Как живет Израиль во время «войны на семи фронтах»

2025-07-27T06:31:11Z — С октября 2023 года Израиль живет в состоянии войны. Как это отразилось на жизнях израильтян — в репортаже РБК

До пандемии коронавируса Иерусалим был центром паломничества. Из-за вспышки COVID-19 Израиль был вынужден, как и многие другие страны, закрыть границы. Все ограничения были сняты в мае 2023 года, но 7 октября страну атаковал ХАМАС.

«Удар за ударом», — говорит гид Александр Койфман. Раньше экскурсия по храму Гроба Господня, рассказывает он, занимала полдня: очередь на Голгофу растягивалась на час, а к Кувуклии — на два. Сейчас тут две-три небольшие группы и одинокие паломники, а на торговых улочках работает около трети лавок. Яд Вашем, Мемориальный комплекс истории Холокоста в Иерусалиме, раньше посещали около 15 тыс. человек ежедневно, сейчас примерно 700.

Война напоминает о себе на каждом шагу. Повсеместно мозаики стикеров с фотографиями погибших солдат ЦАХАЛ. Возле правительственных зданий разбиты палатки семей заложников и сочувствующих, которые требуют от властей немедленно заключить сделку с ХАМАС. В Тель-Авиве — везде граффити, посвященные войне, на площади рядом с Музеем изобразительных искусств — стихийный мемориал.

«Форум семей заложников и пропавших без вести» — одна из крупнейших общественных организаций, помогающих близким заложников. «Представьте себе обычные семьи, которые в одночасье потеряли все. Они не могут работать, им сложно даже вести быт. Государство перегружено, поэтому мы помогаем им финансово, юридически и психологически», — рассказывает активист организации, бывший дипломат Даниэль Шек.

Поначалу в «Форуме» надеялись, что кризис с заложниками разрешится в течение нескольких недель. Первый большой обмен действительно состоялся довольно быстро: в конце ноября — начале декабря 2023 года ХАМАС отпустил 105 заложников в обмен на 240 палестинцев. Но затем переговоры затянулись: лишь в январе—марте следующего года ХАМАС передал 33 «гуманитарных заложника», включая восьмерых погибших.

На фоне продолжающейся войны в Израиле формируется новый вид туризма — по местам, где разворачивались самые страшные события 7 октября. Одно из них — территория фестиваля «Нова» возле кибуца Реим, где погибли 378 человек и 44 были похищены.

35-летняя Мазаль Тазазо приехала на фестиваль с друзьями — Даниэль Коэн и Йохаем Бен Захарией. Они танцевали до утра, но после 6:20 музыка оборвалась, в небе появились ракеты. Поначалу некоторые подумали, что это фейерверки или привычный обстрел из Газы. Но очень скоро стало понятно: ракет слишком много. Тогда люди бросились к машинам, и на выезде с фестиваля образовалась пробка. Трассу 232 позже назовут «адским шоссе». Услышав приближающиеся звуки стрельбы, Мазаль и ее друзья решили объехать шоссе по полю, но их машина застряла. Они вышли из машины и поползли к кустам, пытаясь замаскироваться с помощью земли и веток, но террористы нашли их. Даниэль и Йохай были убиты, Мазаль получила удар прикладом по голове и притворилась мертвой. Потом вместе с двумя другими выжившими они нашли автомобиль, который был на ходу, и доехали до места, где уже стояли машины скорой помощи.

В больнице Мазаль провела около четырех месяцев. «Если бы не мой ребенок, я не думаю, что стояла бы перед вами. Может быть, я бы пережила само 7 октября, но не пережила бы жизнь после этого. После такого очень сильно желание уйти. И большая злость на Бога», — рассказывает Мазаль.

Рядом с поселком Ткума — кладбище сожженных машин. Автомобили собрали в одном месте, чтобы проверить на наличие останков (по еврейской традиции все фрагменты тела и даже вся пролитая кровь должны быть захоронены в одном месте).

Несмотря на продолжающиеся боевые действия, большинство жителей южного приграничья вернулись в свои дома. В Сдерот, куда также прорвалась группа террористов, вернулось уже около 90% населения, рассказывает советник мэра Эдуард Амирголов. По его оценкам, почти у 60% горожан есть признаки посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — забыть о войне сложно, когда от сектора Газа отделяет всего 700 м по прямой и в любое время суток слышна стрельба.

Пережитое глубоко потрясло всех членов семьи Амирголовых, которые провели в мамаде (защищенной комнате. — РБК) все два дня, что город зачищали от боевиков. «Пусть они не убили нас физически, но убили нас морально. У меня пятеро детей, они все ходят к психиатру и сидят на лекарствах. Были худенькими, но теперь располнели. На учебе они просто ничего не понимают», — рассказал он. Уехать семья не может: нужно выплачивать ипотеку за квартиру в Сдероте, а аренда в другом городе обойдется как минимум в $2 тыс. в месяц и придется искать новую работу. Да и бежать некуда — в такой маленькой стране, как Израиль, от войны не спрячешься, добавляет Эдуард.

Значительно медленнее в свои дома возвращаются жители приграничного кибуца Нир-Оз — одного из наиболее пострадавших во время атаки 7 октября 2023 года. Из 400 жителей 117 были убиты или похищены. Сейчас в плену остаются девять человек — четверо живых и пятеро погибших. Именно отсюда похитили семью репатриантов из России: Елену Труфанову, ее сына Александра и мать Ирину Тати. Последним, спустя 498 дней в плену, на свободу вышел Александр. Из Нир-Оза был похищен и девятимесячный Кфир вместе с родителями и старшим братом. Из всей семьи выжил только отец Ярден Бибас, его супруга с сыновьями погибли в плену. ХАМАС утверждает, что они погибли при авиаударе, в ЦАХАЛ с этим не согласны.

«Это была русская рулетка», — вспоминает жительница кибуца Ольга Мецгер. В тот день боевики действовали хаотично: одни дома сжигали, в другие даже не заходили. Первые ракетные сирены прозвучали в Нир-Озе в 6:30, а в 7:15 боевики и стихийная толпа палестинцев — нередко безоружных — уже вели бои в кибуце. По протоколу солдаты должны были добраться к ним в течение 20 минут, но в тот день армия зашла в кибуц лишь ближе к 13:30 — спустя шесть часов после начала атаки. «Здесь не было государства 7 октября. Были только мы и наш отряд самообороны. Государство появилось позже», — говорит Ольга.

Сейчас Нир-Оз — город-призрак: среди цветущих садов стоят обугленные дома, валяются детские велосипеды, битое стекло. В бывшем детском саду до сих пор живут солдаты. Многие пострадавшие дома решено снести, но часть оставят как мемориал. Главным источником дохода для кибуца было сельское хозяйство, в основном выращивание картофеля и спаржи, и завод по производству красок. Последний перенесли в другое место, а ухаживать за полями по-прежнему нужно, поэтому в кибуц эпизодически приезжают жители, но чаще всего остаются лишь на ночь, а потом возвращаются во временные квартиры в Кирьят-Гате. Восстановление Нир-Оза будет непростой задачей — значительная часть его жителей погибли, и далеко не все из тех, кто выжил, особенно семьи с маленькими детьми, готовы жить в этом месте. Семья Ольги — исключение. Ее сын уже записался в районную школу со следующего года.

В апреле 2025 года была достигнута договоренность, что правительство инвестирует в восстановление кибуца 350 млн шекелей ($95 млн). «Часть домов мы строим за счет филантропов и доноров. С государством это все движется немного медленнее, но они помогут нам отстроить кибуц», — рассказала Ольга. Кроме того, в Нир-Озе рассчитывают, что к ним присоединятся новые члены: теперь вступительный взнос станет ниже, и для некоторых атака ХАМАС, напротив, будет идеологическим импульсом для переезда.

Иран и «Хезболла»

Весной и осенью 2024 года Израиль и Иран дважды обменялись прямыми ударами — впервые в истории отношений двух стран. 13 июня Израиль приступил к ударам по иранским ядерным и военным объектам, к которым позднее присоединились США. В ответ исламская республика выпустила около 550 баллистических ракет по территории Израиля. Система ПВО смогла отразить 86% из них.

Одна из иранских ракет упала в престижном районе Рамат-Авив, уничтожив несколько жилых построек. Взрывной волной выбило стекла в соседних постройках, в том числе в доме престарелых. Пока разрушенные здания отгородили забором, но в остальном жизнь идет своим чередом — в прилегающих дворах буднично гуляют собаководы, рядом работают кафе и магазины, а местные шутят: «Иранцы говорили, что разрушили Тель-Авив. Чтобы мы так быстро отстроились — всего за полтора месяца? У нас трамвайные линии лет 20 уже строят». Сейчас ракеты по центру Израиля чаще всего выпускают йеменские хуситы, но горожане реагируют на оповещения о пусках довольно буднично: «Либо в море упадет, либо собьют на подлете».

Война затронула и общину друзов, проживающих вблизи границы Израиля с Ливаном и Сирией. С октября 2023 года ливанская «Хезболла» обстреливала приграничные районы Израиля, и 27 июля 2024-го одна из ракет упала футбольное поле в друзском поселении Мадждаль-Шамс на севере Голанских высот. Погибли 12 детей и подростков. «Это был очень сложный период. Как правило, тут тишь да гладь, ничего не происходит. Но мы месяц почти не спали, потому что они любили устраивать обстрелы по ночам. Здесь практически нет бомбоубежищ, так что мы спускались на самый нижний этаж дома. Для молодежи и детей это был очень травматичный опыт. Ракеты падали неподалеку от нашей деревни», — рассказывает бывший дипломат, друз Рада Манцур, живущий сейчас в Исфии — поселке неподалеку от Хайфы.

После нападения суннитских формирований на сирийских друзов в Эс-Сувейде в середине этого июля около 1 тыс. израильских друзов пересекли границу, чтобы помочь своим. То, что Израиль вступил в конфликт на стороне друзов, существенно повлияло на настроения в общине, считает Манцур. «Ни одна арабская страна или западная страна не помогли. Только Израиль направил самолеты, которые атаковали их врагов. Многие друзы, которые раньше были против Израиля, передумали, и впервые в истории мы увидели израильские флаги в Эс-Сувейде», — рассказывает он. При этом некоторые представители друзской общины Израиля считают, что ЦАХАЛ следовало действовать значительно раньше, и тогда многих жертв можно было бы избежать.

Израильтяне говорят, что ведут «войну на семи фронтах»: против ХАМАС в секторе Газа, «Хезболлы» в Ливане, хуситов в Йемене, боевиков на Западном берегу, Ирана, а также шиитских ополчений в Ираке и суннитских формирований в Сирии. Но в стране не утихают споры о том, по чьей вине стало возможно 7 октября и правильно ли действовало правительство в самом начале войны.

3 июля израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху приехал в Нир-Оз. Жители кибуца позвали его, чтобы пообщаться с премьером на том самом месте, где многие из них лишились близких. Ольга рассказывает: брат ее мужа сказал премьеру, что его отца Йорама убили по вине израильских властей. «Наверное, если бы приняли сделку, которая была в самом-самом начале, если бы меняли «все на всех», можно было бы их спасти», — рассуждает она. Возле дома Бибасов Нетаньяху ждал плакат с фотографией погибших Шири, Ариэля и Кфира и надписью «Ты мог их спасти».

Военный историк Дани Орбах полагает, что правительство Израиля ошибочно пытается достичь двух, по его мнению, несовместимых целей. «Я с первого дня говорю, что приоритетом должно быть уничтожение ХАМАС. Но если уж мы решили поставить на первое место освобождение заложников, то нам и не стоило начинать войну», — поясняет он. Он также критикует формулу обменов с ХАМАС: взамен за каждого гражданского Израиль освобождает десятки, что, по его мнению, поощряет группировку похищать израильтян.

С ним не согласен Даниэль Шек из «Форума семей заложников»: по его мнению, израильское правительство обязано бороться за каждого гражданина. «Я всегда учил детей: когда вы совершаете ошибку, это влечет за собой последствия. 7 октября была совершена огромная ошибка. Это цена, которую приходится платить», — говорит он.

Споры ведутся и о будущем — «дне после». Ольга Мецгер рассказывает, что до атаки ХАМАС многие жители Нир-Оз придерживались левых взглядов и выступали за мирное сосуществование палестинского и еврейского государств. Еще 5 октября 2023 года некоторые из них как волонтеры развозили больных детей из сектора Газа по больницам. После атаки часть этих людей почувствовали себя преданными. «Я всегда думала, что если люди оттуда будут приезжать и работать здесь, в Израиле, то будет лучше и им, и нам. Но, наверное, уже так не работает. Между рекой Иордан и Средиземным морем (на израильских и палестинских территориях. — РБК) проживают 14–15 млн человек и, что бы ни происходило, никто никуда не уходит. Нам нужно научиться каким-то образом жить вместе, — размышляет Ольга. — Может быть, все будет хорошо, а может быть, будет хорошо только на несколько лет. Хочется, чтобы все было хорошо у всех. Но не знаю, возможно ли это».

В среднесрочной перспективе сохраняется серьезная угроза со стороны Ирана, рассказывает директор исследовательской программы «Иран и шиитская ось» в Институте национальной безопасности (INSS) Раз Циммт. По его словам, иранская ядерная программа была отброшена на пару лет назад, но у исламской республики остается значительный запас урана, обогащенного до 60%, — около 408 кг, а также несколько сотен центрифуг, находившихся на других объектах, не пострадавших в результате израильской атаки. «Если Иран примет решение заполучить ядерное оружие, теоретически он сможет сделать это на любом другом секретном объекте, — рассказывает он. — Для Израиля самый главный вызов в ближайшие месяцы — это пресечь любые попытки Ирана обогатить уран, опираясь на оставшиеся возможности, и особенно заполучить ядерное оружие».

Израилю также необходимо понять, как вести себя с другими соседями, в том числе с новыми сирийскими властями. Незадолго до событий в Эс-Сувейде правительство Израиля начало переговоры о нормализации отношений с Дамаском, и звучали даже оптимистичные предположения, что Сирия может присоединиться к Соглашениям Авраама, ранее подписанным с ОАЭ, Бахрейном, Марокко и Суданом. После деэскалации на юге Сирии стороны вновь вернулись за стол переговоров, но Рада Манцур убежден: договориться невозможно. «Для них любое соглашение — временное, до тех пор, пока они не наберут больше сил, чтобы атаковать вновь, — говорит он. — И меня пугает, что мы заключим с ними договор, пока они слабые, но через 10–15 лет, когда у них будет уже миллионная армия, столкнемся с ними на поле боя».

Читайте также: