивительные истории в вашей жизни с Валерием Константиновичем?

— Первая история анекдотичная. Я работал на телевидении. Договаривались с «Авангардом» так: в плей-офф добираемся до места мы сами, а назад нас забирает команда в самолет. Вот летим из Магнитогорска. Сидим с оператором в непосредственной близости к бизнес-классу. Вдруг выходит Белоусов, видит меня. Наклоняется и произносит: «А что это вы летите без всего?»

— Без чего — «всего»?

— Вот и я изумился: «Валерий Константинович, без чего — «всего»?» Он задумался: «Ну что ты, вот... Ну без всего!»

— Все стало еще запутаннее.

— Отвечаю: «Я вас не понимаю». «А!» — Валерий Константинович махнул рукой и ушел. Я до сих пор не пойму, что это было. Может, думал, что должны быть навьючены оборудованием? Мы же телевидение — где же наши штативы, камеры? Но камеры лежали на верхних полках. Не на коленках же их держать.

— Лично я ставлю на эту версию. А вторая история?

— Вторая история — насколько долго я за ним ходил, вымаливая большое интервью для «Всего хоккея». Помню еще, я на это интервью опаздывал, бежал, весь вспотел... Но сели — и так хорошо поговорили!

— Самый неожиданный поворот в этом разговоре?

— Меня давно мучил один вопрос. Я решился — и задал: «Валерий Константинович, а вы только с элитными клубами работаете или готовы взять какую-нибудь командочку, построить с нуля?» Он взглянул на меня — и ответил с большим достоинством: «Я тренер под задачи». Подумал и добавил: «Не представляю, как работал бы со средней или со слабой командой...»

— Это в самом деле разные профессии — тренер для средней команды и тренер для чемпионов.

— Вот это мне Белоусов и сообщил. Вообще, удивительный человек. Ни разу на моей памяти не повысил голос. Но все замирали, стоило ему начать говорить, — уважение колоссальное! Еще про него ходила такая тема: поцелован удачей. Ему ведь всегда везло в решающий момент. Постоянно! Как доходит до этой секунды — все складывается в его пользу.

— Так ни разу и не заорал на вашей памяти?

— Сейчас вспоминаю — один раз было. Я увидел его кричащим на игрока при всех. Это мы проиграли Континентальный кубок в Венгрии. Вроде бы простой для нас турнир, из серьезных соперников только «Ильвес». Да и тот приехал вторым составом, забил болт на этот турнир.

— Кто же расстроил Валерия Константиновича?

— Венгров мы спокойно обыграли, финнов тоже. Последний матч с минской «Юностью», где доигрывали наши же ветераны — Шитковский, Андрющенко... Казалось, тоже должны спокойно разобраться. Но весь матч — 0:0. Овертайм — тоже 0:0. По буллитам — раз, и проиграли. Вот я увидел, как Валерий Константинович кричит на вратаря.

— Кто пострадавший?

— Кажется, Фомичев. Это было начало заката Белоусова в «Авангарде». Потом становилось все хуже и хуже. Ощущение, что он будто не прочувствовал чего-то...

Денис Куляш.Федор Успенский

Недовольный Куляш

— Ваша работа вообще непростая. В одном клубе на моих глазах к пресс-атташе подошел молодой хоккеист: «Почему мою фотографию не поставили в буклет? Пойдем за угол, рожу тебе буду бить». В вашей жизни были странные претензии хоккеистов?

— По программкам точно были. Ставишь рост, вес из прошлого сезона — хоккеист нервничает: «Вы что меня толстым делаете?» Оказывается, похудел. О, вспоминаю историю с Куляшом!

— Что было?

— Денис Куляш — замечательный парень. Но когда пришел в «Авангард» — у нас категорически не складывалось. Не могли найти взаимопонимание. Я не понимаю почему. Понятно, до мордобоя или угроз не доходило. Но обещал сходить к руководству и поговорить насчет меня Куляш регулярно.

— Что было не так?

— Например, играем на предсезонном турнире в Астане. Еще на старой арене «Казахстан». Как раз взяли из Новосибирска Кудроча, высокого такого парня. Идет обычный матч — Кудроч так ударился головой, что потерял сознание. Скорая приехала, все дела... Страшная картина! Может, я на эмоциях подвернулся Куляшу — вдруг при всех мне говорит: «Чтоб ни слова никуда не вышло!»

— А вы?

— Даже растерялся: «О чем речь? Куда я могу?..» Пообщались на повышенных тонах. Самое интересное, стоило Куляшу перейти в другой клуб — встречались и общались прекрасно. Что в Уфе, что в Казани. Обнимались!

— Кажется, про тот случай с Кудрочем рассказывал Бардин — все уже думали, он сейчас умрет.

— Нет, вы перепутали. Это другая история. Бардин рассказывал про случай, когда задыхался Кристофер Ковени. Это было очень давно. История была тоже кошмарная. Ударился на тренировке, запал язык. Сориентировался доктор Белкин, сразу освободил. В Омск приехали три первых иностранца — тафгай Зорик, защитник Ковени и еще кто-то. Зорик станцевал стриптиз в ночном клубе — его быстро отправили назад. А Ковени оказался большой молодец. Это первый канадец, забросивший шайбу в высшей лиге чемпионата России!

— Такого парня нельзя было потерять.

— Никак нельзя. Кристофер даже жену себе в Омске нашел. После «Авангарда» еще поиграл год в «Нефтехимике», потом уехал. Несколько лет назад нашел его в соцсетях — он меня вспомнил, пообщались...

— С омичкой живет до сих пор?

— Да. Занимается недвижимостью.

Раймо Сумманен и игроки «Авангарда» Владимир Первушин, Александр Попов и Дмитрий Семин.Алексей Иванов архив «СЭ»

Оторванный рукав Сумманена — миф

— Самая памятная пресс-конференция за эти годы?

— Не сама пресс-конференция, а то, что было перед ней.

— Итак?

— Лига опасалась, что Сумманен подерется с Назаровым. Был же эпизод, когда после одного из матчей Леонов, тренер «Амура», чуть не подрался с Сумманеном. До ударов не дошло — между ними встали, оттеснили. Потом мы выходим в плей-офф на «Барыс» — и пришла рекомендация на всякий случай водить тренеров в зал по одному. Хотя мне казалось, они драться не собирались.

— Сумманен всегда «не собирался». Буквально за секунду до вспышки.

— Это правда. В 2014-м я как пресс-атташе застал его третий приход в клуб. Было понятно, что с Сумманеном что-то не так.

— Какие признаки?

— Странно себя вел. Вспышки, перепады настроения. Сегодня говорит тепло и долго. Назавтра проходит мимо, не здороваясь. Как мимо стенки. Категорически запретил мне входить в раздевалку.

— ???

— Да. Как будто я не член команды. На выезды с собой не брал. Хотя потом некоторые говорили: и слава богу, тебе это не стоило видеть. Что-то там Раймо затейливое исполнял. Рассказывали, однажды пытался высадить Александра Попова из взлетающего самолета.

— О боги.

— Хорошо, не самого Попова выталкивал, а пытался на лету открыть дверь. Способы мотивации у Раймо были интересные, конечно. Про историю с велосипедом вы слышали?

— Что-то было. Но лучше напомнить.

— Проигрывали в матче. Какая-то безнадега. Сумманен между вторым и третьим периодами врывается в раздевалку, тянет за собой какую-то тяжесть. Велотренажер! В костюме усаживается и яростно крутит педали 10 минут.

— Иногда такое встряхивает.

— Как ни странно, наших тоже встряхнуло. Просунулись — выиграли 3:2! Шоковая терапия. Если бы не его ментальные проблемы, это был бы один из самых сильных тренеров. Вообще тренеров — я говорю о мировом масштабе!

— Настолько чувствует хоккей?

— Вы не представляете как. Если помните, мы в 2012 году играли в финале, вели против «Динамо» 3-1, но проиграли 3-4. На следующий сезон я стал работать в команде. Конечно, расспрашивал обо всем, что было... Опытные хоккеисты мне рассказывали — никогда в жизни не сталкивались с настолько грамотной работой. Тончайше расписывал каждую паузу на Евротур. Подводил команду по ходу чемпионата к плей-офф как никто другой. «Авангард» только набирал, набирал, набирал. Мог выиграть.

— С Ягром-то драка у Сумманена была?

— Говорили — повздорили. Не знаю, дрались ли. Это был второй приход Раймо в «Авангард», седьмой матч с «Магниткой». Как раз на эту игру Сумманен не вышел, Бардин его отстранил. Пошли слухи про столкновение с Ягром.

— Вы не видели, что у них случилось со Знарком, когда Сумманен явился на пресс-конференцию с оторванным рукавом?

— Что касается оторванного рукава — это миф. До сих пор не развенчанный.

— Не понял.

— Если внимательно посмотреть трансляцию... Словом, я это видел своими глазами — мы как раз монтировали сюжет. Сумманен спускается с задней скамейки к бортику. Хоккеисты же сидят с клюшками, черенки кверху. Раймо натыкается на этот черенок, рвет рукав. А потом... Ну и тьфу на него! Так и оставил. Может, как символ какой-то.

— Я тоже думал — если б случилось столкновение со Знарком, отпечатки были бы на физиономиях. А не на рукавах.

— Ну конечно! Помню только, что после какого-то матча Сумманен искал комнату в Лужниках, чтоб со Знарком потолковать. Но это ничем не закончилось. Никто ему комнату не дал. Кстати, вспоминаю: даже не со Знарком, а с Витолиньшем! Вот с кем они схлестнулись! А со Знарком Раймо особо не пересекался.

— Если ставить последние 100 долларов на Знарка или Сумманена в кулачных делах — кого выбрали бы?

— Пожалуй, Сумманена.

— Почему?

— Раймо всерьез занимался единоборствами. Очень был увлечен этой темой — грепплинг, борьба, MMA... Приглашал Шлеменко в «Авангард», сам водил команду на его занятия.

— Сумманен вам запретил летать с командой. А вам хотелось?

— Еще как хотелось! Но Сумманен распорядился не брать. Про раздевалку сообщил лично: «Чтоб ты даже порог ее не переступал. Это наш дом, приватное место». Я изумился: «А что, пресс-атташе не часть команды?» Сумманен ответил: «Нет. Это только для игроков и тренеров...»

— Очень странно.

— Если мне нужно было какого-нибудь игрока вызвать из раздевалки, я передавал через администратора или врача. У всех свои причуды!

Мартин Шкоула.Федор Успенский

«Дрался только Шкоула. Остальные лежали»

— Самая памятная для меня стычка с участием игроков «Авангарда» — это когда уважаемый вратарь Максим Соколов за шиворот вытаскивал со скамейки то ли второго, то ли третьего голкипера Ярославля. Тому было лет шестнадцать.

— Помню эту историю. Участвовали Ягр, Назаров... Интересно было! Но памятнее история, когда «Витязь» с первых секунд напал на наших лидеров. Сумманен тогда не совсем верно понял ситуацию.

— А Сумманен при чем?

— Он же видел, что на первое вбрасывание выходят одни тафгаи. Все равно оставил на льду Калюжного, Червенку, других технарей. Ну эти из «Витязя» и понеслись сразу.

— Ну и как это смотрелось вблизи?

— Это не смотрелось драками!

— Почему?

— Потому что дрался от нас, по сути, один Шкоула. Всех остальных быстро замесили, и ребята лежали. Пытался сопротивляться Вова Первушин, он вообще боец по натуре. Но тут было несоразмерно. «Витязь» тогда получил «три на пять» очень надолго. Минут на пять.

— Матч вроде на этом и закончился?

— Нет, это другой случай. Было две истории против «Витязя» с массовыми драками. Закончился сразу, кажется, матч в Подольске. А вот омский продолжился. Самое интересное, тренер Назаров чуть не достиг своего.

— Это чего же?

— «Авангард» долго вел 2:0, а потом стало 2:2. Чуть не дошло до овертайма. Только гол Пережогина в самом конце выручил. Назарова потом спрашивают на пресс-конференции: «Ну зачем вы так?» Он отвечает: «А как нам еще играть против такой команды, как «Авангард»? Видите же — почти сработало!»

— С Назаровым вы близко общались?

— Он же не работал у нас.

— Зато играл.

— Когда у нас играл Назаров, в «Авангарде» было столько звезд, что Андрей Викторович на этом фоне терялся. Особого интереса к нему не было. Все общение с журналистами ограничилось пресс-конференцией, когда представляли новичков, надевали майки. «Андрей, будете защищать наших звезд?» — «Да, буду...»

— Как-то я приехал к Назарову на интервью в гостиницу. Андрей Викторович открыл дверь совершенно голый, только перевязанный полотенцем. Я поразился — у лютого тафгая никакого «рельефа». Просто очень здоровый мужик.

— Никита Филатов в одном из подкастов вспоминал, как играл у Назарова. Говорит: «Это самый невероятный мотиватор, которого я встречал. По хоккею не дал ничего, но заводил так, что хотелось бить, крушить всех...»

— Умел Андрей Викторович, что и говорить.

— Умел. Но сегодня одного этого умения, чтоб работать тренером, недостаточно.

— Если уж заговорили про драки, развейте сомнения. Легендарная битва тафгая Юдина с вашим защитником Шлегром. Честно — кто победил?

— По очкам — Шлегр. По сути — Юдин. Вывел из строя одного из самых лучших защитников. В итоге все закончилось нашим поражением от «Северстали». Калюжный убежал, забил — как раз Шлегра и не хватило. Это был крутейший хоккеист.

Денис Костин.Никита Успенский архив «СЭ»

Странные интервью

— Я видел, что такое подвиг для пресс-атташе. Это Артем Дорожкин из московского «Динамо» привел ко мне на интервью «немого» Зиновьева. Тот упирался: «Не хочу!» Дорожкин спокойно отвечал: «Надо». У вас тоже случались подвиги?

— Мне всегда нравилась многозадачность. Когда кучу вопросов решаешь одновременно. Это так прикольно!

— Необычное у вас понимание слова «прикольно».

— В начале дня кажется, что весь мир на тебя обрушился, вот-вот провалишься сквозь землю. А к вечеру раз — и как-то все образовалось. Все довольны, дела сделаны. Начинаешь вспоминать, что было: ты заключил договор, встретил журналиста, привел к нему хоккеиста на интервью, снял тренировку, поспособствовал фотосессии, написал комментарий, помог съемкам для клубного телевидения, потом кто-то приехал, было совещание... Все это обычно наваливалось в понедельник. Но чтоб кого-то уламывать на интервью... А, вспомнил! Была история. Александр Попов не разговаривал ни с кем вообще. В Челябинске к нему подошел Игорь Золотарев и произнес: «Кто мне откажет в интервью — тот перестает играть».

— Вот это ход от Игоря Олеговича.

— Да. Попов вдруг замедлил шаг, задумался. Остановился и поговорил. Это был единственный случай.

— Кстати, с тем моим интервью вышла смешная история. Все вышло, Зиновьев звонит пресс-атташе — и раздраженно: «Я говорил два часа — а вышло пять строчек на первой странице?» — «Сергей, переверни на последнюю. Она вся про тебя...»

— Сразу вспоминаю смешную историю — мы должны были играть с «Атлантом» в Мытищах. На предматчевую раскатку выпустили Семена Жеребцова, молодого игрока из «Ястребов». Все, он в составе! Начинается игра — Жеребцова нет.

— Что случилось?

— Вот и я спрашиваю — что случилось? Потом мне рассказали: он, словно ветеран, ушел с раскатки первым. Матикайнен увидел — тут же вывел из состава.

— Вы отвечали за интервью хоккеистов. Самое странное за эти годы?

— Всех хоккеистов предупреждал: любое общение только через меня. Вы же будете чувствовать себя защищенными. Все соглашались — но частенько забывали об этом. А самое странное было вот какое. Вратарь Денис Костин вернулся с Subway-суперсерии...

— Молодежной?

— Да. Какой-то омский журналист захотел взять у него интервью по этому поводу. Мой кабинет рядом, сидят на диване за стенкой. Я слышу разговор — и понимаю, что он какой-то странный. Вместо того чтобы говорить о хоккее, этот корреспондент расспрашивает: «А что с трибун кричали в Америке хоккеистам? Чувствовалось, что русских не любят?» — и все в таком духе. А Костин — совсем молодой человек, подросток... Понятия не имеет, как на все это реагировать. Мне пришлось спасать.

— Каким образом?

— Зашел и остановил это интервью. Потому что это был какой-то политический бред.

— Как Костин отреагировал на ваше вмешательство?

— Ему вообще все это казалось очень странным. Потом говорю: «Денис, прости. Не думал, что будет так. Но заранее согласовывать список вопросов — это чересчур...»

— Уламывали на разговор вы даже Пережогина по прозвищу Арбуз. Поговорил со мной для журнала КХЛ.

— Пережогин невероятно скромный. Мне всегда было интересно узнать у журналистов: вот человек не разговаривает, не любит это дело. Но тебе хочется. Что планируешь услышать? Хотя с Пережогиным разговор вышел теплый, я помню. Значит, удалось чем-то зацепить.

Игорь Никитин.Александр Федоров

Коттедж Игоря Никитина

— Никитина еще игроком удавалось кому-то разговорить?

— Что-то я не помню с ним больших интервью. Хотя... Как это не помню?! Помню! Работал на 12-м канале, у меня была передача «Ястребиная охота». Нужно было делать новогодний выпуск — и мы с соведущей поехали за город в коттедж к Никитину. Сняли чудесный выпуск. Была жена, трое детей, елка, камин... Могу точно сказать: я разговорил Никитина!

— Ему самому понравилось?

— Когда все вышло в эфир, он позвонил и поблагодарил от семьи. Ему все очень понравилось. Там еще какой момент был? Моя мама и его работали вместе в образовании.

— Понятно, почему он такой смышленый.

— Игорь Валерьевич — всегда максимально за семью, крайне ответственный. Правильный человек.

— Я тут стал про него все изучать — с удивлением узнал, что Игорь Валерьевич поучаствовал в какой-то серьезной драке еще хоккеистом.

— А почему бы нет? Он крупный, под 190. Драку я не помню. Центральный эпизод с Никитиным — 2004 год, отмененная шайба. Финал с «Магниткой», решающий пятый матч в Магнитогорске. Дело к концу, на табло 0:0. В третьем периоде Никитин бросает — гол! Все в шоке. Ясно, что такая игра — до шайбы. Матч останавливается, какие-то разборки, просмотры... Шайбу отменяют — и еще Сушинского сажают на две минуты!

— Что-то подзабылось. Почему?

— Не знаю, какие правила это позволяли. На повторе разглядели, что Сушинский подсек Маракла перед тем, как шайба влетела в ворота после броска Никитина. Но фишка в том, что Сушинского привез на чужой пятак буквально на «вилах» Варламов, капитан «Магнитки», — и буквально стряхнул перед воротами! Куда Сушинскому деваться? Я сидел на трибуне — и обстановка была совершенно сумасшедшая.

— Ложи прессы не существовало?

— Да откуда?! Обычных-то мест для прессы не было, сажались среди магнитогорских болельщиков. Тут главное было — не выдать себя. Чтоб не пристукнули.

Яромир Ягр.Григорий Филиппов архив «СЭ»

Как прорвало Ягра

— Вы вспомнили Маракла. Это же необыкновенный человек. На магнитогорском кладбище увидел на фотографии убитого вратаря Земченка свой номер — тут же его сменил. На полном серьезе говорил Геннадию Величкину: «Я как индеец не должен платить налоги». Он же и в «Авангарде» побывал?

— Как интересно... Мне Маракл никогда не казался сильным вратарем. Да и все в Омске думали, что играет по настроению. Но потом случился Кубок европейских чемпионов в Питере. В финале с «Кярпятом» были такие страдания — и Маракл отыграл просто божественно. Куча сейвов! Он один вытащил этот матч. А уж в овертайме Ягр все решил.

— Как-то я спросил Валерия Белоусова: «Первое ваше большое удивление от Ягра?» Ответил: «Когда увидел его задницу. Подумал: как он брюки-то натягивает?» Первое ваше большое удивление от Ягра?

— Когда увидел, как он бросает.

— Настолько точно?

— Да это не описать. Что-то цирковое! Я такого уровня исполнительского мастерства прежде не видел. Чтоб вот так «натягивать» бросок и как из пращи в ближнюю «девятку», шайбу за шайбой. Вы помните его первый матч против «Северстали»?

— Не слишком. Что было?

— Ягра поставили в «офис» — верхний круг вбрасывания. Бросает, бросает... Не заходит! Вдруг прорвало. Мне потом объяснили, что случилось. Кто-то Яромиру говорит: «Здесь же площадки не американские, наши шире. Ты делай шаг вперед». Сразу пошло.

— Он приятный парень, мы общались.

— С одной особенностью — мог быть незаметным весь матч, а потом все решить одним эпизодом. Все сразу охали: «Ну вот, захотел».

— Кто-то мне рассказывал, что в Омске Ягр регулярно приходил во дворец в час ночи — катался один, бросал...

— Не знаю насчет «регулярно», но вот Женя Орлов, до недавнего времени игравший в «Омских Крыльях», может рассказать, как Яромир брал его с собой. Женя был совсем молодой. А Черепанова Ягр просто взял под свое крыло, опекал. Когда случилась трагедия, был просто раздавлен.

Алексей Черепанов.Юлия Новикова

Как умирал Черепанов

— Как вы узнали, что с Черепановым это случилось?

— Я тогда еще не работал в клубе. Интернет в 2008 году был дорогой, по карточкам. Но существовала такая штука — можно было подписаться на СМС по обновлению счета. Я был дома, следил за матчем с «Витязем». Счет был большой, накидали друг другу будь здоров. Кажется, 6:5. Кстати, Черепанов забил первый гол вратарю Волкову, который был потом нашим генеральным менеджером.

— Так что было дальше?

— Обычно приходила эсэмэска — «матч закончен». А тут нет и нет. Завис счет 6:5. Ничего не понимаю! Не выдержал, полез в интернет. А там уже начали просачиваться непонятные слухи. Все ясно стало, когда позвонила одна из наших болельщиц, произнесла через рыдания: «Он умер». Вот тогда... Это просто не передать словами. Страшные ощущения.

— Уже понимали, о ком речь?

— Да, новости уже пошли — что-то случилось с Черепановым. Многие видели, как упал. Откачивали сначала на лавке, потом вынесли. Продолжали реанимировать уже на улице. Надежда оставалась — потому что скорая его забрала. Кто ж знал, что у них дефибриллятор разряжен. Верить не хотелось до последнего! На следующий день поехал встречать команду в аэропорту. Все выходили заплаканные...

— Прямо заплаканные?

— Да. Кто-то рыдал прямо на ходу. Видно было — очень тяжелый удар. А через несколько дней похороны. Прощались на арене. Пришло тысяч шестьдесят. А может, и больше. Но перед глазами до сих пор другая картинка. Уже привезли на кладбище, все речи были сказаны, вот-вот надо опускать. Я видел, как мама убивалась над гробом. А только-только купленный Лешей джип очень долго так и стоял возле его дома. Как будто ждал хозяина.

— Черепанов — самая светлая душа среди хоккеистов «Авангарда»?

— Для меня — да. А из современных — Миша Гуляев. Вот точно такой же! Все время добродушный, на позитиве. Такой же открытый. Лицо располагающее. Чудесный парень.

— Самая интересная история, которую услышали про Черепанова уже после его смерти?

— Он был по-детски наивный! Вся его жизнь — только хоккей, хоккей, хоккей. Ничего кроме. А ребенком побыть не успел. Кто-то рассказал — он выходил во двор, с мальчишками запускал радиоуправляемые машинки. Я сразу представил, как это было. Леша был такой добродушный, мягкий — а приходилось заниматься взрослым делом... Как вообще появился хоккеист Черепанов?

— Как?

— Искали партнеров в звено к Попову и Курьянову. Кого только ни попробовали. Кажется, всех. Не идет! Тут Валерий Константинович от безысходности ставит молодого мальчишку — он тут же гол забил. А у Белоусова правило: работает — не лезь! Так его и оставил. Звено как поперло, все рекорды переписало. Когда я все-таки дожал Белоусова и тот согласился на большое интервью, спросил: «В чем секрет Черепанова?»

— Валерий Константинович давал крайне дельные ответы на самые простецкие вопросы. Так что?

— Вот и здесь ответил: «Удивительное чувство расстояния. Черепанов понимает, когда нужно обыграть. Очень тонко чувствует ту секунду, в которую стоит бросать мимо вратаря, когда тот не достанет. Такое чувство гола — редкая штука». Это ведь правда — треть голов Черепанова забита коньками!

— То есть?

— Тогда еще засчитывали голы, если случился отскок от конька. Не было движения ногой. Это потом начали мутить, не засчитывать. Леше достаточно было просто стоять рядом с воротами, чтоб от него отскочило. Или найти точку неподалеку. Ему не приходилось даже клюшкой подправлять. На видео остались эти комбинации с Курьяновым — просто закачаешься!

— Какой игровой момент с участием Черепанова до сих пор перед глазами?

— Играли на старой арене с «Ладой». У Леши долго-долго не получалось до этого матча, не мог забить. А тут здорово вывели на пустой угол в круге выбрасывания. Щелкнул от души — забил! Встал на колено, трясет руками, празднует...

— Мне запомнился другой момент — когда его бил Рид Симпсон из «Витязя». Реально крутейший тафгай в прошлом, только «пробитый». Но в России соперников не было — и кидался на пацанов вроде Черепанова...

— Я помню эту историю. А вам запомнилось, как Черепанову один из хоккеистов «Витязя», известный мастер, дал коньком по голове?

— Что-то не могу вспомнить.

— Это вообще уникальная ситуация. Играем с «Витязем» в плей-офф, первый раунд. В Омске побеждаем в первых двух матчах. Играли тогда до трех побед. «Витязь» ничего сделать не может. Сначала Рид Симпсон пытается нанести Черепанову травму у борта, грубо атакует. Но Леша как-то вывернулся, встал. В конце игры новая заварушка, куча-мала, и на повторе отлично видно: один из игроков «Витязя» пинает Черепанова. Конек проходит рядом с головой. На пресс-конференции не выдержал даже Белоусов: «Опытный игрок, прошедший НХЛ, вот так себя ведет по отношению к молодому хоккеисту... Что это?!»

— Белоусов говорил: «Если б я остался в Омске, Черепанов был бы жив». Верите?

— Учитывая диагноз, который озвучили, — сомневаюсь. Что там могло помочь?

— Доктор клуба Белкин ни при чем?

— Точно ни при чем. Там же сначала руководителей клубов, доктора дисквалифицировали. Потом все обвинения сняли.

Владимир Соботка и Николай Лемтюгов.Игорь Золотарев

Лемтюгова спасли чудом

— Самая страшная травма, которую видели своими глазами?

— В той же Астане, где уже случилась история с Кудрочем, играли серию против «Барыса». В том же старом дворце. У Сергея Калинина хлястик на шлеме не был застегнут. Сергей падает, шлем слетает — и он затылком со всей мочи бьется о лед. Мне показалось — слышу хруст, даже сидя на трибуне. Я знаю, что такое сильно удариться затылком. Когда играли в финале с «Ак Барсом», я в Казани поскользнулся на мокром полу и приложился затылком со страшной силой.

— О кафель?

— Да. Друзья, которые были рядом, говорили — все. Думали, там и останешься. Очень характерный звук. Помню ощущения: ты сначала застываешь в трансе, потом начинается резкое покалывание в кончиках пальцев. Какое-то непонятное состояние. А у Калинина все было тяжелее!

— Чем закончилось?

— Обошлось. Но было очень страшно. Сережа остался в больнице Астаны, его навещали наши доктора. Со временем поправился. Еще жуткая история произошла с Лемтюговым. Вот здесь спасло чудо. Ну и опыт нашего массажиста Вити Крушвица, который работал на скорой и видел такие случаи.

— Как все выглядело?

— Кстати, играли опять против «Барыса». Только уже в Омске, на прежней арене. За воротами обычное игровое столкновение. Никто никого не бил клюшкой в бок. Но из-за этого столкновения у Лемтюгова оторвалась селезенка. Перерыв отсидел в раздевалке, уже собирался выходить на игру. Тут Витя Крушвиц обратил внимание — что-то не то!

— Массажист?!

— Да. Так и было. Массажист его и не выпустил. А у Лемтюгова уже было внутреннее кровотечение. Если б Крушвиц смотрел в другую сторону, не обратил внимания — мы бы получили второго Черепанова. Кровопотеря была бы такая, что человек просто упал бы на льду. Или на лавке. Все решили минуты.

— Сам он ни на что не жаловался?

— Нет. Готов был выходить.

— Что было дальше?

— Быстро вызвали скорую, увезли в ближайшую больницу. Там прооперировали. На следующий день хоккеисты, фанаты для Коли сдавали кровь. Через некоторое время он записал нам видеообращение, привет передал. Включили перед началом какого-то матча.

«Наш самолет несет боком...»

— Вы говорили про джип Черепанова. Самая интересная машина хоккеиста, которую видели?

— Видел-то я все — потому что еще как журналист караулил их около парковки. Ничего необычного не помню. В большой моде были Land Cruiser. Но ни одного золотого джипа я не видел. В отличие от другого хоккейного города.

— Что за история?

— А вы не слышали? Был золотой джип у хоккеиста «Амура», который приходился каким-то родственником хабаровскому губернатору.

— За все годы был у «Авангарда» хоть один страшный перелет?

— Обычно хоккеисты при посадке не аплодируют никогда. Но один раз случилось. Садились в Братиславе при таком ветре, что выглядываю в окно — а нас реально несет боком. Летели мы, кажется, из Загреба. Думаю: наверное, летчики умеют садиться и так. А вдруг нет? Ну, уйдет на второй круг. А если не уйдет? Вдруг слышу: щелк, щелк, щелк...

— Это что?

— Ребята пристегиваются. Обычно никто из хоккеистов не пристегивается даже на посадке. Кто лежит, кто играет в карты, вообще не смотрят в окно. А тут понимаю: почти все выглянули. Разговоры сразу стихли, такая тишина — только ветер ревет... Сели, общий выдох — и аплодисменты!

— Еще случалось?

— Два раза после фюссенских сборов вылетали из Мюнхена в дикую грозу. Очень странное совпадение.

— Это все были чартеры?

— Разумеется. Мы все ждали «окна», чтоб самолет выпустили. Оба раза срочно взлетали — и я наблюдал совершенно фантастическую картину. Ты над Мюнхеном, под тобой облака, тучи — и островками где-то в городе бьют молнии. Завораживающая картина. Стараешься не думать, что все это может дотянуться и до тебя. За границей у меня было две истории, которые занятно вспомнить.

— Давайте по порядку.

— Обычно мы прилетали за день до игры. Однажды в Братиславе дел никаких не было. Вспоминаю: в Вену отсюда можно уехать за 5 евро. 40 минут пути. Погуляю, думаю, и вернусь. Отправились всей нашей доблестной пресс-службой, три человека. В Вене проходим мимо приюта для бездомных. Как раз еду раздают. Один нас заметил, обрадовался, машет рукой: присоединяйтесь, ребята! Вкусно!

— Присоединилась?

— Нет. Зато написал об этом у себя на страничке в соцсетях. Возвращаемся в Омск — мне протягивают местную газету, заголовок: «Пресс-атташе омского «Авангарда» приняли в Вене за бомжа»...

— Смешно. Вторая история?

— В Фюссене две недели сборов и один выходной. Это местечко под Мюнхеном. Вычисляю — как раз на этот выходной приходится классный футбол. Audi Сup в Мюнхене, предсезонный турнир. Играют «Бавария», «Манчестер Сити», какие-то итальянцы и бразильцы. Закинул идею хоккеистам — а не съездить ли нам на футбол?

— Поддержали?

— А то! Наняли легковую машину. Был в «Авангарде» словацкий нападающий Томаш Заборски, даже как-то умудрился покер сделать. Наверное, нигде больше так не геройствовал. Говорю: наверное, возьмем самые дешевые билеты, на задние ряды?

— Сколько стоят задние ряды на таких турнирах?

— В 2012 году — 50-60 евро. Так Заборски воскликнул: «Нет, мы пойдем на самые лучшие места! Хочу сидеть около поля, видеть всех звезд близко...» Пошел и купил всем билеты по 120 евро прямо за лавкой запасных «Баварии».

— Вот это размах.

— Я смотрел как ладони — вот Роббен вспахивает бровку. Был поражен! Вроде предсезонный турнир, ничего такого. На «Альянц Арене», 75 тысяч! За день посмотрели два матча, дневной и вечерний. Вдруг туда же подъезжает врач «Авангарда» и еще один хоккеист. А в машине-то количество мест ограничено.

— Я догадываюсь, кого оставили в Мюнхене.

— Меня и оператора «Авангард ТВ» Илью Устымчука, который сейчас стал видеотренером главной команды. Ничего, думаю. Знаю немецкий, английский. Не пропадем, доедем на электричке. Хоккеисты отбыли — а у нас начинается квест. Как выбираться из Мюнхена? Понятия не имею! Кто-то указал — здесь автобус, здесь метро, потом вокзал...

— Ничего сложного.

— Видели б вы эту картину: темно, прожектора, открываются какие-то ворота, в мегафон говорят на немецком — и мы идем в автобус. Ассоциации не самые добрые. До вокзала кое-как добрались. Электричек нет, ближайшая — утром. Но есть вариант с пересадкой. Хватаем билеты, доезжаем до станции Бухлое. Замечательное для русского уха название. Какой-то полустанок, две лавки, рабочий что-то чинит. Пустота! До пересадки четыре часа. Пробуем спать на лавке — не получается. Нашли какой-то вагон — там при блеклом свете еще хуже. Иду к специальном автомату распечатывать билет — и понимаю, что у нас еще одна пересадка, с другой платформы. Поезд вот-вот, через две минуты, надо бежать!

— Все удалось?

— Каким-то чудом. Электричка в 4 утра, в 6 были в отеле. Упали без задних ног. Часа не прошло — у хоккеистов подъем. Первым делом пришли проверять, добрались ли мы.

— Какие молодцы.

— А у меня-то в голове ответственность за них. Тренеры Петри Матикайнен и Паси Нурминен нас на футбол отпустили, но мне наказали: «Отвечаешь за парней». Я же с языком...

Александр Вьюхин.Александр Сафонов

«У Пушкина» с Вьюхиным

— В каждой команде есть человек с тяжелой аэрофобией. Вроде того доктора, отказавшегося работать в вашем клубе. Кто в «Авангарде»?

— Половина состава. Я часто слышал от ребят, как ненавидят летать. Видел, как Проскуряков крестится перед каждым взлетом. Он вообще человек верующий, его это успокаивало. Когда мне сказали, что разбился ярославский «Локомотив», первая мысль — «Саша Вьюхин?!».

— Вот и я почему-то сразу подумал про Вьюхина.

— «Авангард» в то время уже брал пресс-секретаря в полеты. А Ярославль — нет. Так уцелел Владимир Малков. Саша Саханов, кажется, еще в клубе не работал, только комментировал матчи на ярославском телевидении.

— Вьюхин для Омска фигура культовая.

— Жаль, на похоронах Саши не смог быть. Это был настолько харизматичный человек!

— Очень уж взрывной.

— Да, взрывной. Но моментально отходил. Мне Саша позвонил первому, когда решил в 2004-м уйти из «Авангарда».

— Почему ушел?

— Его Максим Соколов начал переигрывать. А Саша не смог это вытерпеть. Он всегда перебарывал вратарей, задвигал, а тут за... перебороли его. Тренеры больше доверяли Соколову. Макс был в праймовой форме, что и говорить. Сборную на чемпионате мира дотащил до финала!

— Вот позвонил вам Вьюхин — и что говорил?

— Можно сказать, дал мини-интервью. Объяснил, что не хочет быть вторым. Я говорил в ответ: «Слушай, есть же шансы взять титул» и все такое. Нет! Как я понимаю, за тот сезон ему медаль не досталась. Не наиграл нужное количество матчей.

— Очень жаль.

— В Омске есть заведение, называется «У Пушкина». Самый центр города, прямо в Пушкинской библиотеке. Только вход с торца. Этот ресторан держал Саша Вьюхин с товарищем. Мы все очень хорошо общаемся. Устраивали там спортивные трансляции. Саша мог сесть и начать разбирать какой-то эпизод. Через пять минут ты смотришь совсем другими глазами! Помните случай, когда мы пропустили гол от «Ак Барса» за 15 секунд до конца — и вылетели из плей-офф?

— Напомните.

— Это тот сезон, когда чудом зацепились за плей-офф с 16-го места. Вышли — и выбили «Салават». А следом-то что было? Мы чуть не вынесли «Ак Барс», который в итоге стал первым чемпионом КХЛ! Казань была в 15 секундах от вылета! Представляете сенсацию — команда с 16-го места выбивает первое и второе места регулярки?

— Представлять страшно.

— К сожалению, не сложилось. Вели 2:1, Никулин за секунды до конца сравнял, в овертайме вынесли уже нас. Вот этот гол Никулина Вьюхин мне препарировал, словно патологоанатом: кто куда бежал, кто что не так сделал, почему Никулин в этой ситуации мог бросать только верхом, почему Фомичев упал на колени, а не был в стойке, почему не поймал...

— Все это он разглядел по телевизору?

— Конечно. В команде его уже не было. Но какой аналитический склад ума!

Петри Матикайнен.Алексей Иванов архив «СЭ»

Тренерская Матикайнена — будто фильм про маньяков

— Если вечер надо провести за просмотром матча старого «Авангарда» — какой выбираем?

— Говорю сразу, даже никаких сомнений — локаутный сезон, 2005 год. В СКК Блинова «Авангард» играл с «Ак Барсом» Билялетдинова. Dream Team! В Сети есть эта запись: Лекавалье, Ричардс, Каспарайтис...

— Та Dream Team памятна своими поражениями.

— Вот и в Омске вели 3:0 после первого периода — и проиграли 3:5. Решающий гол Гуськова до сих пор перед глазами. Это были суперэмоции. Сейчас рассказываю — и ловлю себя на мысли: я до сих пор смотрю игру как болельщик!

— Это здорово.

— Если б болельщик внутри меня закончился — наверное, я бы этим уже не занимался. Я за каждую смену переживаю, каждой шайбе радуюсь. Не знаю, откуда во мне эта энергия. Лет-то уже прилично! «Авангард» в этом смысле очень совпадает со мной по темпераменту. Столько заруб, камбэков...

— Матч номер два?

— Думаю, чемпионская серия с ЦСКА. Четвертый матч. Мы сравниваем, выходим вперед. За одну десятую секунды уже Робинсон сравнивает, уходим в овертайм. У нас удаление — и Константин Окулов из ЦСКА вдруг упускает пущенную вдоль борта шайбу. Наш Дедунов убегает, бросает... Потом шутили в раздевалке: двадцать раз дай ему так швырнуть — не забьет! А тут зашла в ближний! Счет в серии сравнялся, и после этого мы ни одной шайбы не пропустили. Выиграли два матча. А матч в Балашихе — когда Шарипзянов при «три на пять» принял на себя три щелчка Шалунова подряд и мы выиграли 1:0? У меня даже сейчас мороз по коже!

— Я был поражен — как он живой остался?

— Это невероятный героизм. Тогда я понял: мы Кубок не упустим.

— Самый безвольный «Авангард», который вы видели?

— Это второй сезон Матикайнена. Когда его после шести матчей отправили в отставку. Уже по предсезонке было видно, что ничего не складывается.

— Да и в первый год у него ничего не складывалось.

— Да, вылетел тогда во втором раунде от «Трактора», причем именно безвольно. При нем «Авангард» мог проиграть 0:4, 0:5... «Трактор» Белоусова нас тогда вынес в плей-офф, но Матикайнена оставили главным тренером. Мне запомнилась удивительная картина: в межсезонье захожу в тренерскую — и оказываюсь будто в фильме про маньяков.

— О боги. Что там было? Кровь по стенам?

— Заходишь в комнату — а все стены исписаны. Ватманы, ватманы, английские слова, стрелки, векторы... Думаю: что это такое?! Может, этим всем и убедил оставить еще на сезон. Но продержался недолго. Это как раз тот случай, когда вообще не попали в плей-офф.

— Кто его сменил?

— Ржига. Но выправить не сумел. Старались, цеплялись, на Новый год забрались в восьмерку, все были счастливы. А сразу после праздников вели 3:1 в Балашихе против московского «Динамо», вели 3:1 в Нижнем. Оба раза проиграли 3:5. Из восьмерки выпали и больше не возвращались.

Джон Грэм.Виктор Голубь

Вратарь в вытрезвителе

— Самые сумасшедшие шайбы, которые пропускал ваш вратарь?

— Это однозначно — Доминик Фурх. Хотя Илья Проскуряков пропустил в позапрошлом сезоне шайбу более сумасшедшую с точки зрения физики. Был заброс из средней зоны, вышел ее встречать. А шайба ударилась перед ним о лед, полетела в другую сторону. Зашла в ворота. Но Фурх — это трагедия. Моральное потрясение.

— Что было?

— Мы играли с «Салаватом» дома. Проигрывали в серии 1-3, потом как-то вернулись. Седьмой матч все решает. Ведем 1:0, потом «Салават» сравнивает. Тут и произошла необъяснимая вещь: Майоров с шайбой заходит в нашу зону и просто дает партнерам смениться. Набрасывает шайбу в сторону Фурха легким кистевым. Вообще ничего опасного! Так что происходит? Фурх машет мимо этой шайбы ловушкой — и счет становится 1:2. Чистый шок. Я еще подумал: а не конец ли это?

— Конец?

— Конец. Так и не отыгрались, вылетели из плей-офф. Не знаю, что с Фурхом случилось. У него вообще была особенность: в регулярке неплохо играл, а в плей-офф все заканчивалось.

— Лучше уж такой вратарь, чем пьющий.

— Вы про Грэма?

— А про кого же? Этот Грэм, как мне говорили, виски пивом запивал. Что даже по омским меркам — вызов обществу.

— Насчет «виски пивом» — не знаю. Но через вытрезвитель его реально провели, чтоб расторгнуть контракт с клубом. Нужно было зафиксировать факт опьянения. Все оформили — и отправили вратаря домой. Ожидания были огромные!

— Вообще ничего не сыграл? Сразу запил?

— В паре матчей забожил, все вытащил.

Теории заговора

— Самые тяжелые поражения на вашей памяти?

— Однозначно — от «Динамо» в 2012-м.

— Я думал, назовете 1:11 от «Динамо».

— От «Динамо» было 0:11 при Белоусове. 1:11 получали от Казани. Но гораздо больнее было, когда вели 3-1 в финальной серии и не стали чемпионами.

— Говорили, в этой серии много тайн.

— Говорили.

— Для вас тайны остались?

— Нет. Я хорошо знаком с Эдуардом Занковцом, который был тогда помощником Сумманена. Как-то откровенно поговорили — он мне все объяснил именно с тренерской точки зрения. «Авангард» тогда все серии прошел довольно быстро — то 4-0, то 4-1... Только «Динамо» смогло затянуть нас в длинную серию. Играли наши здорово — но в какой-то момент сравнялись с «Динамо» по «физике». Потом наши стали падать, а те — подниматься. Ну и реваншизм у «Динамо» был тот еще.

— Реваншизм?

— Они же два матча проиграли на своей площадке — третий и четвертый. Ну и завелись. Знарок всех держал в кулаке. Я вообще не сторонник теории заговора.

— Чего только не говорили в этом направлении! Про допинг, вмешательство министров...

— Да, я помню. В Челябинске до сих пор многие говорят, что на следующий год «Динамо» выиграло в финале у «Трактора» нечестно. «Купили», «продали», «надавили»... Это все способы психологического самооправдания для болельщиков — «мы бы могли, если б нам дали».

— Значит, вы уверены — все было чисто?

— Морально пытались воздействовать, еще как!

— А как?

— Разве не помните историю с Антоном Беловым? Подозрение в допинге, отстранили. Серия закончилась — тут же вернули. Никакого допинга, все подозрения сняты. Я потом разговаривал с ребятами — конечно, этот момент подействовал. Надо было перетерпеть. В Омске до сих пор есть люди, которые говорят: «Я после 2012 года перестал смотреть хоккей. Понял: дело было нечисто. А сейчас уж нет того «Авангарда». Но ни у одного из них нет даже намека на доказательства. Все рассуждения на уровне: «Нельзя было проиграть финал, ведя 3-1». Да можно! С 0-3 отыгрываются! Всем кажется, что один большой начальник может прийти к другому и сказать: «А давай сыграем вот так». Знаете, что самое смешное я тогда слышал?

— Что?

— Разговоры — «а, они седьмой матч будут играть, чтобы билетов продать побольше, заработать». Люди не понимают, что организовать седьмой матч — это одни расходы!

— Да?

— Питание, проживание, подготовка — никакими билетами это не отобьешь. В теории заговора не верю. А вот история с Беловым подействовала. Хотя могла сработать и в обратную сторону. Были примеры.

— Что такое?

— Полуфинал Кубка Гагарина 2021 года, играем с «Ак Барсом». Самая неповторимая серия — все выигрывали друг у друга в гостях. В овертайме седьмого матча забиваем гол, который вывел нас в финал. Вы не помните, что было до этого?

— Нет. Тоже темная история?

— После двух побед в Казани у нас заболел Алексей Емелин. И тут выходит заявление, что Емелин чуть ли не наркоман! Будто на наркотиках поймали!

— Начинаю вспоминать.

— «Авангард» тут же направил запросы в соответствующие инстанции — ответа не было. Не получилось тогда команду расшатать. Потому что коллектив у нас был очень закаленный.

Боль утраты, скандал на награждении и разрушенная арена. Как «Авангард» пришел к чемпионству спустя 17 лет

С другой планеты. Голышак вспоминает Василия Уткина

«Поприветствуем болельщиков, чтобы было, как в НХЛ». «Авангард» приехал в Балашиху

Антон Белов: «Канада в шоке от того, что у Омска было 9 тренеров за пять сезонов»

Легендарный канадский тренер возвращается в КХЛ! Чего ждать от Хартли в «Локомотиве»?

Канадец, которого в России и полюбили, и возненавидели. Хартли навсегда вписал себя в историю КХЛ

«Канадец в стрип-баре раздевался с девочками у шеста. Отправили его домой». Воспоминания об Анатолии Бардине

Памяти Анатолия Бардина

«В Эдмонтоне мои счета в ресторанах оплачивали люди, которых я даже не знал». Якупов — о перезапуске карьеры

Максим Сушинский: «За всю карьеру меньше костей переломал, чем за одно падение в медиалиге!»

Владимир Крикунов: «Звонят — Валерка Белоусов умер. А я кричу — что за глупые шутки»!

Денис Куляш: «Казань выбрал только потому, что меня пригласил Билялетдинов»

«Авангард» и Сумманен: развод

«Последний раз на улице дрался очень давно. Я вообще неагрессивный». Интервью Андрея Назарова

Разрушенная мебель в раздевалке и спектакли с унитазами. Бывший полицейский из Финляндии тренировал в КХЛ, но проиграл все

Никитин — в плюсе, «Локомотив» — в минусе, ЦСКА — пока неизвестно. Главный трансфер лета в КХЛ

«Не хочу толстеть». 53-летний Яромир Ягр не планирует завершать карьеру

Перхун, Черепанов, Дадашев... Рабинер — о трагедиях в спорте

«На операции спросил — доктор, а я точно проснусь?» Лемтюгов — о страшной травме и 10 днях в коме

«Весь наш хоккей мог погибнуть. Сборная летела из Нью-Йорка, над океаном молния ударила в самолет...»

Авиакатастрофа «Локомотива»: боль, которую невозможно забыть

Петри Матикайнен: «Не надо напоминать про 0:15 в четырех играх серии»

Капитану «Авангарда» грозит пересадка печени. Что с ним будет дальше и откуда в деле взялись наркотики?

Юрий Голышак, «Спорт-Экспресс»

Читайте также:

2025-07-10T21:00:01Z

«Отвлекся, шайба в голову: челюсть отвисла — перелом!» Интервью новой русской звезды НХЛ: деньги, Америка, Макдэвид, 100 очков за сезон

Большой разговор с Кириллом Марченко.

2025-07-21T18:30:00Z

В российском хоккее творится безумие! Топ-клуб КХЛ подписал иностранца, но выгнал его еще до первой тренировки

Не в первый раз в это межсезонье отличился Омск.

2025-07-17T12:15:00Z

Кузнецов показал мастер-класс в пивной лиге в США: сделал дубль и ассист в джерси «Трактора»

Хочет найти себе команду в НХЛ.

2025-07-09T13:15:02Z

Скандал с «Торпедо» стремительно развивается: подозреваемых судей в деле все больше, а совладелец грозит роспуском команды

Спортивный журналист Константин Алексеев — о громком деле, разгорающемся вокруг «Торпедо»

2025-07-11T09:00:00Z

«Я кайфовал в Майами: все солидно, горячий океан». Русский талант Жаровский — о крутом сезоне, драфте НХЛ и КХЛ 3х3

Разговор со звездочкой «Салавата Юлаева» и «Монреаля».