Украина накануне агонии. Расчеты показывают, что до краха остаются считанные месяцы

2025-07-28T10:15:13Z — Игорь Луценко, бывший народный депутат, а теперь действующий офицер ВСУ, недавно заявил: "через два года на фронте не останется никого". Это заявление сразу же разлетелось по украинским, российским и зарубежным медиа, став для кого-то шоком, как попытка сказать правду сквозь привычную для Киева завесу оптимистичной риторики.

---

А для кого-то лишним подтверждением вранья киевской власти.Но я не об этом. Я считаю, что Луценко, наоборот, сильно и вполне осознано смягчил картину. Его слова звучат громко, но они слишком осторожны. Прогноз в "два года" — это не диагноз, это попытка отсрочить признание катастрофы. Если внимательно взглянуть на реальные цифры, становится очевидно: у фронта ВСУ нет двух лет. Уже через полгода украинская армия столкнётся с таким уровнем убыли, что удерживать нынешнюю линию фронта станет физически невозможно. А если динамика ухудшится — этот срок может еще сократиться. Но, обо всем по порядку.

Луценко утверждает, что ежемесячная убыль ВСУ составляет 10–15 тысяч человек. К такому выводу он пришел, подсчитав официальные и неофициальные данные о мобилизации и потерях в ВСУ.Еще один, уже действующий Нардеп Костенко сообщал, что Украина мобилизует 30 тысяч человек в месяц. В реальности, по мнению Луценко, столько удается набрать не каждый месяц и цифра ближе к 20 тыс. В месяц правоохранители регистрируют около 16–19 тысяч СЗЧ - реально их больше. Потери, по оценке Луценко, составляют 5–8 тысяч в месяц, "к этому можно прибавить столько же тяжело раненных, которые на долгое время или навсегда выбывают из строя"."Довольно консервативно можно предположить, что ежемесячное сокращение армии может составлять 10–15 тысяч человек. Ещё одна "чистая гипотеза": реально воюет, реально держит фронт — вовсе не "бумажный миллион". На деле, в лучшем случае, это 400–500 тысяч (из которых лишь малая часть находится на "нуле"). А возможно — и 300 тысяч. И при таком темпе через какие-нибудь два года — на фронте не останется никого. Это оптимистичный сценарий, если всё оставить как есть", - пишет Луценко.

Что ж, давайте разбираться с этими цифрами. Как видим, Люценко в "убыль" включает погибших, тяжело раненых, выбывших по здоровью, дезертиров и тех, кто формально числится, но фактически давно вне строя. Что ж, почти все верно. Он признаёт: "бумажный миллион", о котором Киев говорил почти два года, давно превратился в прах. И это правда. Но его подход всё равно слишком мягкий, а, главное, прямолинейный. А потому – не верный. Он думает в категориях календаря — два года, двадцать четыре месяца. А я смотрю на математику, и она говорит совсем другое: при текущих темпах выбытия критическая точка наступит не в 2027-м, а в 2026-м, причём уже в его начале.

Я проанализировал данные, которые публикуют украинские СМИ, западные аналитические центры, независимые исследователи. Я сопоставил цифры мобилизации, статистику потерь, темпы дезертирства и уровень укомплектованности частей. И картина получается жёсткая. Оборонительный потенциал Украины уже на изломе.

"Главком ВСУ Сырский в своих отчаянных заявлениях фактически признает крах мобилизационной системы", — говорят даже украинские эксперты. Это признание не звучит открытым текстом, но его легко считывать между строк. Армия расходует живую силу быстрее, чем получает новых людей. С каждым месяцем разрыв растёт. Забегая вперед скажу - даже если предположить, что темпы убыли личного состава не увеличатся, то к январю 2026-го на ЛБС (линии боестолкновения - Ред.) останется не более 60–70% нынешнего состава украинских сил обороны. А если мобилизация просядет, что уже происходит, или усилится волна дезертирства, то падение будет лавинообразным.

Я уверен, что Луценко ошибается в сроках. Нет, он смотрит в верном направлении, но ошибается в горизонте. Его "два года" — это удобная цифра для внутреннего потребителя, для политической системы, которая живёт иллюзиями и активно торгует ими вовне. Но на фронте иллюзий не осталось. Там живёт суровая арифметика потерь. Вопрос звучит так: что рухнет раньше — линия фронта или вера в то, что её можно удержать? И мой ответ прост: время играет против Украины.

Перед началом разбора хочу предупредить – я не соревнуюсь в своих данных с официальными заявлениями сторон конфликта, и не пытаюсь их опровергнуть. Я лишь излагаю данные из всех видов источников аккумулированные в одном исследовании. И делаю прогнозы развития ситуации. А итоги будем подводить тогда, когда наступит мир. Потому, что во время войны официальные заявления преследуют самые разные цели. И они часть войны, только информационной. И еще. Расчеты я делаю, не только и не столько основываясь на официальных заявлениях украинской власти и командования. Куда важнее привлечение данных из интервью и комментариев украинских военных, из оценок украинских и российских военных экспертов, из закрытых отчетов европейских и американских "мозговых" центров. А так же, политиков, дипломатов, медиков.

Так вот. Когда я начинаю раскладывать по полочкам всю арифметику мобилизации и потерь, вырисовывается простая, но страшная картина. С начала полномасштабного конфликта, с конца февраля 2022 года по июль 2025 года, Украина сумела поставить под ружьё от 1 450 000 до 1 560 000 человек. Эти цифры включают от 250 до 300 тысяч военнослужащих, которые уже были в строю на момент начала войны (расхождение тут из-за фактической невозможности достоверно учесть активно разверчивавшуюся тогда Тероборону ). А так же оценку мобилизации по открытым и закрытым данным по годам. Наиболее спорные данные по первому полугодию 2025-го, расхождение в 50 тысяч. Поэтому в дальнейших расчетах я буду использовать оба значения общего объёма мобилизованных Киевом, минимальное и максимальное. Итак, за три с половиной года Киев мобилизовал около 1,2–1,26 миллиона граждан. Берем эти цифры (можете их сами проверить) за отправную точку. А дальше начинаем разбираться с убылью.

По самым консервативным оценкам, число погибших украинских военных превышает 240 тысяч. Сайт UALosses (самый дотошный из десятка подобных) фиксирует 148 тысяч подтверждённых смертей солдат ВСУ, Нацгвардии и Теробороны по некрологам, но даже разработчики этого ресурса признают, что их данные покрывают не более 60% реальных случаев. Если пересчитать в этой логике, мы получаем около 246 тысяч погибших — и это минимум. К этому добавляется ещё одна важная цифра — 63 тысячи пропавших без вести (данные на весну 2025-го). Очень вероятно, что до половины из этих "пропавших" прячутся в упомянутых выше неучтенных по некрологам. Какая-то часть потом обнаружится в плену. Но, далеко не все наверняка. Итого, берем за основу расчета цифру 246+30 тысяч погибших и пропавших без вести.

Идем дальше. Отдельная категория — раненые. По имеющимся данным (и уверен, они достоверны потому что повторяются в самых разных источниках), за три с лишним года около 380 тысяч украинских военнослужащих получили ранения. Из них около 30% не вернулись в строй: кто-то остался инвалидом, кто-то был демобилизован по состоянию здоровья, кто-то выведен в резерв. Это ещё приблизительно 114 тысяч безвозвратных потерь для армии. И это без учёта тех, кто прямо сейчас находится на лечении и в реабилитации — таких, по разным оценкам, 10–12 тысяч человек в любой момент времени если основаться на оценке ежемесячного количества раненых, разбивки их по тяжести ранений и данных об усредненных сроках лечения, реабилитации и восстановления в каждой из категорий (от пары недель, до 6-8 месяцев). Итого – минус 114+10-12 тысяч потерянных для сил обороны Украины после ранений и тех кто не демобилизован, но не в строю.

Но самые важные цифры скрываются не в статистике потерь, а в динамике разложения армии изнутри. Журналист и действующий военный Владимир Бойко (а он всю карьеру кормится "сливами" и утечками из правоохранительных органов) недавно заявлял: с начала войны открыто более 250 тысяч дел о дезертирстве и самовольных уходах с позиций. Причём только за 2025 год (по конец июня), по его данным, таких дел более 100 тысяч. Если учесть, что далеко не все случаи попадают в официальную статистику, реальная цифра дезертиров по оценкам Бойко может достигать 300 тысяч. Из них, по официальным данным (а они могут быть завышены ну да Бог с ним) в строй вернулось не более 40 тысяч. Значит, 250–260 тысяч человек выпали из армии не из-за ранений или гибели, а просто ушли, и никто их не смог вернуть, да особо и не старались. Впрочем, какая-то небольшая часть из них это реальные погибшие, чаще всего из-за разного рода неуставных отношений, но вписанные в дезертиры, чтобы избежать мороки и уголовной ответственности. Но общей картины это не меняет.

Есть ещё один пласт — так называемые "блатные", те, кто платит за фиктивное нахождение на службе. Об этом открыто пишут даже украинские блогеры: по приблизительным оценкам, речь идёт о 50–60 тысячах человек. Они числятся в ротах и батальонах, получают выплаты и льготы сразу переводя их ушлым командирам да и еще сверху добавляют свои, но фактически сидят в Европе или по ресторанам в Киеве. Ну, и вдогонку, в 12 тысяч оценивается разными экспертами количество украинских военных находящихся в плену.

Если сложить все эти цифры — погибших, пропавших, демобилизованных раненых, дезертиров, пленных и "блатных", — мы получаем огромную цифру: около 700 (в расчётах использую цифру 722 тысячи) тысяч человек, которые безвозвратно выпали из состава сил обороны Украины. Это не абстрактные проценты, это реальный масштаб разложения и деградации украинской армии. Из 1,45–1,56 миллиона мобилизованных половина уже потеряна.

Когда я смотрю на эти цифры, я понимаю: ВСУ держатся, как говорится, из последних сил. Фактически, обвал не происходит до сих пор из-за того, что подход России к комплектации контингента задействованного в СВО принципиально отличается от украинского в части ограниченности и гуманности. А потому Вооруженный силы России не имеют преимущество по численности на ЛБС. Но все равно медленно, и уверенно катком ползут вперед используя нарастающее преимущество в беспилотниках, работе с воздуха в более широком смысле, и других военных технологий. А ВСУ вынуждены постоянно маневрировать людьми, затыкая дыры в обороне и не имея возможности формировать резервы, да даже почти не имея возможностей для нормальной ротации. Реальный "боевой" контингент на передовой — это не миллион, как рассказывают в Киеве. И даже не 300–400 тысяч человек как об этом пишет упомянутый выше Луценко. Их на ЛБС реально меньше и долго они не продержатся. Рассказываю подробно.

Выше я уже приводил более чем достоверные цифры общего объема мобилизации на Украине начиная с февраля 2022-го и по июль 2025 года. Вместе с численностью в строю на 24.02.2022-го это 1,45-1,56 миллиона человек. Потом я, как мне кажется, достаточно убедительно показал, что безвозвратная убыль всех категорий из них составила 722 тысячи человек. По этим оценкам на июль 2025-го года в строю у Украины остается ориентировочно 730-840 тысяч человек. При этом, изучение опыта войн всего 20-го и начала 21-го века показывает, что на ЛБС в непосредственных боевых действиях участие принимает 20-25% личного состава армии. Остальные находятся в учебках, обеспечивают работу тыла, логистику, находятся на переформировании или перегруппировке и ротации. Если применить эту формулу к имеющимся у нас данным о численном составе сил киевского режима на июль 2025-го года, мы получаем совсем не 300-400 тысяч о которых чаще всего слышим от украинских военных в интервью. Всё куда хуже для них, потому что, с высочайшей вероятностью, прямо сейчас на ЛБС они имеют от 145 до 210 тысяч человек. И это катастрофически мало. Это, считай – приговор.

Вообще, любимый на Западе, а так же в телемарафоне "Единых новостей" миф о том, что Украина удерживает "мощный фронт" длиной более тысячи километров, рассыпается, если разложить всё на цифры. Объясняю. Общая протяжённость линии боестолкновения действительно составляет около 1 100 километров, но примерно 300 километров из них проходят по Днепру — естественному водному рубежу. Здесь украинские войска могут позволить себе меньшую плотность сил, ведь сама река выполняет роль естественного укрепрайона. Но сухопутная часть фронта — около 800 километров от Сумской области до Запорожья — требует совершенно другого уровня плотности войск на 1 километр ЛБС. И вот тут для ВСУ все драматично.

Повторюсь, по моим расчётам, основанным на данных о реальной численности сил обороны Украины, на линии боестолкновения в июле 2025 года находится всего 145–210 тысяч человек. Эти цифры получены не на основе официальных заявлений Киева, а исходя из анализа мобилизаций, потерь и структуры армии. Плотность украинских сил обороны на линии фронта (при 145–210 тыс. на ЛБС): в среднем по всему фронту: приблизительно 132–191 человек на км; детализируя - на сухопутных участках (~800 км): ~153–221 человек на км; на участке по Днепру (~300 км): ~76–110 человек на км. В военной теории (включая опыты Второй мировой и современных войн) на природных рубежах требуется на 30–50% меньше войск, чем на открытых участках. Я выбрал коэффициент 0.5, широкий Днепр это исключительно удобный и эффективных оборонительный рубеж. Так и получил вышеупомянутые цифры.

Идем дальше. Исторические данные показывают, что требования к плотности войск всегда были высоки. Во время Первой мировой на километр фронта приходилось от 3 000 до 6 000 солдат. В период Второй мировой — от 1 000 до 3 000 человек на километр при позиционной обороне. Даже в годы Холодной войны, когда оборонительные линии НАТО и СССР насыщались техникой, минимальной нормой считалось 400–800 бойцов на километр.

Сегодня многое изменилось из-за массового применения беспилотников, в первую очередь FPV-дронов. "Более 60% целей уничтожаются дронами. Массовые пехотные атаки утратили смысл: достаточно мобильных групп с FPV-дронами, чтобы сдерживать противника", — отмечают эксперты Reuters. The Guardian пишет ещё жёстче: "FPV-дроны стали ключевым фактором — они изменили саму природу обороны, позволяя удерживать большие участки фронта с меньшим числом войск". Аналитики американского центра CSIS признают: "Беспилотники выполняют до 80% разведывательно-ударных задач, что снижает нагрузку на пехоту и позволяет разрежать линию обороны".

Да, дроны снижают потребность в живой силе, но не до нуля. Расчёты НАТО упоминаемые в отчетах западных военных аналитических групп показывают, что с учётом современных технологий минимально приемлемая плотность обороны составляет около 300 человек на километр. Оптимальный уровень — 500–800 бойцов, если армия хочет не просто "держаться", а успешно отражать атаки. Но нынешние показатели ВСУ на сухопутном участке всего-то 181–262 человека на километр — уже находятся ниже минимальной границы. Это означает, что украинская армия держится только за счёт маневрирования резервами, перетаскивая частей с одного горящего участка фронта на другой, оголяя тыл и второстепенные направления.

Чтобы понять, насколько ситуация критична, я сравнил текущие данные с историческими нормами. Если бы Украина придерживалась стандартов конца XX века, ей потребовалось бы не менее 400-500 тысяч бойцов на линии боестолкновения. Реальность же такова: на "нуле" у Киева находится едва ли половина от требуемого. Любой удар на одном участке вынуждает снимать силы с других направлений временно и на небольшом отрезке фронта формируя необходимую плотность, и даже иногда избыточную для контратак, но в целом, уже сейчас понятно, что комбинированный удар вооруженных сил РФ сразу на нескольких участках, потенциально способен запустить эффект домино.

При этом, важный момент. Коррупция и организационный хаос усугубляют проблему. "Линия дронов", о которой так много говорят в Киеве, в действительности — пиар-ширма. Да, дроны есть, но их не хватает, чтобы компенсировать дефицит живой силы. Уровень производства, логистика, коррупционные схемы при закупках — всё это снижает эффективность. И пока украинские генералы мечтают о роботизированной войне, реальная оборона киевского режима размывается и теряет устойчивость.

Таким образом, мой вывод прост: фронт Украины уже сейчас слишком разрежен. Плотность сил ВСУ упала до уровня, который даже с учётом дронов нельзя считать устойчивым. Это не линия обороны, а набор разрозненных участков, которые держатся на изношенных людях и минимальных постоянно тасуемых резервах.

А потому, возвращаясь в самое начало моего повествования, можно сказать: у Украины нет этих "двух лет", о которых говорит Луценко. Даже при текущих показателях, без ухудшения ситуации, фронт не сможет удерживаться в нынешнем виде даже год. Я просчитал цифры. При темпе убыли в 10–15 тысяч человек в месяц — а именно об этом говорит сам Луценко и здесь он, вероятно, оценивает ситуацию верно — к январю 2026 года украинская армия потеряет ещё 60–90 тысяч военнослужащих. При этом мобилизационные возможности уже сегодня на пределе.

Если экстраполировать данные "модели Луценко", к 1 января 2026 года на линии боестолкновения останется 130–180 тысячи человек. А это уже ниже минимального уровня даже по "дроновым стандартам" 21 века и даже на отдельных участках (ну не может же руководство ВСУ вообще обнулить огромные "спокойные" отрезки фронта).

Но самое страшное для киевской власти в другом. Если мобилизация продолжит снижаться (а она продолжит), а дезертирство, наоборот, вырастет (а оно вырастет). Уже сегодня, по данным Артема Бойко, только в 2025 году зафиксировано свыше 100 тысяч случаев самовольных уходов и дезертирств. Если эта тенденция сохранится, то к концу 2025 года дезертирует еще не менее 100 тысяч, а, вероятно, и больше. Даже если предположить что "модель Луценко" не будет меняться до конца года, на 1 января 2026 года общий состав ВСУ, Нацгвардии и Терробороны может снизиться до 640 – 780 тысяч человек (против текущих 730–840 тысяч). Но, весь, как говорят в Одессе, цимес в том, что так точно не будет. Бежать будут больше, бусифицировать меньше, а выбывать по боевым причинам чаще.

В моём расчёте (а он основан на анализе исчерпаемости мобилизационного ресурса, даже с учетом крайне маловероятного снижения призывного возраста), при ухудшении динамики убыли и дезертирства, на линии боестолкновения к январю 2026 года останется всего 120–140 тыс. человек, а плотность на сухопутном участке 100 –120 чел/км. Это хуже чем критический уровень: фронт, по сути, будет удерживаться не сплошной линией, а точками. Даже если предположить, что Украина направит на ЛБС все что сможет из тыла (значительно ухудшив ситуацию с ним), это только немного улучшит ситуацию. Если призовет и наловит молодежь младше 25 лет (а их на территориях контролируемых Киевом осталось совсем немного), стабилизирует ситуацию на пару месяцев.

Поэтому, предположу, уже зимой-весной 2026 года армия Украины окажется перед выбором: либо продолжать растягивать "одеяло" на тысячу километров и рисковать массовыми прорывами (а они непременно будут), либо сокращать линию фронта. "Ближайшие полгода станут переломным моментом не только для Украины, но и для всей западной стратегии сдерживания России", — пишут аналитики в отчётах НАТО весь последний месяц. И они правы.

Так что, я уверен: речь совсем не о том, чтобы удерживать фронт два года (как об этом притворно страдальчески вещает Луценко). Вопрос — выдержит ли армия Украины до конца 2025-го. Все мои расчёты говорят, что критическая точка будет пройдена к январю-марту. Если Киев не пересмотрит стратегию и не примет болезненных решений, ВСУ потеряют способность удерживать всю линию фронта и начнется его схлопывание. О каких болезненных решениях я говорю?

А вот о чем - Запад уже просчитывает сценарий, при котором нынешний фронт Украина просто не удержит. НАТО не строит иллюзий. Например очень информированный журналист-международник Гидеон Рахман из Financial Times прямо писал две недели назад: "Украина может достичь предела уже в течение шести месяцев — если не получит существенную новую помощь", а так же прямо указывает на вероятную потерю Украиной Одессы и черноморского побережья. Про помощь он конечно лукавит. Никакая помощь не увеличит число солдат на линии боестолкновения. Западные эксперты понимают: человеческий ресурс Киева выгорает быстрее, чем можно его восполнить.

По имеющейся информации, альтернатива обрушению украинского фронта в январе уже на столе. Штаб европейского командования НАТО давно разработал сценарий отхода украинских войск к условному рубежу по Днепру. Мне уже доводилось об этом писать и говорить. Логика проста: если фронт невозможно удерживать на тысяче километров, его нужно резко сжать, используя Днепр как естественную линию обороны и сократив сухопутный участок до 300–400 километров, условно - от Днепра до Днестра. Это болезненно для Киева, но для НАТО это вопрос прагматизма. Западные генералы не думают категориями "каждый метр родной земли". Для них важнее, чтобы фронт был компактным и управляемым.

"Сокращение подконтрольной Киеву территории лишь упрощает задачу Запада — оборонять меньший периметр проще", — пишут аналитики в одном из докладов. Этот сценарий не обсуждается публично, потому что он выглядит как признание поражения, но на самом деле он уже прорабатывается. Почему не просто "по Днепру"? Потому что, по мнению аналитиков НАТО, переход под контроль России еще около 200 тысяч квадратных километров территории (что приблизительно вдвое больше территории "новых регионов" под контролем РФ), создаст избыточную ресурсную нагрузку на Россию в целях эффективного восстановления, развития и контроля новых 200 тысяч квадратных километров. Что, с учетом сокращения более чем вдвое сухопутного участка обороны Украины приведет к снижению или полной остановке российского продвижения. Они могут ошибаться, но не то важно. А важно, что такой план есть, и приведение его в действие очень вероятно с учетом динамики сокращения сил обороны киевского режима.

Когда я смотрю на заявления западных лидеров, я вижу, что они начинают готовить почву для такого сценария. Всё чаще звучат слова о том, что "главное — спасти государственность", а не "освободить каждый метр территории". Эта риторика не случайна. Она означает, что даже в Вашингтоне и Брюсселе уже понимают: удерживать фронт любой ценой невозможно.

В общем, я не верю в сказку о "двух годах", которую озвучил Луценко. Цифры не оставляют места иллюзиям. Украина уже исчерпала большую часть своего мобилизационного ресурса, потеряла сотни тысяч бойцов, а оставшиеся силы тают каждый месяц. Я вижу, как система выдыхается: мобилизация буксует, дезертирство растёт, фронт трещит на участках, где раньше держался годами. Даже дроны, на которые делают ставку в Киеве, не спасут ситуацию. Их производство не поспевает за потерями, а коррупция превращает "технологический рывок" в фарс.

Вся стратегия Киева сейчас напоминает отчаянную игру на выживание. Ставка на "линии дронов" и западные пакеты помощи — это не план победы, а план затягивания неизбежного. Их стратегия теперь — не победа Киева, а максимальное затягивание агонии украинской государственности. Речь идёт не о том, чтобы удержать фронт навсегда, а о том, чтобы отложить момент краха.

Ну, а чему удивляться? Украина не нужна как партнёр. Она нужна как процесс и время для милитаризующегося Запада. И данные расчетов человеческих ресурсов киевского режима говорят о том, что этот процесс можно назвать одним простым словом – агония!

О том, что на Украине р6ешишли резко увеличить площади для захоронений и с чем это может быть связано - в статье Михаила Павлива "Нация, которую некуда хоронить"

Читайте также:

2025-06-30T01:00:00Z

Украина за неделю. У Зеленского трудности, а у неонацистов - война за "азовское" наследство

Владимир Зеленский съездил на саммит НАТО и даже встретился с Дональдом Трампом, но желаемого эффекта не получил. В это же время на Украине зреет несколько потенциальных кризисов: коррупционный скандал с вице-премьером Андреем Чернышовым и разборки в лагере националистов

2025-07-21T01:34:00Z

Украина за неделю. Откуда на Украине взялись политические силы, ожидающие обрушения фронта?

Самыми обсуждаемыми событиями на Украине за прошедшую неделю стали перестановки в правительстве, загадки с американскими военными поставками и борьба Зеленского и Ермака против коалиции "соросят" и "поросят" с потенциальным присоединением к ней Кличко.

2025-07-17T01:29:17Z

50 дней до точки невозврата и крах обороны. Украинские эксперты обсуждают последствия ультиматума Трампа

Несмотря на заявления Дональда Трампа о поддержке Украины, инвесторы дали понять: вкладываться в послевоенное восстановление не собираются. Тем временем Европа прикидывает, как справляться в одиночку и предлагает собственный план. Как собирают деньги для Киева — в материале РИА Новости.

2025-07-18T04:45:13Z

"С фронта не вернётся никто": 200 тысяч "двухсотых". Украинские эксперты оценили масштаб потерь ВСУ

Украинские политики и эксперты обсуждают, сколько каждый месяц теряет украинская армия, почему командиры ВСУ скрывают дезертиров, а силовики с пенсиями не спешат идти на фронт

2025-07-21T14:02:00Z

Журналисты слили досье на Зеленского. Он тайно молит Путина о пощаде

Лихорадочные перестановки в украинском кабинете министров, спешно вытащенные из нафталина истории о "внутренней борьбе" в Киеве и все более очевидный дрейф США в сторону от Украины и Европы — вот фон, на котором Москва расширяет воздушные удары и наступление на земле. Картина все больше начинает напоминать положение Третьего рейха незадолго до того, как война, начатая им ради "жизненного пространства" на востоке, вернулась к месту, где ее разожгли. Вернулась, чтобы закончится крахом нацистского режима.