«Паникеры и трусы должны истребляться на месте» СССР отправлял в штрафбаты провинившихся солдат. Что им приходилось пережить там?

2025-07-12T21:01:48Z

85 лет назад в Красной армии были созданы дисциплинарные батальоны, на смену которым во время Великой Отечественной войны пришли штрафные батальоны и штрафные роты, использовавшиеся на самых опасных участках фронта. Кого направляли в советские штрафбаты? В чем состояло их отличие от аналогичных частей в вермахте? Как и где воевали штрафники? «Лента.ру» вспоминает ход событий.

15 июля 1940 года народный комиссар обороны СССР маршал Семен Тимошенко отдал приказ № 214 о создании в Красной армии дисциплинарных батальонов, основываясь на ранее изданном указе Президиума Верховного Совета страны и соответствующем решении Совета народных комиссаров.

В распоряжении Тимошенко отмечалось: «В дисциплинарный батальон направляются военнослужащие по приговорам военного трибунала на срок от шести месяцев до двух лет. Время пребывания осужденного в дисциплинарном батальоне в срок службы в армии не засчитывается».

Рабочий день в дисбате устанавливался продолжительностью 12 часов, из которых 9 часов отводились на хозяйственные и строительные работы и 3 часа — на боевую и политическую подготовку личного состава. Отпуска в дисбате запрещались, а самовольная отлучка, даже на самое непродолжительное время, приравнивалась к дезертирству.

Дисциплинарные батальоны подчинялись напрямую командующим армиями или округами, а командиры дисбатов и их заместители по политической части назначались лично Тимошенко. Как правило, это были волевые командиры с боевым опытом, как, например, будущий легендарный главком ВДВ майор Василий Маргелов, возглавивший 15-й отдельный дисциплинарный батальон Ленинградского военного округа.

Осужденные, совершившие преступление во время пребывания в дисциплинарном батальоне, направлялись по приговору суда в тюрьму или лагерь, причем к новому наказанию присоединялся неотбытый в дисбате срок.

Данные меры были продиктованы укреплением сильно пошатнувшейся дисциплины в Красной армии. С одной стороны, нарушение порядка в армии объяснялось резким увеличением РККА — с полутора миллионов человек в 1938-м до пяти миллионов к 22 июня 1941 года. С другой — на исполнительность и субординацию бойцов и командиров повлияли масштабные репрессии 1937-1938 годов.

Маршал Георгий Жуков в своих мемуарах констатировал:

Серьезным испытанием стала советско-финская война 1939-1940 годов, по результатам которой многолетний нарком обороны маршал Климент Ворошилов был заменен на отличившегося в боях Семена Тимошенко.

В официальном акте приема-передачи Наркомата обороны СССР от Ворошилова к Тимошенко от 7 мая 1940 года указывалось, что Красная армия не готова к большой войне практически по всем параметрам.

«Точно установленной фактической численности Красной армии в момент приема наркомат не имеет, учет находится в исключительно запущенном состоянии (…) Западные округа перенасыщены лицами, не знающими русского языка (…) некомплект начсостава в армии составляет 21 процент к штатной численности (не хватает 290 тысяч человек). Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод — рота, в котором до 68 процентов имеют лишь краткосрочную шестимесячную подготовку курса младшего лейтенанта», — подчеркивалось в документе.

Далее следовал убийственный для Ворошилова вывод:

На подготовку Красной армии к войне с нацистской Германией у Тимошенко оставалось менее года.

После начала Великой Отечественной войны дисбаты были расформированы (за исключением расположенных в восточных регионах Советского Союза), а отбывавшие наказание военнослужащие направлены на фронт.

Вновь вспомнить о специальных частях заставила крайне тяжелая обстановка лета 1942 года, когда вермахт перешел в стратегическое наступление на юге СССР и немцы рвались к бакинской нефти.

28 июля 1942 года Иосиф Сталин в качестве наркома обороны издал приказ № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», получивший в войсках негласное название «Ни шагу назад».

Сталин писал:

Сталину доложили, что после стратегического поражения зимой 1941 года под Москвой в вермахте пошли на создание штрафных рот и батальонов из струсивших солдат и офицеров. Их поставили на самые опасные участки, и это укрепило дисциплину в немецких войсках. Сталин резюмировал: «Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?»

Можно было не ссылаться на чужой опыт — был свой: штрафные части имелись и в царской армии, и даже в самой Красной армии, где их в годы Гражданской войны временно ввел организатор РККА Лев Троцкий. Однако вождь категорически не хотел упоминать имени своего главного противника по партии.

Приказ № 227 обязывал сформировать на каждом фронте от одного до трех штрафных батальонов численностью по 800 человек, куда направлять струсивших средних и старших командиров. Провинившихся красноармейцев и сержантов следовало направлять в штрафные роты (от 150 до 200 человек в каждой), которые должны были иметься в каждой армии (от пяти до десяти рот).

Штрафников было приказано «поставить на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».

Как правило, приговор на десять лет лагерей военнослужащим заменялся тремя месяцами штрафбата или штрафроты, от пяти до восьми лет — двумя месяцами, менее пяти лет заключения — одним месяцем на передовой.

Советские штрафники именовались «переменным составом», их командиры и политруки, набранные из обычных частей, а также медицинский и штабной персонал — «постоянным составом». Командиры назначались из числа волевых и отличившихся в боях офицеров.

Впрочем, бывали и исключения: в 16-м отдельном штрафбате командирами взводов иногда ставились штрафники, искупившие свою вину. Постоянный личный состав, по сравнению с коллегами из строевых подразделений, имел преимущество в выслуге званий и размере жалования, каждый месяц службы при назначении пенсии засчитывался за полгода.

Как правило, штрафбат в РККА состоял из штаба, трех стрелковых рот, роты автоматчиков, минометной, пулеметной роты, роты противотанковых ружей, хозяйственного, комендантского взводов и взвода связи.

Дисциплинарные части возникли в вооруженных силах нацистской Германии в 1936 году, а после начала Второй мировой войны появились исправительные части, так называемые 500-е батальоны (от 850 до 900 человек), в которых командирские должности занимали обычные офицеры и унтер-офицеры, а рядовой состав состоял из штрафников, получивших срок от шести месяцев до пяти лет.

Такие подразделения имелись не только в вермахте, но и в СС, люфтваффе и кригсмарине. В своей книге «Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта» Андрей Васильченко писал, что после нападения на СССР 500-е батальоны применялись на самых опасных участках, неся колоссальные потери.

Например, 500-й батальон утром 25 июня 1941 года получил приказ провести разведку боем в районе белорусской деревни Медюки. В отчете 101-й легкопехотной дивизии отмечалось: «500-й пехотный батальон особого назначения, неся сильные потери, занял высоту 228, несмотря на сильный артиллерийский огонь и фланкирующий огонь из бункера близ Медюки».

На следующий день был отдан приказ: из остатков штрафного батальона сформировать хотя бы одну роту.

Иоганн Фрике, служивший в 500-м батальоне, вспоминал:

Обычный 500-й батальон состоял из штабной роты, трех пехотных рот, пулеметной роты, минометного взвода.

В 1942-м в немецкой армии появились штрафники второго сорта — 999-е батальоны, куда направляли уголовников и антифашистов, а провинившихся расстреливали перед строем либо направляли в концентрационный лагерь. В 999-х штрафники не имели право носить форму и оружие, их уделом был тяжелый труд на оборонительных сооружениях или вынос раненых под ураганным огнем.

Служивший в 999-м батальоне Карл Кастнер вспоминал: «Оружие было лишь у офицеров и унтер-офицеров. Всего на роту приходилось 18 винтовок и два легких пулемета. Когда мы входили в лес, то полагали, что нас там расстреляют».

Германских штрафников использовали не только на передовой: они зачищали тылы от партизан и нежелательных элементов. Особенно зверствовали уголовники из зондеркоманды оберфюрера СС Оскара Дирлевангера, позднее преобразованной в 36-ю дивизию СС. Они провели ряд устрашающих карательных акций, среди которых — уничтожение белорусской деревни Хатынь. Дирлевангер скончался от побоев в июне 1945-го, попав в плен к польским солдатам из французского оккупационного корпуса.

Немецкие штрафники не могли искупить свою вину кровью или героическим поступком, награды им не полагались, свой срок надо было отбыть до конца и либо стать инвалидом, либо погибнуть, либо сдаться в плен. Нередко отбывшие свой срок военнослужащие 500-х батальонов выражали желание остаться в штрафном подразделении, где все им было знакомо, в качестве обычных, уставных солдат.

Первым штрафным подразделением в Красной армии — еще до приказа № 227 — стала отдельная штрафная рота, сформированная 25 июля 1942 года в 42-й армии Ленинградского фронта. К моменту выхода грозного распоряжения Сталина в РККА имелось уже пять отдельных штрафных рот.

10 августа 1942-го вышла директива № 156595, подписанная Иосифом Сталиным и начальником Генерального штаба генералом Александром Василевским, согласно которой в штрафные танковые или пехотные подразделения надлежало направлять «безнадежных, злостных шкурников из танкистов».

Например, командир 70-й танковой бригады подполковник Сергей Коротеев в апреле 1943-го направил старшину Коптева в штрафбат за уклонение от боя.

9 сентября 1942 года вышел приказ Сталина № 0685, обязывающий «летчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздушным противником, предавать суду и переводить в штрафные части в пехоту». При этом, учитывая дефицит летного состава и их длительную подготовку, допускалось создание штрафных авиаэскадрилий — истребительных, штурмовых и легкобомбардировочных.

В штрафных авиаэскадрильях постоянным личным составом считались командир, комиссар, заместитель комэска, старший адъютант и старший техник. В такие подразделения направлялись не только пилоты, но и наземный технический состав. Например, один авиамеханик пострадал за излишнее усердие при починке самолета, поскольку позаимствовал недостающие запчасти у другой крылатой машины, что было сочтено вредительством.

Штрафные части появились также на Балтийском и Черноморском флотах, в Днепровской и Волжской военных флотилиях.

26 сентября 1942 года заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Георгий Жуков утвердил положения «О штрафных батальонах действующей армии» и «О штрафных ротах действующей армии».

Как правило, в советские штрафбаты и штрафроты направляли за трусость, настоящую или мнимую, но были и другие причины. Например, по приказу замнаркома обороны СССР генерала Ефима Щаденко от 30 января 1943 года в штрафной батальон был направлен с разжалованием в рядовые младший лейтенант 1082-го стрелкового полка Карамалькин «за критиканство, попытку оклеветать своих начальников и разложение дисциплины в своем подразделении».

Могли отправить и работников военной контрразведки. Так, 31 мая 1943 года «за преступные ошибки в следственной работе» Сталин направил в штрафной батальон следователей особого отдела 7-й армии Изотова, Седюгина и Соловьева.

Попасть в ряды штрафников можно было не только за дезертирство, но и за неисполнение распоряжений вышестоящего начальства, кражу военного имущества, нарушение несения караульной службы.

Так, 29 апреля 1944 года Жуков направил в штрафбат сроком на два месяца разжалованного в рядовые командира 342-го гвардейского стрелкового полка подполковника Федора Ячменева, отметив, что это сделано «за невыполнение приказа Военного совета армии, за оставление противнику выгодных позиций и непринятие мер к восстановлению положения, за проявленную трусость, ложные доклады и отказ от выполнения поставленной боевой задачи».

Интересно, что Ячменев в 1943-м уже побывал в штрафбате, где проявил себя геройски, был восстановлен в звании и награжден орденом Красной Звезды. Второй раз ему повезло куда меньше: в составе штрафбата Ячменев провоевал почти два месяца и за несколько дней до освобождения, 26 июня 1944 года, погиб в бою (посмертно был восстановлен в звании).

В штрафные подразделения поначалу направляли и женщин-военнослужащих, однако опыт показал, что это нецелесообразно, и 19 сентября 1943 года Генеральный штаб Красной армии это запретил.

Были случаи, когда в штрафное подразделение переводилась сразу вся войсковая часть. Так, 26 октября 1944 года Сталин объявил штрафниками 214-й кавалерийский полк по главе с подполковником Евгением Данилевичем (разжалован в майоры) за утерю боевого знамени. В  приказе вождя говорилось:

Кавалеристы искупили свою вину, и в феврале 1945-го по ходатайству Военного совета 3-го Украинского фронта 214-й кавалерийский полк был переведен из разряда штрафных в обычную часть, с правом получения боевого знамени.

В штрафные роты могли направляться и гражданские лица, осужденные за преступления небольшой и средней тяжести.

Как и немецкие штрафники, советские использовались командованием на самых опасных участниках фронта. При наступлении их бросали в разведку боем, в обороне ставили на самое угрожаемое направление, и общие среднемесячные потери штрафников в три-шесть раз превышали аналогичные показатели в обычных войсках.

Часто переформирование сильно поредевших штрафных подразделений затягивалось, и это вызвало недовольство высшего военного командования.

24 марта 1943 года маршал Георгий Жуков направил в войска директиву № 1902, которая гласила: «1. Сократить число штрафных рот в армиях. Собрать штрафников в сводные роты и таким образом содержать их в комплекте, не допуская бесцельного нахождения в тылу и используя их на наиболее трудных участках боевых действий. 2. В случае значительного некомплекта в штрафных батальонах вводить их в бой поротно, не ожидая прибытия новых штрафников из лиц начсостава с целью прикрытия некомплекта всего батальона».

В среднем срок наказания советских штрафников не превышал трех месяцев, которые бывший солдат или офицер проводил в ожесточенных боях. После этого военнослужащий возвращался в свою или другую строевую часть. В отличие от немецких, советские штрафники могли сократить срок своей кровью (быть раненым или убитым) или героическим поступком.

При этом в РККА заградотряды практически не использовались для контроля над штрафниками, они воевали под руководством своих командиров, которые зачастую свои примером показывали, как надо вести себя под пулями.

Многое зависело от военачальников, которым придавались штрафники.

Александр Пыльцын, который служил командиром роты в 8-м отдельном штрафбате, в своих мемуарах вспоминал, как общался со штрафниками командующий 3-й армией генерал Александр Горбатов перед началом Рогачевско-Жлобинской наступательной операции (февраль 1944 года):

«Он пообещал, что если поставленная задача будет выполнена образцово, то всех штрафников, проявивших себя стойкими бойцами, независимо от того, будут ли они ранены, прольют ли кровь, освободят от дальнейшего пребывания в штрафном батальоне, восстановят в прежних званиях, а особо отличившиеся, кроме того, будут представлены к правительственным наградам».

Задача была очень ответственная: штрафникам предстояло ночью перейти линию фронта и попытаться ворваться в город Рогачев.

Горбатов писал о действиях штрафбата: «Он дошел до Рогачева, но перед самым городом высланная разведка встретилась с противником, засевшим в траншеях. Командир отряда поступил правильно: поняв, что внезапность нападения утрачена, он не стал ввязываться в неравный бой [у штрафников не было ни артиллерии, ни танков], а отвел отряд в лес и начал действовать по тылам противника».

В итоге штрафники перекрыли все дороги, ведущие из города на запад, в том числе железнодорожные пути, лишив нацистов возможности отхода и подтягивания резервов, освободили 300 советских граждан, которые под дулами винтовок рыли укрепления, и уничтожили 13 вражеских охранников.

«Временно взятые в плен (временно — потому что после допросов их, естественно, не отпускали, а уничтожали) немцы говорили, что их командование считает, будто в тылу действуют откуда-то взявшаяся дивизия, а то и две, да много партизан», — писал Пыльцын.

Свое слово Горбатов сдержал.

В отличие от вермахта, в Красной армии штрафников за героические поступки награждали.

19-летний лейтенант Владимир Ермак из-за несчастного случая (чистил пистолет и случайно убил проходившего мимо сослуживца) в июле 1943-го был направлен рядовым красноармейцем в 14-й отдельный штрафбат искупать вину. 19 июля 1943 года во время разведки боем в районе Синявинских высот Ермак закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.

5 августа 1943 года приказом Военного совета 67-й армии бывший лейтенант за свой подвиг был посмертно награжден орденом Красного Знамени, а 21 февраля 1944 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Ермаку звание Героя Советского Союза.

За годы Великой Отечественной войны через 1048 штрафных рот и 65 штрафных батальонов прошли почти 428 тысяч человек (более чем из 34 миллионов бойцов и командиров Вооруженных сил СССР). При этом в Красную армию были направлены 975 тысяч заключенных.

В послевоенные годы тема штрафников была под негласным запретом. В  мемуарах советские военачальники стыдливо именовали такие подразделения «штурмовыми батальонами».

В 1960-е это табу отчасти нарушила песня Владимира Высоцкого «Штрафные батальоны», написанная для кинофильма Виктора Турова «Я родом из детства» (1966), где Высоцкий играл роль танкиста. Отрывок из этой песни исполнял инвалид на рынке.

Считает враг: морально мы слабы — За ним и лес, и города сожжены. Вы лучше лес рубите на гробы — В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль — и вот сейчас обстрел… Ну, бог войны, давай без передышки! Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, а большинству — до «вышки».

В постсоветское время, напротив, тема штрафбатов стала весьма популярной при освещении событий Великой Отечественной войны. В 2004-м вышел телесериал Николая Досталя «Штрафбат», вызвавший в обществе разные мнения — от одобрения как памятник советскому солдату до обвинений в очернении Красной армии.

Читайте также: