Капитализм в поиске софта. Трамп, утописты или левые — кто возьмет верх?

2025-07-12T03:06:00Z — Мировая экономика стоит на распутье — Трамп предлагает регрессивную модернизацию — возврат к промышленному прошлому, а техноутописты мечтают о постчеловеческом будущем, пишет The Atlantic. Выбор новой экономической парадигмы определит, кому достанется власть в XXI веке.

---

Мировая экономика похожа на этакий суперкомпьютер, который перемалывает триллионы всяких входящих параметров – ценовых и количественных показателей – а потом выдает информацию о доходах и богатстве, прибыли и занятости. В сущности, именно так и работает капитализм, напоминая высокоэффективную систему обработки информации. Компьютер капитализма, как и любой компьютер вообще, состоит из аппаратного и программного обеспечения, или в просторечии – из хардвера ("железа") и софта. Хардвер — это рынки, всякие институты и режимы регулирования; из всего этого, собственно, и состоит экономика. А софт — это главенствующие на данный момент экономические идеи, ради достижения которых общество и решило использовать экономику.

Мощнейший прилет по ТЦК в Одессе: уничтожено до основания. Ликвидированы французские шишки. Украинская ПВО унижена "Искандерами"

Этот компьютер бóльшую часть времени работает довольно-таки неплохо. Правда, время от времени он выходит из строя – в такие моменты, мировая экономика должна просто-напросто провести апгрейд, обновив программное обеспечение, т.е. выдвинуть новые идеи, посредством которых можно было бы ответить на новые вызовы. Однако иногда порой компьютерное "железо" необходимо серьезно обновлять.

Сейчас настал один из тех моментов, когда необходимо нажать "Control-Alt-Delete". В настоящее время мы являемся свидетелями тарифных войн, мы видим как растет озабоченность инвесторов по поводу госдолга США, резко снижается доверие потребителей и слабеет доллар, за которым наблюдает безрассудная американская администрация, – на фоне всех этих событий эпоха свободной торговли и открытых обществ под предводительством США, лежащая в основании глобализации, подходит к концу.

Образно говоря, сейчас ведется обновление "аппаратного обеспечения" мировой экономики и осуществляется переход на новую операционную систему; по сути, происходит полная ее перезагрузка – ничего подобного мы не видели на протяжении почти столетия. Чтобы понять, почему это происходит и что это означает, нам не нужно обманывать себя – мы не должны считать, что рост популярности правых популистских идей в разных странах мира и рост экономического национализма — всего лишь временное недоразумение, и что в конечном итоге все опять вернется к относительному благополучию конца 1990-х и начала 2000-х годов.

Архитектура нашего экономического "компьютера" меняется, однако работа следующей версии капитализма, во многом будет зависеть от того программного обеспечения, которое мы выберем для инсталляции. Главенствующие на данный момент экономические идеи находятся в состоянии трансформации; мы должны решить, как же будет выглядеть новый экономический порядок и чьим интересам он будет служить.

Последний такой период принудительного выхода из кризиса и жесткой перезагрузки пришелся на 1930-е годы. В те времена в Соединенных Штатах огромный кризис ликвидности, вызванный крахом Уолл-стрит в 1929 году, в сочетании с Законом Смута-Хоули о тарифах 1930 года застопорил коммерческую активность и спровоцировал Великую депрессию – в тот момент банкротства банков быстро привели к массовому краху коммерческих фирм и целых отраслей; зарплата упала, а уровень безработицы резко вырос, составляя в некоторых секторах экономики до четверти всей рабочей силы.

Несмотря на государственное вмешательство в рамках программы "Нового курса" Франклина Д. Рузвельта, экономическая ситуация в стране стабилизировалась и вернулась к устойчивому росту только в 1940-х годах, когда программы перевооружения в период войны оказали сильно поспособствовали промышленному росту.

Следующий "капиталистический компьютер", появившийся в послевоенный период, должен был предотвратить повторение событий 1930-х годов. В основе его "программного обеспечения" лежала новая руководящая идея – идея полной занятости. Стремление достичь эту цель было, в сущности, главным смыслом существования экономики, что повлекло за собой несколько модификаций, так сказать, компьютерного "железа" экономики. Одна из предпринятых экономических мер заключалась в том, чтобы заставить владельцев богатства использовать свои капиталы в пределах страны пребывания, ограничив для них возможность вывоза капитала из страны.

Чтобы сохранить свою прибыль, владельцы богатства обязаны были инвестировать в технологии, которые бы вели к повышению производительности труда. А в свою очередь, благодаря этим принятым мерам, высокая производительность труда вела к увеличению заработной платы, которую государство затем могло облагать налогом для финансирования социальных выплат. Правительство наделялось властью расходовать доходы, полученные за счет высоких предельных налогов, – благодаря этому в Соединенных Штатах возникло государство всеобщего благосостояния.

Профсоюзы теперь стали рассматриваться, скорее, как участники бизнес-партнерств, а политическим партиям отныне нужно было обращаться непосредственно к избирателю, представлявшему средний класс и обладавшему средним доходом. В результате всех этих изменений на свет появилась политическая система, в которой две главные партии стали конкурировать за центристский консенсус, причем, позиции этих партий были настолько схожи, что людям было трудно понять, в чем же заключается разница между демократами и республиканцами.

Благодаря "Новому курсу" ситуация 30-х годов действительно не повторилась, однако, образно говоря, в его программное обеспечение – софт – вкралась ошибка, "баг": ради достижения полной занятости нужно было поддерживать высокий экономический рост, ведь необходимо снижать уровень безработицы; однако в конечном итоге способность работодателей увеличивать прибыль за счет повышения производительности труда падала, поскольку фирмы уже не могли удовлетворить желание работников получать более высокую зарплату.

И вот, к середине 1970-х годов, по мере роста заработной платы и увеличения инфляции, прибыль стала падать, поэтому богатые инвесторы Соединенных Штатов стали подумывать о перезагрузке экономической системы. Владельцы капитала основали комитеты политического действия, стали финансировать аналитические центры и средства массовой информации с целью продвижения идеи свободного предпринимательства и тем самым в 1980 году помогли Рональду Рейгану стать президентом.

Рейган разгромил профсоюзы и занялся дерегулированием рынков, ускорив движение капитала из тех штатов, где были сильны профсоюзы, туда, где профсоюзы занимали не столь сильные позиции, что можно было рассматривать как этакое подобие "оффшора", но только в рамках США. Одновременно с этим Федеральная резервная система под руководством Пола Волкера (Paul Volcker) подняла процентные ставки почти до 20 процентов, чтобы сдержать инфляцию; и эта мера вызвала жесткую рецессию, которая, в свою очередь, еще больше ударила по рынку труда, подхлестнув безработицу.

Таким образом, мы видим, что полная занятость перестала быть главенствующей экономической идеей. Произошла корректировка "программного обеспечения" экономической системы той эпохи, в свете этого обозначились новые цели: стабильность цен, мобильность капитала и увеличение прибыли посредством глобализации, при этом, модификация "железа" экономики подразумевала увеличение независимости центральных банков; это нужно было для того, чтобы эффективнее гарантировать ценовую стабильность и увеличение прибыли.

Оправдание новых экономических приоритетов того времени находим в знаменитом изречении Маргарет Тэтчер: "альтернативы нет". Перезагрузка экономики, которая произошла в те времена, стала известна под названием неолиберализма.

И "компьютер капитализма" снова заработал; в те времена, летом 1992 года я уехал из Шотландии, чтобы поступить в аспирантуру в г. Нью-Йорке. Тогда же США вступили в период, который Бен Бернанке (Ben Bernanke), на тот момент член Совета управляющих Федеральной резервной системой (а затем и председатель ФРС), назвал "Великим спокойствием". Глобализация была хороша; финансовый сектор стал главенствовать. Центральным банкам удалось обеспечить устойчивое процветание, а класс инвесторов увидел, что его прибыль увеличивается на транснациональном уровне.

Однако в экономической системе снова обнаружилась ошибка. Дело в том, что рост прибыльности произошел не только в результате повышения эффективности производства товаров и услуг в национальной экономике, но и за счет некогда стабильных промышленных регионов США, поскольку рабочие места, умения и навыки вместе с капиталом стали оттуда утекать. Тем временем власти занялись дерегулированием финансовых рынков, что привело к увеличению кредитных вливаний в экономику. Но за кредитной завесой скрывался тот факт, что заработная плата не росла, а неравенство увеличивалось.

Вот в этом-то и проявился, образно говоря, один из серьезных сбоев работы хардвера экономической системы, т.е. мы увидели следующее: оказалось, что при решении экономических проблем в рамках неолиберализма финансовому фактору уделялось приоритетное внимание, и в результате такого подхода, когда в 2008 году произошел очередной экономический крах, "цунами кредитов" превратилось в "землетрясение долгов".

Модификация хардвера экономической системы этой эпохи (здесь проявили себя независимые центральные банки) спасла экономическую систему с помощью предоставления колоссальных субсидий частному сектору, которые оплачивались общественным сектором за счет увеличения госдолга и ужесточения фискальной политики.

Этот сброс ликвидности позволил экономике медленно восстанавливаться после рецессии – правда, восстановление произошло благодаря тому, что основные расходы по спасению перекладывались на тех, кто меньше всего был способен эти расходы нести. И вот, в 2016 году в западных странах начали проглядывать первые признаки сильного общественного недовольства: сначала это проявилось в Великобритании в виде голосования по Brexit, затем – вместе с приходом Дональда Трампа.

Трамп выступил в качестве катализатора следующей перезагрузки "компьютера капитализма". Захват Трампом контроля над Республиканской партией был осуществлен благодаря новой электоральной коалиции, базирующейся на интересах рабочего класса и пропитанной популистским недовольством. Неприязнь Трампа к Китаю не поддается рациональному объяснению; однако она все-таки нашла понимание, поскольку среди американских рабочих возникло недовольство теми потерями, которые были понесены в эпоху неолиберализма.

Во время сумбурного первого срока президентства Трампа перезагрузка была проведена лишь отчасти. Однако во время второго президентства, судя по всему, может случиться так, что произойдет полный отказ от промежуточного решения администрации Байдена, призванного сохранить неолиберальную систему с помощью проведения ограниченной реиндустриализации в новых секторах (например, в области возобновляемой энергетики) в духе "Нового курса".

Закон о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, или IRA) явился значительным шагом в сторону переосмысления промышленной политики, чего не наблюдалось на протяжении десятилетий в тех секторах, которые находились за пределами сферы, охватывающей национальную безопасность. Однако Трамп отказался от подобного подхода. Вместо этого он в качестве своего единственного инструмента для возвращения производства обратно в США выбрал тарифы.

Насколько можно судить о подходе Трампа, отныне цель экономики заключается в том, чтобы принести пользу американским рабочим путем восстановления рабочих мест в углеродоемких отраслях промышленности и, одновременно с этим, выдавливать оттуда иммигрантов, а, кроме того, необходимо поощрять женщин к тому, чтобы они становились домохозяйками и у них было больше детей.

Здесь мы видим, образно говоря, не столько создание новой "компьютерной системы" экономики, сколько модернизацию нескольких старых — это можно назвать "регрессивной модернизацией", если использовать выражение одного из критиков тэтчеризма. Экономический идеал поклонников MAGA сочетает в себе черты 1950-х годов, когда в производственной сфере появилось большое количество рабочих мест для мужчин, и 1940-х годов, когда женщин стали вытеснять из оборонной промышленности и возвращали к домашнему хозяйству, а иммиграция была жестко ограничена. Подобное стремление создавать рабочие места для своих, американских граждан, было обусловлено проведением внешней политики, основанной на "сферах влияния" в духе меркантилизма XIX века.

Наличие разноплановых исторических подходов указывает на то, что трампономика еще, по сути, не устоялась. Никакого нового экономического порядка еще не просматривается, ведь главенствующая экономическая идея пока что только вырабатывается. Национально-консервативное движение стремится осуществить ребрендинг Республиканской партии как партии рабочих. Однако свое влияние оказывают и другие силы, например, часть технологического сектора, известная под названием "Темного просвещения" ("Dark Enlightenment").

Миллиардеры из Кремниевой долины слишком сильно налегают на инвестирование в искусственный интеллект (ИИ) и стремятся получить государственное финансирование, которое изначально предназначалось для элитных исследовательских университетов. Этим миллиардерам экономика видится не как возврат к славному промышленному прошлому, а как некое постчеловеческое будущее, в основе которого лежит автоматизация и освоение космоса.

Проблема с подобными проектами состоит в том, что мы не в состоянии вернуться назад и не можем прыгнуть в будущее; мы можем жить только в настоящем. Перезагрузка в духе правого популизма потерпит неудачу: тарифы, конечно, могут подстегнуть некоторую реиндустриализацию, однако основными производителями станут роботы, а отнюдь не представители рабочего класса, которые трудятся на конвейере. К тому же, вряд ли большинство женщин будут рады возвратиться к домашнему очагу и заниматься домашним хозяйством. Обновление экономики в духе техно-футуризма не принесет пользы большей части человечества, а будет выгодно только тем, кто вложил в это обновление значительные средства.

Таким образом, похоже, что мы застряли. Вот почему нынешняя ситуация нас так озадачивает. Модернизация экономической системы подвисла: правые предлагают провести свой вариант обновления – с помощью регрессивной модернизации. Левые еще не решили, какой из трех путей нужно выбрать. Перечислим их.

Первый путь — продолжать терпеть геронтократию Демократической партии и ждать, пока трампизм рухнет. Быть может, это и случится – в пользу этого варианта, как наиболее вероятного, говорит текущее положение Демократической партии как партии, поддерживающей институциональный статус-кво. Однако, если возврата к обычной для Америки политической жизни, какой она была до появления MAGA, не произойдет, то мы проиграем.

За второй путь, т.е. за левый популизм, выступают член Палаты представителей США Александрия Окасио-Кортес (Alexandria Ocasio-Cortez) и сенатор Берни Сандерс (Bernie Sanders), которые пытаются создать антиолигархическое движение. Однако пока еще неясно, понравится ли это молодым мужчинам, которые тянутся к Трампу, а также молодым женщинам, которые, согласно опросам, более прогрессивны и могут создать достаточно широкую коалицию.

Есть еще и третий путь — это концепция так называемого "изобилия" ("abundance"), недавно выдвинутая Эзрой Кляйном (Ezra Klein) и Дереком Томпсоном (Derek Thompson) из The Atlantic. Эти авторы предлагают прогрессивную политическую программу, которая выступает в пользу политики, предусматривающей низкий уровень регулирования экономики, и в пользу стимулирования роста, поскольку, как утверждают Кляйн и Томпсон, именно эта программа придаст импульс экономическому росту. Правда, критики "слева" обвиняют этот подход в том, что он не способен противостоять власти корпораций.

Для того, чтобы разработать альтернативный подход, который бы смог конкурировать с регрессивной модернизацией, лежащей в основе переизбрания Трампа, левые должны предложить свою собственную экономическую идею. Технократическое латание старой системы вряд ли сможет вдохновить на создание достаточно широкой коалиции для победы над мощным, хотя и нестабильным, избирательным альянсом, переизбравшим Трампа.

"Умереть за Макрона?" Французы в ярости от нового плана Парижа и Лондона по Украине

Самым многообещающим подходом (а именно он мог бы удовлетворить потребности миллионов американцев, которым, по их мнению, не достались плоды экономического роста и процветания и которые оказались отчужденными от правящей элиты Америки) могло бы стать слияние популизма Окасио-Кортес и Сандерса с концепцией "изобилия" Кляйна и Томпсона (правда, последняя должна больше ориентироваться на политику и меньше зависеть от технократических подходов).

Мы не знаем, сможет ли такой проект воплотиться в жизнь, однако признаём, что трансформация идет полным ходом. В настоящее время зарождается новый экономический порядок, а это означает, что он еще не выкристаллизовался – он лишь потенциально может сформироваться. Но время не ждет.

Если мы не предложим какую-то другую, альтернативную главенствующую идею на счет того, что такое экономика и для кого она предназначена, то регрессивная модернизация, несмотря на все свои недостатки, сможет-таки победить. И при этом необходимо, чтобы достаточное количество жителей нашей демократической страны согласилось с тем, что эта новая цель – правильная, верная. Правда, идеи-то можно найти, но, вот, где найти политиков, у которых хватит смелости их воплотить – вот в чем вопрос.

Читайте также:

2025-07-10T01:21:00Z

Трамп ломает Америку: США отмечают юбилей независимости в тисках автократии

К 250-летию независимости США под властью Трампа Америка встречает не свободу, а автократию, пишет FT. Разрушение институтов, удар по науке и правам человека, торговые войны и презрение к союзникам — всё это меняет страну и мировой порядок до неузнаваемости.

2025-06-30T13:40:00Z

Европу ждет страшная катастрофа, если Трамп ее не вылечит

Вашингтон перестал делать акцент на приоритетах всего Запада, продвигая интересы лишь Америки. Это вызывает панику в атлантических структурах и в Европе, пишет MP. Внешняя политика США возвращается к реализму, а в ЕС полностью от него оторваны. И это обернется для него катастрофой.

2025-07-09T06:00:00Z

Кто выиграет от исторического падения доллара

Доллар по отношению к мировым валютам показал в июне худший показатель с 1973 года. Судя по всему, именно этого и добивался Дональд Трамп своими торговыми войнами. Однако непредсказуемость американского президента может сыграть злую шутку с экономикой США. Почему план Трампа, где слабый доллар возрождает американскую промышленность, может не сработать?

2025-06-29T06:32:55Z

При плохом течении дел в США Трамп переключился на глобальную повестку

Внутренние проблемы заставляют Трампа спешить создать имидж мирового патриарха. Мучительный прогресс с президентским законопроектом о налогах и расходах, вероятно, преподнесет его сторонникам большой и неприятный сюрприз - неудивительно, что глава Белого дома так стремился переключить внимание на Иран и НАТО.

2025-07-07T05:30:06Z

Эксперт Хоупвелл призвал исключить США из ВТО для сохранения мировой экономики

Профессор Университета Британской Колумбии считает, что такие действия создадут реальные рычаги, которые смогут оказать давление на экономическую политику президента США Дональда Трампа