Степняк-Кравчинский: писатель, обосновавший гуманизм террора "подпольной России"

2025-07-13T05:00:00Z — 13 июля 1851 года, в селе Новый Стародуб Александрийского уезда Херсонской губернии (ныне – Кировоградская область) родился Сергей Кравчинский, известный больше благодаря псевдониму как Степняк-Кравчинский. Благодаря ему в западной общественной мысли укоренилось мнение о том, что терроризм в России – "это другое"

---

Сергей Кравчинский вырос в семье главного лекаря военного госпиталя в Александрии, Елисаветграде и Умани. Потомственное дворянство его отец получил по выслуге, а имение – в приданое от жены.

Образование Сергею полагалось военное – сначала в Орловском кадетском корпусе, Московском Александровском военном училище, Михайловском артиллерийском училище в Санкт-Петербурге.

В Александровском училище Сергей знакомится со своим будущим соратником по террору Леонидом Шишко, который оставил любопытные воспоминания:

"Наше училище вообще отличалось тогда сравнительно свободным духом, отсутствием строгой военной дисциплины и начальственного гнета. Наш директор, генерал Платов, любил называть свое училище военным университетом. Ближайшее начальство почти совсем не вмешивалось тогда во внутреннюю жизнь юнкеров; наше чтение стояло вне всякого контроля, и в училище могли свободно проникнуть какие угодно книги".

Исследовательница творчества Кравчинского Евгения Таратута даёт такой путь формирования его мировоззрения:

"Уже в годы учения Кравчинский отличался серьезностью и пристальным интересом к социальным вопросам. Из всех изучаемых предметов его больше всего интересовала история".

Кравчинский зачитывался произведениями Чернышевского, Писарева, других "русских революционных демократов, французских утопистов, английских социологов". Был среди них и недавно вышедший на немецком языке I том "Капитала" Маркса.

Завершив образование в чине подпоручика, он год преподавал в училище фейерверкеров Харьковского военного округа. После этого поручик Кравчинский выходит в отставку и поступает в столичный лесной институт, где преподавал его дядя по отцу Дмитрий Фаддеевич.

О том, какие мысли бурлили в головах тогдашней продвинутой молодёжи, вспоминал Л. Шишко, продолживший дружбу с Кравчинским и после военного училища:

"Человек делался прежде всего социалистом и в силу этого становился революционером; он восставал не столько против данного политического строя, не столько в защиту своих политических прав или свободы совести, сколько во имя прав экономически и политически порабощенного русского народа; народные бедствия и крайне тяжёлое обездоленное положение только что освобожденного крестьянства заслоняло тогда собою, в глазах революционеров, все другие общественные вопросы. В этом именно смысле движение 70-х годов и было народническим".

Кравчинский участвовал в революционном кружке "чайковцев", который основал Мордух Аронович Натансон, а затем расширил и углубил "дедушка русской революции", вятский дворянин Николай Васильевич Чайковский.

Ходили туда интересные люди – князь Пётр Кропоткин, дочь столичного губернатора Софья Перовская, Фёдор Волховской и многие другие.

Л. Шишко вспоминал:

"Так называемый кружок "чайковцев" представлял собою, к началу 70-х годов, довольно многочисленную для того времени и чрезвычайно тесно сплоченную революционную группу. Это было время так называемых студенческих коммун и групп самообразования; кружок "чайковцев" в течение нескольких лет своего формирования, сталкивался со всеми студенческими группами и постепенно пополнял свои ряды".

На 1874 год они наметили "хождение в народ", но тут начались аресты. Кравчинскому удалось тюрьмы избежать, и он направился на юг – через Москву в Одессу. Здесь произошла его встреча с другим крупным деятелем террористического движения, уроженцем Полтавы Феликсом Волховским. В своё время Чайковский направил Волховского в Одессу, для распространения революционных идей на юге. Волховский был арестован, а Кравчинский безуспешно попытался организовать его побег, а потом сопровождал смертельно больную жену Волховского на лечение в Италию.

Не задержавшись надолго в Одессе Кравчинский побывал в Казани, Нижнем Новгороде, Туле, Твери, Москве и, наконец, вернулся в столицу.

Между 1875 и 1878 годами Кравчинский несколько раз ездил за границу и возвращался обратно в Россию. В 1876 году он попал в Герцеговину, где писал какие-то прокламации к восставшим славянам. Там он близко сошелся с итальянскими социалистами и даже присоединился к вооружённой авантюре – попытке организовать социализм в отдельно взятой деревенской коммуне. Авантюра была подавлена властями, а смертную казнь через повешенье её участникам, включая Кравчинского отменили в рамках амнистии.

Весной 1878 года Кравчинский возвращается в Петербург и там примыкает к организации "Земля и воля".

16 августа 1878 года Кравчинский убил шефа жандармов Николая Владимировича Мезенцова – правнука Суворова и героя обороны Севастополя.

Террорист подстерег Мезенцова во время его утренней прогулки, нанес удар кинжалом и скрылся в поджидавшем экипаже. Об этом покушении Кравчинский рассказал в брошюре "Смерть за смерть", где объявил теракт местью за недавнюю казнь в Одессе народника Ивана Ковальского и за другие расправы жандармов над революционерами.

Сначала Кравчинский поселился в Швейцарии, но и в эмиграции ему пришлось жить под чужими именами, скрываться. Он писал статьи для русских журналов, в его переводе были опубликованы многие произведения итальянских, испанских, немецких писателей.

После убийства в 1881 году Александра II Кравчинский вынужден был покинуть и Швейцарию. Под чужим именем он поселился в Италии.

Поначалу европейское общественное мнение восприняла русский терроризм адекватно. В газетах и журналах Франции, Англии, Германии русских нигилистов изображали злодеями и разбойниками. Кравчинский писал товарищам в Россию в начале 1882 года из Италии:

"Нужно наконец помирить Европу с кровавыми мерами русских революционеров, показать, с одной стороны, их неизбежность при русских условиях, с другой – выставить самих террористов такими, каковы они в действительности, т.е. не каннибалами, а людьми гуманными, высоконравственными, питающими глубокое отвращение ко всякому насилию, на которое только правительственные меры их вынуждают".

В начале ноября 1881 года читатели миланской газеты "Пунголо" ("Жало") начали знакомиться с серией очерков, подписанной "Степняк" и озаглавленной "Подпольная Россия".

"Удивительное название дал своей работе Кравчинский. Действительно, кроме царской России, кроме рабской России, кроме страны жандармов, палачей, чиновников, преуспевающих газетчиков-блюдолизов, ловких купцов, кроме страны нищих крестьян, голодных рабочих, кроме страны людей, сочувствующих народу и обуреваемых иногда "благими намерениями", есть еще, утверждал он, Россия благородных, мужественных, честных борцов за счастье народа, Россия героев, Россия революционная, подпольная!

Очерки вызвали большой интерес у читателей, и издатель решил выпустить их отдельной книгой. Значительно расширенная и дополненная, книга Степняка вышла в Милане весной 1882 года. В короткий срок она была переведена на многие языки мира", – пишет Евгения Таратута, сама прошедшая сталинские лагеря.

Книга легла на русофобскую почву, удобренную до этого во время русско-турецкой войны. Теперь ненависть к России и её руководству распространилась и в левых кругах, а также среди популярных интеллектуалов.

"Подпольную Россию" высоко ценили Эмиль Золя, Альфонс Доде, Марк Твен, Элизе Реклю, Уолт Уитмен и многие другие. Англичанка Лили Буль, впоследствии Этель-Лилиан Войнич, ставшая другом и соратником Степняка-Кравчинского с его помощью овладела русским языком и уехала в Россию, где прожила два года. Именно со Степняка-Кравчинского она списала с него главного героя романа "Овод".

В 1884 году Степняк-Кравчинский перебирается в Лондон. Там он общался с Фридрихом Энгельсом и дочерью Карла Маркса. Именно Кравчинский познакомил с Энгельсом своего революционного товарища Волховского. При этом к первой русской марксистской группе "Освобождение труда", он не примкнул, не веря в возможности российского пролетариата.

Книга "Россия под властью царей", а затем и роман "Карьера нигилиста" ("Андрей Кожухов") стали бестселлерами. В самом конце 1889 года ему удалось организовать английское "Общество друзей русской свободы". Общество собирало деньги для помощи русским политическим заключённым, устраивало пропагандистские митинги, с 1890 года издавало ежемесячный журнал на английском языке "Свободная Россия" редактором которого стал Степняк.

В спокойной викторианской Англии убийца генерала Мезенцова становится несколько умеренней. В "Заключении" к первому и единственному прижизненному русскому изданию "Подпольной России" в 1893 году он критикует "якобинство" "Народной воли" и прямо пишет, что "терроризм как система отжил свой век".

К концу 1895 года его "Фонд вольной русской прессы" имел уже солидную типографию и достаточную сумму денег для издания в Лондоне большой революционной газеты на русском языке. Степняк закончил книгу, посвященную характеристике положения России в конце царствования Александра III и в начале правления Николая II. Книга эта, названная Степняком "Царь-чурбан и царь-цапля", вышла в самом конце 1895 года.

Консервативный публицист Михаил Каткова ответил на неё так:

"Если англичане в самом деле поверят в "слабость России" и вследствие этого увлекутся до какого-нибудь опрометчивого шага против нас, то ведь им, а не нам придется испытывать последствия этого заблуждения".

Увы, у правительства и патриотической общественности не нашлось средств ни на перевод этого произведения на иностранные языки и распространения статьи за границей.

Революционная деятельность Степняка-Кравчинского внезапно оборвала нелепая смерть. 23 декабря 1895 года, направляясь к своему другу и соратнику Феликсу Волховскому, он попал под поезд.

Его произведения издавались в советское время, выходят на Западе они и сейчас. Там же с подачи Степняка укоренилось мнение, что русских убивать можно и нужно.

Читайте также:

2025-06-26T10:21:25Z

Картаполов назвал террористическим киевский режим

Он является таким независимо от юридического статуса, указал глава комитета Госдумы по обороне

2025-06-27T01:40:00Z

Чем опасно проукраинское подполье в воссоединённых регионах и как ему противостоять

Если бы меня попросили охарактеризовать действующее в воссоединённых регионах проукраинское подполье, то я бы просто процитировал бессмертные слова жутко нелюбимого бандеровцами вождя мирового пролетариата: "Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа…"

2025-07-11T02:15:00Z

В ГД считают убийство полковника СБУ знаком потери Украиной государственности

Для поддержания порядка и удержания своей власти в стране Владимир Зеленский использует не нормы закона, а силу летального оружия, сказал член парламентского комитета по безопасности

2025-06-29T14:34:51Z

Секретная Украина

На заре украинской независимости путь бандеровского развития был не единственным возможным. Куда большей популярностью у местных политиков и идеологов пользовалась фигура Нестора Махно.

2025-07-11T12:32:40Z

Историк Плотников: ОУН убивала польских профессоров ради плана по созданию Украины

По мнению доктора исторических наук Алексея Плотникова, массовое убийство польских профессоров во Львове было частью стратегии националистов по устранению препятствий для украинской государственности.