Никита Михалков в кресле театрального режиссера перешел на пацанский жаргон

2025-07-15T16:55:16Z — В Нижнем Новгороде проходит кинофестиваль «Горькийfest»

21 октября Никите Сергеевичу исполнится 80 лет, и, похоже, он во всеоружии подходит к юбилею. Парадный портрет под названием «Никита Михалков. Метод» готов. Снимали его студийцы его академии, которая тоже отмечает первое десятилетие своей жизни.

Режиссер фильма Вера Водынски, получившая до диплома Михалкова режиссерское образование во ВГИКе в мастерской Андрея Эшпая, на премьеру не приехала. Картину представляли герой дня и оператор Любовь Князева.

«Я в неожиданном для себя положении, потому что фильма не видел, но видел тех, кто его делал три года, — сказал Михалков со сцены. — Первый год они раздражали своим существованием, потом стерлись с локаторов и работали тихо, незаметно. Что они снимали, я не знаю. Знаю только, что это люди, которые любят и понимают кино. Надеюсь, что мне не придется бежать раньше времени из зала».

«Вся команда, создававшая этот проект, закончила академию Никиты Михалкова. Ей в этом году исполняется 10 лет. Мы обучались, посещали мастер-классы Никиты Сергеевича, слушали его лекции и поняли, что это уникальный процесс, когда Никита Сергеевич репетирует с актерами. И решили найти поэтическую форму и запечатлеть мощный импульс большого художника, показать его метод работы с актером. Мы были ограничены временными рамками, но надеемся в будущем продолжить исследование метода Никиты Сергеевича, потому что это объемный процесс», — презентовала фильм Любовь Князева.

После ее речи Михалков выдал актерский дивертисмент, как он это умеет, начал натужно смеяться, шипеть: «Процесс, метод… Просто дело надо делать, господа, как говорил Антон Павлович. Я очень надеюсь, что мне не придется тайно покидать кинозал от ужаса того, что я там делал».

Зал он не покинул, увиденным, судя по всему, остался доволен. Михалков — не Питер Брук. По канату он не проводит. Наблюдать за его театральными репетициями не столь увлекательно, когда известен результат, качество спектаклей. Сидя в зале бывшего Театра киноактера, который Михалков оборудовал для собственной академии, он разбирает работы начинающих актеров.

Молодежь ему явно проигрывает, разница в таланте очевидна. Михалков отлично владеет актерским ремеслом и все сам проигрывает. Его метод основан на бесконечном показе. Эймунтас Някрошюс мог час молчать на репетиции, ничего не играл, изрекал минимум слов и достигал божественного таинства. Как рождается спектакль у Анатолия Васильева, мы тоже знаем, и где сам процесс — это все, хотя и результат очевиден.

В академии Михалкова идет «Пир во время чумы», напомнивший о возвращении из эмиграции Юрия Любимова, его репетициях «Маленьких трагедий» на Таганке. Туда пускали студентов, и мы днями и неделями наблюдали за рождением спектакля, драмами на сцене и за кулисами. Такое не забывается. А тут не можешь отделаться от Михалкова-бесогона. Да и не силен Никита Сергеевич в театральной режиссуре: сколько слов ни говорил, сценический результат известен и не впечатляет. Ведь у театральной режиссуры своя энергия, неведомая в кино, она работает совсем по другим законам.

На одной из молодых актрис — футболка с изображением Михалкова в шляпе. На принте мэтр опустил голову, и несведущий зритель сразу его не узнает. Зато изображение на спине никаких сомнений не оставляет. Сам Никита Сергеевич тоже в мерче с цифрой 12. И на экране идут репетиции одноименного спектакля, поставленного по мотивам его же фильма «12». Михалков играет сам, а некоторых его коллег, снимавшихся в картине — Алексея Петренко, Сергея Арцибашева, Романа Мадянова, — уже нет. Впечатляет теперь молодой Михаил Ефремов — уже тем, что никто и предположить не мог зигзага его судьбы. В сценической версии «12» — уже другие герои.

Кадры из лучших фильмов Михалкова — «Пяти вечеров», «Неоконченной пьесы для механического пианино», «Рабы любви» — вдохновляют куда больше, чем репетиции спектакля по Бунину и рассуждения о системе Станиславского. Михалков переходит к современной повестке, идут сцены из его спектакля о зарождении фашизма, сам рассуждает об Украине, Хрущеве, нарушившем порядок вещей, и тут герой фильма забывает о том, что он в театре, и начинается «Бесогон».

Михалков общается со своими студентами, используя терминологию и интонацию приблатненного пацанского мира. Молодежь внимает. Публика в зале смеется. В определенном смысле этот кинопортрет удался и даже конгениален.

Читайте также: