Русская чемпионка мира уехала в Китай и нашла любовь. Родные из Дагестана пишут: «Привози — встретим как родного!»

2025-07-17T10:20:00Z — Большой разговор с гимнасткой Татьяной Набиевой.

Большой разговор с гимнасткой Татьяной Набиевой.

В 2022 году чемпионки мира по спортивной гимнастике россиянки Татьяна Набиева и Мария Пасека отправились в Пекин, чтобы помогать национальной сборной. Пасека после окончания контракта вернулась, а вот Набиева начала в Китае новую жизнь и несколько месяцев назад вышла замуж.

Мы поговорили с Татьяной о легендарном золоте россиянок на ЧМ-2010, истории появления элемента на брусьях с ее фамилией и работе в азиатской школе гимнастики. Бонусом — забавная история о том, почему возлюбленный сделал ей предложение через месяц после регистрации брака.

— В 2010 году ты была частью исторического момента — впервые россиянки выиграли командное золото на чемпионате мира. Помнишь этот турнир?

— Прекрасно помню. Это было, на самом деле, и незабываемо, и печально — в какой-то момент я подвела команду и аж два раза упала на брусьях. До сих пор не могу смотреть эти видео, для меня это был удар, непонимание, что произошло, ведь готова была очень хорошо. И в то же время это радостный момент, потому что очень долго не было командного золота. Конечно, ощущения классные — радовались, плакали. Все были счастливы.

— Была мысль, что из-за этих двух падений можете упустить золото?

— Катя Курбатова, наша сокомандница, прямо просчитывала все, занималась математикой по ходу дела. Особенно когда подходили к заключительному виду, к вольным упражнениям, если не ошибаюсь, она считала, сколько нужно набрать, чтобы стать первыми.

Первое падение получилось с моего именного элемента. Чтобы его засчитали, нужно упасть на спину, грубо говоря, чтобы тебя вперед сорвало. А я даже, по-моему, руками не схватилась — пришлось переделывать. Я сначала не поняла: как это произошло? А когда второй раз упала, помню, шум в ушах стоял. Какая-то паника. Прекрасно понимала, что надо доделывать и что может произойти из-за этой ошибки. Конечно, было страшно.

— Тренеры помогли настроиться на оставшуюся часть соревнований?

— Они всячески поддерживали, находили какие-то слова. На бревно и вольные меня не ставили изначально, моей задачей было выступить на прыжке и брусьях — прыжок сделала, а брусья, к сожалению, не получились.

— На том же чемпионате ты презентовала новый элемент на брусьях, который позже внесли в правила с твоей фамилией (перелет через верхнюю жердь прямым телом, группа сложности F — прим. Sport24). Как вообще пришла идея попробовать что-то новое?

— Вообще, это получилось, мне кажется, спонтанно. Работали с Верой Иосифовной [Киряшовой] над чистотой элементов на брусьях, иногда и не долетала на элементе Шапошниковой. Как-то раз так же не долетела и между брусьями встала на ноги, согнув ноги в полете для подстраховки. Тогда Вера Иосифовна сказала, что это уже другой элемент — Хиндорфф. Решили, что нужно его попробовать. Сначала ноги врозь, потом ноги вместе согнувшись в полураскрытом положении попробовала, а потом получилось уже прямым телом. Киряшова сказала: «А это уже новый элемент, такого никто не делал».

И ее, и меня это заинтересовало достаточно быстро. Приехав на «Озеро Круглое», стали его изучать. Количество подходов было не сосчитать, ха-ха, очень много работали. Так и получилось к чемпионату мира выучить.

— Казалось ли тебе тогда, что еще больше усложнить его не получится?

— После того выступления на чемпионате мира-2010 его семь лет никто не делал. Потом уже появилась Лена Еремина, тоже из нашей спортшколы — она на чемпионате Европы его показала.

Девчонки, конечно, пробовали, но в этом элементе очень сильно начинают болеть плечи, спина. Должна идти правильная, мощная работа рук. Получилось так, что тренеры научили Лену, а потом уже, мне кажется, мир понял: «А, ну раз Ленка Еремина перелетела, почему бы и нам не попробовать?»

Конечно, меня порадовало, что многие другие девочки начали делать этот перелет. Потом это все постепенно усложнялось, а когда Кайлия Немур перелетела с продева, это просто вау.

— Несколько лет назад в Санкт-Петербурге открыли новый зал, где на стене нарисован твой силуэт в том самом перелете. С тобой советовались, когда выбирали дизайн?

— По-моему, спросили, какие фотографии мне нравятся, попросили прислать. Не помню, обсуждали ли тот факт, что именно нарисуют на стене, не могу сказать. Знаю, что даже голосование было. Удивилась, как воплотили задумку — мне кажется, достаточно сложная работа. Очень приятно, что такое сделали в Пушкине — в зале, в котором я тренировалась 20 лет.

— Несмотря на долгую карьеру, у тебя не получилось выступить на Олимпиаде. Есть ощущение, что недоработала?

— Да всегда думаешь, что чего-то не хватило, где-то недоработала, где-то что-то не сделала. Сейчас чего уже об этом жалеть? Раньше, да, думала: «Вот, не съездила. Вот, могла бы». Но вот это «бы» всегда мешает.

Жалела, плохо было от этого, ругалась, обижалась на весь мир. Потом уже, когда с возрастом пришло осознание, поняла — это я недоработала, это моя какая-то ошибка, проблема. То есть это я не сделала, не дошла до конца.

— Наверное, самым логичным и в то же время самым обидным было непопадание в Лондон, потому что за два года до этого ты стала чемпионкой мира. Смотрела вообще ту Олимпиаду?

— Да, смотрела.

— С какими чувствами? Что должна была быть там?

— Чувства были разные. Было печально, страдала немножко, но, как говорится, жизнь продолжается. Конечно, мне нужно было время, чтобы восстановиться психологически и эмоционально. Но потом пришла в себя и дальше начала тренироваться.

Во-первых, мне помогли тренеры. Я до сих пор помню, как после непопадания на Олимпиаду пришла в зал, а спустя какое-то время Александр Васильевич и Вера Иосифовна Киряшовы сказали: «Тань, если хочешь тренироваться и продолжать, мы всегда тебе поможем — ты наш ребенок. Но нужно будет усердно тренироваться». Эти слова меня зацепили. Мои тренеры всегда умели найти какие-то слова, какой-то подход, поэтому я и продолжила свой путь.

— Я находила несколько официальных комментариев разных лет о завершении твоей карьеры, но спустя некоторое время мы вновь видели Татьяну Набиеву на соревнованиях. Как так получилось? Где нашла мотивацию?

— Моя мотивация заключалась в том, что самой легче переворачиваться и делать элементы, чем тренировать детей, ха-ха. По крайней мере, так ощущалось после нескольких месяцев работы. Я была молода, казалось, что все классно. Потом думаю: «Нет, что-то как-то не классно».

Недавно об этом думала, даже обсуждала со своей переводчицей. Я постоянно в спорте была как феникс, как будто мне нравилось играть со своей судьбой — получится вернуться или не получится, получится сделать или нет. А вот спустя три-четыре месяца — смогу или нет? Мне казалось, что я все время так — поднималась, падала, поднималась, падала. Возрождалась как феникс.

— К чемпионату России?

— Да, возрождалась и сгорала. Такие качели были.

— Обычно у гимнасток сильные виды идут парами, либо прыжок и вольные, либо брусья и бревно. Как так вышло, что у тебя козырями были прыжок и брусья?

— Я делала четыре снаряда, многоборье. Прыжок заладился с детства — допустим, два винта Юрченко начала прыгать с 11 лет.

— Очень рано.

— Это очень рано, да. Меня обучили, поэтому спокойно прыгала. Многоборье перестала делать из-за спины: решили перейти на два снаряда, а брусья тоже были достаточно неплохими, несмотря на все проблемы. Прыжок — это что? 10 секунд разбежался, прыгнул, приземлился — и все, и слава богу.

А брусья — у меня широкие плечи. Да и в целом фигура, мне кажется, предназначенная именно для этого снаряда. Поэтому мы решили делать только два снаряда, которые приносили команде баллы.

— В 2022 году вы с Машей Пасекой отправились в Китай. Можешь вспомнить, как вообще все начиналось?

— Сначала мы прилетели не в Пекин, а в город Чэнду, где просидели неделю на карантине. Нам сказали, что в Китае коронавирус шел к завершению, но отсидеть все равно нужно было. Только потом прибыли в Пекин — там снова недельный карантин. Постоянно брали анализы, мазки эти. Поначалу никакого впечатления не было, потому что кроме стен мы ничего не видели.

Когда уже начали в зал ходить, где-то гулять — конечно, очень красиво. Достопримечательности, история очень красочная. Зал у них большой, хорошее впечатление осталось. Мы такие: «Вау!»

Вообще весь этот период, который мы там находились, стал хорошим опытом в работе. Дважды ездили на соревнования в другие города, интересно было углубиться в китайскую гимнастику — как они работают, что делают, на что акцент идет. Акцент, конечно, на брусья и бревно.

— Заметно по результату!

— Да-да. Сейчас они уже стараются обращать внимание на опорный прыжок и на вольные. Недавно Чжан Ихань прыгнула два с двумя на вольных упражнениях (двойное сальто с двумя винтами — прим. Sport24) — c 2008-го, насколько помню, у китайских девочек не было такой акробатики. Молодец, поднялась. Несколько гимнасток показали сложные прыжки, хорошие.

— Для команды Китая это очень серьезный прогресс. Я так понимаю, что вы с Машей поначалу именно со сборной работали?

— Верно, со сборной Китая. Нас распределили на некоторые группы. У меня было две, они как раз в один день тренировались — по три-четыре девочки. У Маши были свои группы, с которыми она работала. Мы, как специалисты, просто помогали где-то технически — то есть Маша, например, брала опорный прыжок и вольные упражнения и помогала своей группе.

— Работать сразу с национальной сборной не пугало?

— Могу сказать за себя: меня абсолютно не пугало. Сначала пришла, за три дня все изучила, посмотрела на всех — кто, что, как, у кого какие проблемы. Потом уже потихоньку спрашиваешь, можно ли помочь. Кивают головой — да, конечно. Все, идешь и помогаешь.

У меня получился хороший коннект с одним тренером. После Пекина он мне написал и позвал обратно — уже в провинцию Фуцзянь. Мы работали с Цю Циюань, которая на Олимпиаде в Париже заняла второе место.

— Все еще помогаешь ей?

— Я как раз приехала в Пекин помочь ей с брусьями. Тут тоже есть девочки из фуцзяньской команды.

— С гимнастками быстро удалось общий язык, чтобы прислушивались к замечаниям?

— Мне кажется, тут девчонки нормально реагируют. Нужно, чтобы тренеры доверились тебе и подпустили спортсменок. Но коннект произошел хороший у меня с двумя девочками — это Цю Циюань и Чжан Циньин, очень хорошая гимнастка.

Когда переводчица им что-то говорила на китайском, я у нее спрашивала, что это, и записывала потихоньку на слух. Если переводчица с Машкой была и не могла помочь, приходилось самой выкручиваться. Так что где-то в середине нашей работы, позорно или не позорно, пыталась вымолвить что-то по-китайски.

— Как сейчас с китайским у тебя?

— Это очень сложный язык. Уже год занимаюсь китайским с русским репетитором, ха-ха. Конечно, тяжело очень — особенно иероглифы мне тяжело даются. Со сложноподчиненными предложениями непросто — приходится просить мужа, чтобы, допустим, на английский мне перевел. Но на китайском уже могу работать.

— Гимнастическая база какая-то уже есть?

— Да, есть. Элементы, устала — не устала, сложно — несложно, подтянуть здесь, выпрямиться там, сделай вот это — уже могу сказать.

— Когда вам предложили поехать в Китай, советовалась со своими тренерами?

— Сейчас не вспомню. Наверное, все-таки звонила Вере Иосифовне, говорила ей. Она мне полностью доверяет: «Конечно, вперед. Белый флаг, пошла». Все-таки она тоже понимает, что мне это очень интересно, особенно набраться опыта и посмотреть на другую гимнастику со стороны.

Когда я была в Китае, она мне помогала, писала какие-то упражнения. Конечно, Вера Иосифовна — очень хороший помощник. Она всегда готова протянуть руку помощи.

Когда позвонила Маша, я работала в Дагестане. Даже не то что работала, а помогала просто. Поступил звонок: «Алло, Таня, есть предложение полететь в Китай». О, хорошая идея — классно, поехали. Я всегда «за» — нет такого, что мне надо подумать или еще что-то. Китай — это интересно, плюс опыт и гимнастика, так что все собралось воедино. Поехали? Да поехали! Вместе и веселее, и посмотреть что-то можно. Почему бы и нет? В общем, все быстро сложилось.

— Сколько времени прошло от звонка до того, как вы вылетели в Чэнду?

— Мы вылетели примерно в середине октября, а в ноябре начали работать в Пекине. Получается, где-то четыре месяца.

— В чем главное отличие между сборными России и Китая в плане подготовки?

— Дисциплина. Здесь, мне кажется, хорошая дисциплина, четкая — стоишь, руки сзади, слушаешь тренера. Попой поворачиваться ни в коем случае нельзя. Общаться и выражать свои мысли можно, а вот сморщиться — нет. Так что дисциплина жесткая, отточенная.

Наша гимнастика — это подводящие упражнения, усложнения, хорошая техника. У них очень много повторений. Они могут, допустим, работать над связкой рондат-фляк — и девочка ее 20 раз прыгнет. В стойке на руках все стоят по 5-10 минут без стенки, без всего. Я сейчас работаю в провинции — они после круговой подкачки стоят 10 минут на руках. Чтобы я встала на 10 минут… Ха-ха, не знаю. Сказала бы: «Спасибо, не надо. Я пошла».

Очень интересно, конечно. Но я бы не сказала, что есть большое отличие между нами — и в России, и в Китае есть хорошие специалисты, девочки работают усердно и очень много. Кроме как в подводящих упражнениях — у нас их очень много разных.

В России батут — одно из самых важных, мы на нем долго «сидим», а в Китае нет такого акцента. Какие-то простые вещи, обкрутки они не нарабатывают. Сложное — да, прыгают, если что-то для вольных упражнений нужно, например. А на мелочи не особо обращают внимание.

— Ты говорила, что сошлась неплохо с одним из тренеров. С другими специалистами не было каких-то разногласий, может быть, по поводу упражнений или методов подготовки?

— Мне кажется, не было разногласий. Старались друг к другу прислушиваться.

— Китайская кухня славится своей какой-то необычностью. Сложно ли было вообще привыкнуть? Может, любимое блюдо появилось?

— Китайская кухня мне очень тяжело дается по сей день, потихоньку начинаю что-то пробовать. Даже не могу сказать, что конкретно меня зацепило. Из того, что могу есть — лапша, основа основ, или рис. Тут есть на выбор и европейская еда, без проблем. В Пекине, допустим, работают русские рестораны — ресторанов «Пушкин» аж четыре штуки. У меня муж молодец — все ищет, подбирает для меня.

Нравятся китайские пельмени всякие, разновидностей очень много, но, опять-таки, в каждой провинции своя кухня — где-то острее, где-то слаще, где-то еще что-то. Острое не ем, опасно для желудка — не собираюсь так собой рисковать. Поэтому у меня что-то среднее такое, но пробую помаленьку.

— Что было самым экзотическим из того, что пробовала?

— Во-первых, я не могу смотреть, когда крабики и рыбки какие-нибудь плавают живые, а через какое-то время они уже у нас на столе. Очень печально.

Из того, что пробовала — тофу мне не понравился. Машке, помню, нормально, понравилось, а я до сих пор не ем, вообще никак. Вчера надо мной пошутили: «Давай мы тебе лягушку закажем». Сказала: «Спасибо, не надо мне лягушек. Это когда-нибудь потом, но не сегодня». Все, что связано с соусами и специями — очень специфично, тяжело мне дается.

— А тараканов каких-нибудь?

— Да тараканов никто не ест. Тараканов и скорпионов, мне кажется, даже китайцы не особо едят. На просторах Интернета читала, что это только туристы такое пробуют, потому что им интересно.

— Какие цели себе ставишь в тренерской деятельности?

— Изначально, когда была гимнасткой, хотела стать Светланой Хоркиной. Но Светланой Хоркиной не стать, потому что Светлана Хоркина — это Светлана Хоркина, а я — Таня Набиева. Только потом начинаешь понимать, что это два разных человека, две разные судьбы.

Когда маленькой была, смотрела на своих тренеров и думала, что стану второй Верой Иосифовной. Она смеялась: «Ха-ха, ну попробуй». Конечно, второй Верой Иосифовной я не стану — нужно столько учиться, столько опыта набирать, чтобы вообще стать таким тренером, как мои.

Конечно, я бы хотела приблизиться к уровню моих тренеров. Если говорить о Китае, хотела бы помочь с гимнастикой, след оставить. Хотелось бы быть хорошим тренером и работать в правильном направлении. Опять вот это «хотелось бы быть», ха-ха. Посмотрим, не загадываю ничего на будущее. Планировать можно сколько угодно, а в итоге все по-другому. Так что планировать я перестала.

— Знаю, что ты недавно вышла замуж за китайца. Можешь немного про него рассказать?

— Кажется, это была судьба. Встретились как-то глазами, понравился мне — не знаю, было что-то доброе в его глазах. Да и до сих пор есть. Очень добрый человек, искренне ко мне относится, поддерживает, когда сложно. Когда работала в городе Фучжоу, было трудно временами, даже плакала ему в трубку: «Спаси, помоги». Ладно, такого, конечно, не было, но спрашивала, что сделать здесь и здесь — он всегда готов мне помочь. Очень искренний, у него хорошая душа. Вообще, он сам из Шанхая. Мне кажется, его многие тренеры уважают, хорошо относятся.

Встретились мы с ним, конечно, в Пекине, когда с Машей приехали работать. Как-то так получилось — сначала глазами пересеклись, потом просто смотрели друг на друга. Потом думаю: «Давайте-ка мы пригласим его с другими тренерами куда-нибудь в кафе». И все, начали общаться потихоньку, дальше уже чаще виделись, вне зала. То есть что у меня, что у него мысли сошлись — чего долго тянуть-то?

Конечно, что с его стороны, что с моей эти отношения — для будущего. Я четко озвучила позицию — просто так мне ничего не надо. Я хочу будущее, ты будешь моим мужем. Все. Он совершенно спокойно к этому отнесся. Так что он любит меня, я люблю его. Все хорошо.

— Был какой-то необычный или запоминающийся поступок с его стороны?

— Он много чего для меня делает, на самом деле. Допустим, сижу, смотрю что-то на «Taobao» — это как наш «Wildberries» — он увидит, что я лайкнула, и потом купит. Искренне радуюсь, когда дарит цветы.

— А в Китае вообще принято цветы дарить?

— А почему нет? Просто берет, заказывает, дарит. У них тут и день влюбленных есть. Праздник называется 520 — цифры по звучанию похожи на «я тебя люблю». Поэтому девушкам тоже дарят цветы, как признание в любви.

— Как свадьбы в Китае происходят?

— В Китае свои традиции. Смотрела в соцсетях, как это все выглядит — эмоции, много нарядов, фотосессии. Сначала в одном, потом к родителям уже в другом платье идут, что-то дарят. Наверное, какой-то банкет еще, праздник. Честно, не знаю.

— А у вас как было?

— У нас все было через… В общем, прикольно. Так как мы с ним необычная семья — он китаец, а я русская — точно так же и произошло. Пока было время в Шанхае, я-то думала, что просто документы сделаем. Нет, все — ЗАГС и вперед, 24 октября 2024 года зарегистрировали брак.

Одно помолвочное кольцо сразу же купили, а второе пришлось ждать 28 дней. Через 28 дней поехали куда-то, он встал на колено. Говорю: «Боже, мы месяц женаты, а он только предложение сделал». Все наоборот. Свадебное торжество у нас тоже будет, но не в ближайшее время, а чуть попозже.

— Как забавно получилось.

— Да, у нас все очень забавно и очень круто. Ни на секунду не пожалела, что у меня муж — китаец. Он тоже тренер, с мальчиками работает. Это прям моя судьба — вот так встретиться, хотя изначально в Китай летела четко с мыслями о работе.

— В Россию его планируешь привезти?

— Очень хочу, мы это обсуждали. У меня контракт заканчивается в октябре, но я не знаю, как у него с работой получится. Работать в сборной Китая — это значит работать каждый день. Неделю-две отпуска им дают, но непонятно, получится ли приехать со мной.

— Какие места хотела бы ему показать?

— Санкт-Петербург, сто процентов. В Пушкине тоже прекрасно, Екатерининский дворец — вообще мое любимое место. Дворцовую ему показывала по видео, когда в Санкт-Петербурге была, говорила: «О, посмотри!»

— По видео, к сожалению, совсем иное впечатление.

— Увидеть своими глазами, конечно, это совсем другое. Если зимой прилететь, то мосты уже не разводят. Но я хотела бы показать Санкт-Петербург и Дагестан, потому что у меня там живут родственники. В Дагестане тоже потрясающая красота. Плюс познакомить его с родственниками, они его уже ждут, ха-ха.

— «Тебя ждут в Дагестане» — звучит даже слегка опасно, честно говоря.

— Да-да. Говорят: «Привози — встретим как родного».

— Кстати, а научила мужа каким-то русским словам? Или только на английском общаетесь?

— Когда чихаю, он говорит «будь здоров». Или если он чихнет, я ему говорю «будь здоров» — отвечает «спасибо». Еще знает «добрый день», «доброе утро», «добрый вечер», «привет» — пока на этом все.

Учу его словам «как дела», «привет», как надо отвечать, «хорошо» и «плохо», тоже знает. Сейчас работала с группой девочек, так дети больше слов выучили, чем он.

— Говорят же, что чем младше человек, тем проще ему учить языки.

— Да, согласна.

— С русской кухней знакомила?

— Он нашел в Пекине русский ресторан «Пушкин» — я как будто домой попала. Говорю ему: «Так, тебе надо вот это и вот это попробовать». После регистрации брака в Шанхае пошли с его семьей в русское кафе — тоже он нашел. Сказала, что они должны обязательно попробовать, им понравится — блины, борщ, много всего вкусного заказали. Родители так аккуратно все пробовали, а я просто все лопала.

— Понравилось?

— Да, муж нормально относится к русской кухне.

— За современной гимнастикой удается вообще следить?

— Стараюсь следить за тем, что происходит в гимнастике, потому что это всегда интересно. Алжирка Немур — хорошая гимнастка, мне очень нравятся ее уникальные брусья. Перелет в перелете — это мечта. Симона Байлз, конечно, сделала многое в гимнастике, просто невероятно. Думаю, она продолжит выступать.

— По поводу Лос-Анджелеса Байлз пока ничего не говорила. Хотя у нее лицензия активна, в отличие от Сунисы Ли.

— Суниса тоже прекрасная гимнастка, следила за ней. Мне нравилось, как она работает на брусьях, очень мягкая техника. Видно, что на соревнованиях Суниса очень волнуется, нервничает. А это действительно так — когда выступаешь на каких-то масштабных соревнованиях, иногда невозможно преодолеть страх и адреналин, который внутри тебя. Сердце колотится как бешеное. Она и на бревне красиво работает, пластичная и в то же время прыгучая девочка. А Ребека Андраде — видела этот прыжок?

— Конечно, выглядит просто шикарно.

— Технически очень правильный прыжок. Но у нее был период травм, из которого она долго не могла выйти.

— Насколько я помню, Андраде три раза рвала крестообразные связки.

— Ужас. Вообще колени — это сложно, мне кажется, только героини могут восстановиться после таких травм. Помню, как Алия Мустафина восстанавливалась, она достаточно быстро вернулась. Все зависит от твоей силы волы, от рвения и от целей.

Так что Андраде, конечно, молодец — очень красивая и яркая гимнастка. Заметила, что румынские девочки снова поднимаются, итальянки выстреливают — у них красивые линии рук и ног.

За нашими девчонками тоже слежу. Очень мне нравится молодежь, которая перешла в основной состав. Такие все яркие, красивые, улыбашки, но в то же время и борьба ощущается. Со стороны сейчас очень классно смотреть на гимнастику.

— Хотела бы как-нибудь пересечься на международном турнире с Верой Иосифовной, например? Или вас не отправляют?

— Я бы со многими хотела увидеться. А с Верой Иосифовной и так можем встретиться.

— Но это все-таки немного другое.

— Я бы очень хотела, чтобы она поехала на международные соревнования в качестве судьи. Она знает это дело очень хорошо, давно судит — это прям ее конек.

— Ее судейский взгляд как-то проявлялся в тренировочном процессе? Рассказывала, где и за что снимут баллы?

— Мне кажется, так делают многие тренеры. Прежде всего для того, чтобы гимнастка знала свои ошибки и сколько они ей стоят. Девчонкам, с которыми работала, тоже называла ошибки: эта ошибка стоит вот столько, вот тут сделала поворот на 0,3 балла сбавки, плюс твои согнутые ноги. Думаю, любой тренер должен это знать.

— Да, надо знать правила игры.

— Правила — да, точно. Спустя какое-то время даже я это поняла, поэтому когда вышли правила на олимпийский цикл 2025-28, открыла их и такая: «Так, надо изучить». Раньше вообще никогда не открывала.

Ну? то есть открывала, конечно, но особо не интересовалась. Сбавки хотелось бы знать, это да. А вот когда уже начала работать с девочками индивидуально, поняла, что нужно знать, какой элемент сколько стоит.

— Там ведь еще связки, которые приносят дополнительные баллы.

— Именно. Обычно же мне Вера Иосифовна помогала, все делала, а тут самой надо. У меня на столе лежали правила, записывала на листочки повороты, прыжки хореографические — сколько, чего и как. Сама поняла, что должна эти все правила знать, как тренер.

— Ты говорила, что твои девочки уехали на соревнования. А тебя не берут на выезды?

— В Пекине у меня сейчас другая задача. А девчонок есть кому выводить, мосты туда-сюда таскать или еще что-то делать — без проблем вообще. Поэтому буду смотреть трансляцию на телефоне. Конечно, очень переживаю за них. Одна девочка после соревнований потом приедет в Пекин, будем работать с ней.

— Ты упоминала, что у тебя контракт заканчивается в ноябре. Дальше есть какие-то мысли?

— Пока не задумываюсь, не планирую. Семья для меня важнее.

— Но ты в любом случае думаешь дальше как-то в Китае развиваться? Не поедете с мужем в Россию?

— Супругу, конечно, хорошо в Китае. Зарплата всяко больше, в сборной работает — а в России что? Для того, чтобы работать в России, нужно учить язык, а это очень тяжело. Так что я бы, конечно, хотела вернуться, но буду находиться рядом с мужем.

Читайте также: